Лилия Лукина - Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь Страница 5

– И с большим удовольствием, – искренне пообещала Элеонор.

«Дело, кажется, на мази, – подумала Маргарита. – Эти двое явно понравились друг другу, а уж Джо я как-нибудь обработаю. Нора будет ему хорошей женой. Настоящей», а вслух сказала:

– Джордж, Элеонор! Приглашаю вас к себе в любое удобное для вас время – для вас я всегда дома.

Маргарита пошла проводить их, и уже возле двери Джордж попросил сестру:

– Нора! Подожди меня в машине! – и, когда они остались вдвоем, продолжил: – Марджори! Вы очень умная девушка, но у вас есть один недостаток, который вы пока не в силах исправить: вы ничего не знаете о высшем свете и расстановке сил в нем. Бэлси никогда не собирали и не распускали сплетни, но наша семья в неоплатном долгу перед вами и я не могу промолчать. Я не буду углубляться в подробности, просто поверьте мне на слово, что для собственного же блага вам ни в коем случае не следует появляться на людях с Вики или ее братом, а также упаси вас бог знакомиться с кем-то из их окружения. Если это произойдет, на вашу репутацию падет такая тень, избавиться от которой будет практически невозможно. А, чтобы вы меня правильно поняли, скажу, что испорченное платье мисс Лейкгард – это даже не цветочки! Это были еще только их семена!

Вот это да! Такого Маргарита не ожидала! Вики не понравилась ей с первого же взгляда, и она мирилась с ней только ради ее отца… Отца! И она сказала:

– Джордж! Я все правильно поняла, спасибо! Но хотела бы уточнить, не отразилась ли безвозвратно испорченная репутация Вики и Энтони на профессиональной деятельности их отца?

– Марджори! Я никогда не интересовался банковским делом, но слышал, что в последнее время у баронета какие-то неприятности. А уж связаны они с его детьми или нет, не знаю, – обтекаемо ответил Джордж.

– Не-при-ят-нос-ти, – медленно, по складам повторила она, чувствуя, как ее охватывает холодная рассудочная ярость. – Ладно! Я с этим разберусь! – и, подумав, сказала: – Джордж! Вы говорили, что мисс Эффрот училась в школе вместе с Джоан, значит, и одновременно с Вики? – Он кивнул. – Пожалуйста! Устройте мне встречу с ней! Сегодня же! Меня, как и вас, не интересуют сплетни. Мне нужны факты, чтобы я могла сориентироваться – Берлимблоу ведь управляет моим состоянием, а я не собираюсь терять из него ни пенни!

– С удовольствием вам помогу, – заверил ее Джордж, доставая сотовый: – Клэр! Привет тебе от мисс Лейкгард! … Да, познакомился с ней у наших общих друзей, взял номер телефона и ты, если захочешь, сможешь с ней созвониться и встретиться. …. Не верещи! У меня уже в ухе звенит! … У меня к тебе просьба: не могла бы ты поболтать по душам с одной девушкой? … Ты так сильно занята? То есть совсем-совсем занята? … А, если я тебе назову имя этой девушки? … Нет, не принцесса! Это Королева! Мисс Маргарет Королева! … Да, та самая! … Представь себе, не только знаком, но мы с ней еще и друзья! От нее-то я тебе и звоню. … Как?! Ты уже не занята? И, когда же ты освободилась? … Ладно, не буду! Я дам ей твой адрес и она приедет к тебе, когда освободится. … Представь себе, тоже занята – у нее в гостях Кертон с семьей, так что придется теперь уже тебе подождать. Ну, все! Пока! – убрав сотовый, он написал на листке координаты своей кузины и напомнил Маргарите: – Значит, мы ждем вас завтра к десяти часам, машину я за вами пришлю – вы же пока не обзавелись своим автомобилем?

– Спасибо! Я обязательно буду, – заверила его она. – Кстати, не подскажете мне, какая из лондонских клиник считается наилучшей?

– Их несколько, но папа наблюдается в «Госпитальере». А зачем вам? – удивленно спросил маркиз.

– Надо кое-кого обследовать, – не стала пускаться в подробности Маргарита. – Не подскажете, как оттуда врача вызвать?

Недоумевающий Джордж поискал в своем сотовом номер и продиктовал его ей.

– Это телефон доктора Скотта, который лечит моего отца, так что вам он вряд ли подойдет, но он сможет подсказать, как все организовать.

Проводив его, Маргарита вернулась в гостиную и с порога увидела, что веревки на упакованной картине были разрезаны, бумага снята, и Джозеф рассматривал ее самым внимательным образом. Это было неприятно, но не опасно, поэтому она решила пока не обращать внимания на его своеволие, а разобраться попозже.

– Извините, что надолго вас покинула – надо было поговорить кое о чем с Джорджем, – сказала она.

