Андрей Акимов - Хроники Центрального Континента. Книга 3. Стражи Пылающей Ямы Страница 3

Векториус сел на место. Непроизвольно сжались глаза от очередного приступа боли. Он долго тер указательным и большим пальцами правой руки свои прикрытые веки, а когда открыл глаза, его взгляд упал на стоящих перед ним пышно одетого мужчину и распутного вида женщину.

…так ли остается поступить? – возбужденно вопрошал его мужчина.

Правитель ни как не мог понять в чем суть вопроса, и просто молча продолжал смотреть на представшую пред ним пару.

– Так ли мне нужно поступить, Ваше Величество? – тяжело дыша, едва не срывающимся голосом переспросил мужчина.

Векториус не нашелся, как выйти из этой ситуации.

– Да, – просто ответил он.

Мужчина решительно кивнул себе и своим мыслям, после чего перевел взгляд на ближайшего стража. Караульщик, во все глаза глядя попеременно на короля, мужчину и женщину, не встретил ни от кого из них ни одного слова или жеста. В следующее мгновение он отвел свою алебарду для замаха, и, ухнув, широкое лезвие срубило зажмурившейся женщине голову.

Из сруба забила ровная струя крови, тело повалилось вперед, заливая толстый ворс ковра и быстро впитываясь в него. Голова несчастной лежала на боку, глаза остались зажмуренными.

По залу разнеслись громкие ахи и вздохи. Мужчина, пришедший с только что казненной женщиной, бездумно кивал головой, словно не веря, что это все-таки произошло. Векториус оказался в полном смятении, он даже на мгновения забыл про боль. Широко распахнув глаза, Дарн взирал на кровавый результат принятого им решения.

– Ублюдок.

Это снова было сказано кем-то из все громче негодующей толпы в его адрес, Векториус был уверен в этом. Правитель вновь резко поднялся с кресла, всматриваясь в лица собравшихся в зале людей. На этот раз ни кто не прятал глаз от его взгляда. Каждый из присутствующих взирал на него, будто бы с демонической яростью, словно в следующий момент эта ненавидящая короля толпа бросится, чтобы разорвать его на части.

По спине Дарна пробежал холодок.

Как бы поступила Рена? Приказала бы высечь их всех? Или отправила бы сразу в Пылающую Яму вслед за казненной распутницей?

Но причем здесь Рена?

Эти мысли окончательно сбили правителя с толку. Он запаниковал.

Неожиданно все вокруг начало преображаться. Приемный зал начал истлевать, подобно сгорающему листу бумаги. Растворялись окна, гобелены, мозаика на стенах, плитка на полу, толстые и длинные колонны, подпирающие потолок. Оставались только пришедшие сюда сегодня люди и он.

В образовавшейся серой пустоте его кресло вдруг начало вырастать в основании, медленно унося короля ввысь. В какой-то момент оно перестало расти, и Векториус с леденящим душу ужасом понял: он находился внутри своей незавершенной картины. На пустовавшем некогда постаменте теперь находился он сам, а внизу скопились те самые безликие не детализированные силуэты.

Сердце Векториуса бешено прыгало в груди. Он склонился и взглянул вниз. Неоформленные существа обступили его постамент и, судорожно карабкались вверх по ровной отвесной глади. До слуха короля доносился нервнопаралитический потусторонний гул, сквозь который он едва мог различить чей-то леденящий душу замогильным ужасом голос:

– ПОКАЖИ!

Сердце Дарна рвалось прямо к горлу, будто он с разбега нырнул в ключевую воду в самую суровую стужу. Страх закутывал его в темные липкие тенета, заставляя забыть о чести и мужестве короля. Ближайший из подползающих силуэтов оказался уже в пределах вытянутой руки.

– ПОКАЖИ!!! – прогремел в голове сыпучий и прерывистый голос.

Показать что? О чем вопрошал невидимый враг?

Векториус не мог знать ответа на этот вопрос. Не мог он больше и держать себя в руках. Размытая конечность подобравшейся жуткой фигуры тянулась к его ногам. Дарн зажмурился и, что было сил, дико закричал.

Он проснулся с криком ужаса и резко принял сидячее положение. Рена всполошилась, поднялась и прижалась к нему. Векториус тяжело дышал, был весь в поту, белье под ним было насквозь мокрым. Она принялась нашептывать ему милые глупости, которые в данной ситуации мог положительно воспринять мозг чересчур взволнованного человека. Через несколько мгновений дыхание короля пришло в норму, взгляд обрел рассудительность.

– Все в порядке, дорогой? Ты пришел в себя? – нежно промурлыкала Рена.

