Элина Попова - Лигориум Страница 9

Когда терпеть больше не было сил, она почувствовала, что падает. С трудом удержавшись, Ксанна рухнула на колени. Маленькие руки опустились на плечи.

– Давай разрежу. Она достаточно расплавилась.

Понемногу возвращаясь в действительность, Ксанна открыла глаза и увидела перед собой Тука, старательно терзавшего веревку. Закончив, он мягко снял ее с обожженных рук. Сам мальчик выглядел бодро, ожогов на руках не было. Он задумчиво смотрел на Ойю, забыв, казалось, о надвигающейся опасности. Однако едва та собралась с духом, чтобы хоть как-то объяснить произошедшее, Тук заговорил, не дав ей раскрыть рта.

– Ты как? Идти сможешь?

Ксанна кивнула. Боль утихала, возвращалась ясность сознания. Решив, что о случившемся можно будет поговорить в более спокойной обстановке, Ойя сосредоточилась на дальнейших действиях.

– Тук, – охрипшим голосом произнесла она, невольно потирая ярко-красные волдыри, – нужно встать у двери с факелом. Когда он зайдет…

– Я понял. Я встану.

– Ты ослепишь его, а дальше я разберусь.

– Ты точно справишься? – поинтересовался мальчик, едва заметно прищурившись.

– Да, все в порядке, – уверила его Ойя, опираясь о стену, чтобы подняться. Ей действительно было куда лучше, чем пару минут назад – от прежней боли осталось только жжение в кистях.

Ксанна осторожно сняла со стены факел и протянула Туку. Пленники встали наизготовку – Тук слева от двери с факелом, Ксанна позади него. Они стояли, прислонившись к холодным сырым стенам, и вслушивались в каждый шорох. Наконец, послышался скрежет, и дверь распахнулась. Тук молниеносно влетел в открывшийся проем. Послышался удар и вскрик. Ксанна выглянула за дверь – мальчик лежал на полу, потухший факел валялся в луже воды. Перед лицом возник бородач. Ойя, к которой вернулись силы, схватила его за горло. Работорговец захрипел. Еще немного, и он свалится на пол…

В инстинктивной попытке освободить горло бородатый схватился широкими ладонями за ее кисти – как раз там, где пульсировали ожоги. Невольно вскрикнув, Ксанна ослабила хватку.

Воспользовавшись моментом, противник оттеснил ее к стене и тут же нанес сокрушительный удар в ухо. И снова последним, что Ойя увидела перед потерей сознания, была опостылевшая ей бородатая физиономия работорговца.

***

Первым, что она почувствовала, вынырнув из сладостного забвения, была боль. Голова раскалывалась, кисти рук противно ныли, да и остальные части тела были не в лучшем состоянии. Открыв глаза, Ксанна сперва ничего не могла разобрать. Затем она услышала мерное постукивание. Судя по всему, их куда-то везли. Голова была повернута набок, поэтому Ксанна не сразу увидела Тука, подобно ей закопанного в гору вещей. Веревки опутывали его как паутина, и каждая тянулась к самым краям повозки, где крепилась узлом на специальном деревянном выступе. Попытавшись пошевелиться, Ойя поняла, что привязана таким же образом.

Щекой она ощущала шершавое деревянное дно повозки. Над ними в беспорядке лежали мешки с рваниной, разнообразные тюки с неизвестным содержимым и большие плетеные корзины. Сквозь весь этот хлам просачивался бледный утренний свет.

Скорее всего, такая система перевозки товара была неоднократно опробована их похитителем. Путы были настолько крепкими, что Ксанне не удавалось пошевелить ничем, кроме пальцев на руках и ногах. Она попыталась было крикнуть, на минуту забыв об осторожности. Но и тут ее ждал провал – рот был забит прелым тряпьем.

Как ни странно, подобное безвыходное положение слегка отрезвило Ксанну. Оставив попытки освободиться, она принялась размышлять.

По всей вероятности, их еще не вычислили, иначе вместо повозки она очнулась бы в Залах, а то и на плахе. Впрочем, работорговец мог, наплевав на скрытность, везти их прямо в лапы к Советникам. Этот вариант Ксанна даже рассматривать не стала. Если про них узнают Советники, единственным выходом будет наложить на себя руки раньше, чем ее начнут пытать.

Туку встреча с соглядатаями Фирзы тоже не сулила ничего хорошего – его запросто могли опознать как сына одного из вассалов лорда.

Значит, нужно исходить из того, что работорговец ни о чем не догадался. Яростно моргая, Ксанна попыталась разглядеть пальцы на руках. Под ногтями виднелись черные точки, да и сами пальцы были в сероватых разводах. Похоже, бородач не исполнил угрозу с мытьем. Это вселяло надежду на то, что ему действительно ничего не известно о пленниках.