– Нам, наверное, уже тоже пора, Марджори, – сказала, поднимаясь, Джоан. – А то неизвестно, кого вы еще ждете в гости, и я боюсь, что Артур соберет целую компанию для похода по магазинам, а я к этому непривычна, – улыбнулась она.

Как же в этот момент Джоан напомнила Маргарите Елену, которая до встречи с Тетушкой была еще больше закомплексована и не уверена в себе и своих силах. «Ничего, – подумала Маргарита, – у меня до отъезда хватит времени, чтобы превратить эту серую мышку в нормального человека, но начинать нужно прямо сейчас».

– Джоан, – мягко сказала она. – Я думаю, что вам нужно начать потихоньку отвыкать от прежнего образа жизни. Вы Кертон! Это славное имя в истории Англии. А в свете того, что довольно скоро ваше благосостояние резко изменится в лучшую сторону, вам тоже надо меняться. – Девушка хотела ей что-то ответить, но Маргарита ей не дала, проникновенно говоря, как бы заклиная: – Джоан! Послушайте меня, посмотрите мне в глаза и поверьте! Просто поверьте, что я знаю, о чем говорю! Я знаю, что это трудно, а, точнее, страшно! Будущее всегда пугает своей неизвестностью! Но рядом с вами люди, которые вас любят и хотят видеть счастливой! Так доставьте им это удовольствие! Станьте такой! Никто не говорит о том, что вы ляжете спать одним человеком, а проснетесь другим. Это невозможно! Но ведь можно меняться постепенно, шаг за шагом. Многие годы ваша жизнь была серой, обыденной и не очень радостной, но кто говорит, что она должна остаться такой навсегда? Посмотрите на себя в зеркало! Вы же красавица! Так позвольте людям любоваться вами. В вашей жизни наступило утро и цветку пора раскрыться, чтобы предстать во всей красе. И я с удовольствием вам в этом помогу, как и Джозеф с Артуром, правда? – она повернулась к ним.

– Тетя Джоан! Я всегда говорил, что ты самая красивая на свете! – заявил мальчик. – Правда, папа?

– Конечно, сынок, – кивнул ему Кертон и сказал: – Джоан, подожди меня с Артуром в машине. Я скоро приду.

Попрощавшись с Маргаритой, девушка с мальчиком ушли, и она недовольным тоном сказала:

– Не помню, Джо, чтобы я просила тебя развернуть картину. Зачем ты это сделал? – они были вдвоем, и официоз был уже не нужен.

– Чтобы убедиться в собственной правоте, – вздохнув, ответил Кертон. – И убедился!

Маргарита могла остановить его не что словом, а просто одной мыслью, но решила, что пусть лучше уж здесь и сейчас он побушует у нее на глазах, чем начнет собирать о ней информацию, где только возможно, а способов для этого у него предостаточно.

– Я был подростком, когда мы с отцом, а он был знаком с герцогом Бэлси, заезжали к нему в Саутгемптон, где почему-то жил его старший сын Джон. Они о чем-то разговаривали, а я рассматривал портреты. И вот на одном, как раз парном, я хорошо запомнил одну девушку и еще тогда поразился ее красоте. Кстати, он висел возле лестницы для прислуги, то есть ни в коем случае не считался ценным, а это полностью соответствует словам маркиза, что эту женщину в семье не любили, – задумчиво говорил он. – Потом я увидел тебя в Блэкхилле и подумал, что уже где-то встречал, но это было невозможно – ты ведь только что приехала из Швейцарии, а об этом портрете я в тот момент даже не вспомнил. Когда же я посмотрел рисунок отца Патрика, то тот портрет просто встал у меня перед глазами. Помнишь, отец Патрик писал в дневнике: «Мой друг Д.Б., его знатное происхождение, высокое положение при дворе». То есть герцог Джордж Бэлси. Потом была его короткая связь с Джейн Лоррибай из рода Кертонов, в результате которой родилась их дочь Маргарет. И я понял, что герцог женился на тебе, чтобы вернуть законное имя, дать титул и состояние.

– Причем здесь я, Джо? – тихо спросила Маргарита.

– Знаешь, а ты совсем не изменилась за эти годы, – он перевел на нее грустный взгляд. – Сколько веков прошло? Четыре? Да, четыре.

– Джо, с тобой становится трудно разговаривать – ты меня не слышишь, – покачав головой, сказала она.

– Потому что знаю, что не услышу правду, – пожал плечами он. – Как я понимаю, тогда с помощью Берлимблоу ты из дочки мельника превратилась в дворянку-француженку, а сейчас с их же помощью стала воспитанницей швейцарского монастыря. Кстати, какого именно?

– Святой Терезы, – спокойно ответила Маргарита, думая, что ничем не рискует – слишком узок был круг людей, в действительности знавших, что представляет собой это заведение.