– Похоже, что да, – немного растерянно ответил Дарн.

– Что тебе приснилось?

Векториус медленно вытер пот со лба тыльной стороной предплечья и уныло ответил, что не помнит.

– Может, ты просто не хочешь об этом говорить? – предположила девушка.

– Я, правда, не помню. От тебя бы я скрывать ничего не стал, – глядя в ее зеленые глаза, проговорил король.

– Ну, тогда просто выкинь это из головы, – увлекая его обратно в горизонтальное положение, сказала Рена.

– Я так вспотел, что здесь невозможно продолжать находиться! – коснувшись простыни, шуточно закапризничал король.

Рена посмеялась над ним, словно над котенком, играющим с собственным хвостом.

– Тогда давай, поднимайся, ваше величество! Уже утро, пора приниматься за наши королевские дела!

Она длительно потянулась, а он едва сдержался, чтобы не наброситься на ее прелестное, гибкое тело. Однако, действительно, пора было вставать и приниматься за намеченные дела.

Завтрак принесли довольно быстро. Настроение, заданное не запомнившимся кошмаром и льющим за окнами непрерывным дождем, не позволяло в полной мере насладиться утренней трапезой. Любимого вишневого вермута не хотелось вовсе, и Векториус глотнул совсем немного исключительно за компанию с Реной.

Еще некоторое время занял процесс облачения в один из любимых костюмов с множеством искусно вделанных и подходящих к фасону легких металлических элементов. Рена удалилась в свою гардеробную, которая находилась в другой комнате. Через некоторое время вернулась и обнаружила короля за изучением очередной своей начатой картины в откровенно удрученном настроении. Векториус пожаловался на боли внезапно начавшие терзать его желудок. Рена возмущенно топнула ножкой, всплеснула руками, отозвалась не самыми лестными словами о поваре, и отправилась высказать ему это лично. Так же она намеревалась распорядиться о том, чтобы повара вместе с помощниками отстранили от работ на кухне и наказали так, чтобы впредь он по сто раз перепроверял ингредиенты, если возьмется вновь за свое ремесло. Дарн попытался отговорить возлюбленную от этой коварной затеи, но она была неумолима.

Да, такой уж была эта девушка. Он сам выбрал ее и принимал все ее черты и качества как данное, ибо они казались ему идеальными для целостности образа женщины его мечты. Она стала для него всем. С той самой судьбоносной встречи в королевстве Шайн, когда он возвращался с северного берега Центрального Континента в компании правителя песчаных краев. Ни что в ту пору не радовало Векториуса так, как случайное столкновение с этой давней знакомой, превратившейся в обольстительную и рассудительную девушку. Даже великая победа над чудовищным гигантом, наступавшим со своей армией амфибий на континент не воодушевляла его так, как встреча с прекрасной Реной.

Ныне она была его не названной королевой. Подарить ей этот титул официально мешали древние традиции его рода, которые даже сам Векториус никогда не дерзнул бы нарушить. Тем не менее, ни что не мешало Рене порой действовать во дворце и за его пределами от его имени, но действия эти никогда не были таковыми, чтобы королю было за них стыдно, либо приходилось что-либо исправлять или доделывать за любимой. Хотя столь суровое наказание для повара он, конечно, назначать бы не стал. Но, возможно, в этом и заключалась одна из его извечных закоренелых ошибок: он был слишком мягок к окружающим. Слишком многое он пропускал мимо ушей, на огромное количество, вроде бы, малозначимых мелочей закрывал глаза. Но пристало ли королю быть таковым? Над этим вопросом Рена заставляла его задумываться все чаще.

Боли в желудке не позволяли забыть о себе. Они подкатывали волнами, расстояние между которыми, казалось, сокращались раз за разом. Как назло сегодня предстояло провести прием верноподданных, съехавшихся со всех уголков королевства, чтобы лично просить короля о помощи в делах и спорах.

Рена вновь появилась в покоях Векториуса без всяких предупредительных сигналов. Король был отчасти рад, что пришлось отвлечь внимание от недоработанной картины, которая навевала на него тревожные чувства. На холсте был изображен дворец, верхушки башен которого не имели ровных контуров. Они были похожи и на недорисованные или смазанные. Должны ли они были такими быть, правитель ни как не мог для себя понять. Сверху над дворцом, расправив крылья, нависала какая-то неопределенная птица. Что-то внутри подсказывало Дарну, что следовало бы отправить эту работу на мусорную свалку, но другая его часть противилась этому, так как король, во что бы то ни стало, привык доводить любое начатое дело до конца.