Не успела Ксанна подумать о том, куда же их все-таки везут, как повозка остановилась. Послышалась невнятная возня, затем наваленное сверху барахло стало исчезать.

Боковым зрением Ойя видела все то же бородатое лицо, периодически склонявшееся над ней. Через некоторое время откуда-то справа донесся знакомый голос.

– Я сниму веревки. Не вздумай брыкаться, крошка, со мной пять человек. И ты, малец, тоже не ерзай попусту.

Напутствовав их таким образом, бородач стал разрезать закрепленные путы. Когда голова освободилась от веревок, Ксанна осмотрелась и поняла, что похититель не шутил. Вокруг повозки стояло полдюжины людей, вооруженных копьями и мечами. У одного в руках был арбалет, нацеленный прямо на нее.

Разрезав большим кривым ножом последний узел, бородач наклонился к лицу Ксанны, обдав ту неприятным запахом лука.

– Я выну кляп, солнышко, а ты не будешь орать, договорились? Тебя все равно не услышат, а я расстроюсь, – он выразительно посмотрел на свой нож. Ксанна кивнула, как бы принимая правила игры. Она решила, что пока следует быть как можно покорней, не дав этим громилам повода вычислить ее.

Работорговец резко потянул за край тряпки во рту. От неожиданности Ойя закашлялась. Бородач больно схватил ее за шею, стащив с повозки.

– Вот так, крошка, постой тут, пока я развязываю твоего друга. И без глупостей, иначе ему не поздоровится.

К тому времени как он освободил Тука, Ксанна сделала два вывода. Во-первых, боль постепенно проходила, значит, через некоторое время она почти придет в норму. Во-вторых, стоявшие в полутемном дворике люди не были облачены в доспехи, причитающиеся стражникам. На Советников головорезы тоже не тянули, да и медальонов Ойя не разглядела. Однако, судя по вооружению, они были чьими-то наемниками. По всей вероятности, работорговец уже сговорился с кем-то о продаже. Но как можно было купить рабов, даже не взглянув на товар? Ксанна кое-что знала о работорговле и была уверена, что так дела не делаются. Это одновременно удивляло и пугало ее.

Зычный голос бородача выдернул ее из раздумий.

– Ну, ребята, воля Защитников, свидимся еще, – работорговец поднес грязные пальцы к виску, отвесив что-то вроде поклона. – Мое почтение господину Дарию.

С этими словами он вскочил на козлы повозки и, хлестнув старую клячу, нервно подергивавшую носом, двинулся прочь.

Наемники тут же окружили пленников. Двое с копьями встали сзади, остальные, в том числе арбалетчик – по бокам.

– Ну, вперед, – скомандовал стоящий справа. Ксанна неосознанно попятилась и тут же получила ощутимый тычок копьем. Рядом охнул Тук, которому тоже досталось.

– Давайте живее, а ну! – прикрикнул арбалетчик, и пленники, неловко перебирая затекшими ногами, побрели вперед.

В стене справа было несколько деревянных дверей. Их подвели к крайней. Как только процессия зашла внутрь, арбалетчик вытащил тяжелую связку ключей и запер дверь. Ксанна увидела длинный изгибающийся коридор. На стенах висели факелы, источавшие мертвый оранжевый свет. Пахло сыростью и чем-то еще. Ксанна поежилась.

Через пару минут они уперлись еще в две двери, одна из которых была опоясана многочисленными коваными пластинами. К ней-то и подвели пленников. Арбалетчик вновь достал связку, но вместо того, чтобы отпереть дверь, передал ключи одному из спутников. Сам же, не меняя позиции, нацелил оружие на дверь.

Двое других последовали его примеру, встав наизготовку около двери. Лишь тот, кому передали ключи, продолжал громыхать замками.

Одолев, наконец, дверь, он резко шарахнулся влево, одновременно дернув ручку. В тот же миг, практически оглушив пленников, заорал арбалетчик:

– Всем отойти, иначе вспорю животы стрелами!

Онемевшую Ксанну втолкнули в проем, за ней ввалился Тук, и дверь мгновенно захлопнулась. Ойя услышала, как громыхают запирающиеся замки.

Едва ступив внутрь, она почувствовала отвратительный запах, пропитавший помещение. С одной стороны тянуло особенно сильно.

Когда топот за дверью стих, Ксанна расслышала чей-то плач. Единственным источником света здесь было небольшое зарешеченное окно почти под потолком. Она сразу прикинула, что без труда может заглянуть в него, привстав на цыпочки. Но наглухо вколоченные металлические прутья не оставляли никаких надежд выбраться.