Сергей Лифанов - Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1] Страница 13

— То, что вы говорите, Ваше Величество, — обрадовался старый мастер, — справедливо как раз для амулетов, которые при переделке непременно теряют вложенный в них магический заряд. Суть же вещи не зависит от формы, так же, как форма не зависит от Сути!

— Мода, значит, не может повлиять или исказить Суть? — догадался Император.

— Совершенно верно, Ваше Величество, — согласно чуть склонил голову мастер. — Но мода–то влияет на самих людей. — Он вздохнул. — Собственно, именно поэтому я осмелился притащить к Вам на аудиенцию вот этого балбеса. Я старый человек, Ваше Величество, а это значит — я человек старомодный. Времена меняются, и мне, старику, за ними трудно поспевать. Молодому Императору, недавно взошедшему на престол, нужны молодые мастера. Я собираюсь удалиться на покой, и смею просить назначить моего второго сына Катрея моим преемником.

Услышав, что разговор зашел о нем, Катрей вздрогнул. Он чуть было не задремал, пока отец втолковывал Императору давно и прочно вбитое в его, Катрея, голову (ну и не только в голову, потому что батюшка не брезговал и старыми дедовскими методами). Скучно же в сто одиннадцатый раз слушать одно и то же! Спроси его Император, что он о Сути вещей думает, ему было бы что сказать. Только кто ж его спросит? Рано ему еще, видите ли, иметь собственное мнение, не женился еще, человеком не стал. А при чем здесь «женился»? Вон Рес сколько женат — а толку? Как был поделочником, так поделочником и остался. И помрет поделочником, потому что только вбитое и усвоил, а воображения в нем ни на грош…

А он, Катрей, не верил этим дедовским сказкам!.. Слушал, заучивал и знал все это наизусть — не одному отцу знание через задний ум вколачивали, сам он тоже не пренебрегал проверенным методом, _ а вот не убеждали они его, и все! Суть вещей… Нет, конечно, она есть, Суть! Как не быть, когда он чувствовал ее, с детских лет мог отличить простую карамельную стекляшку от настоящей карамельной вещи. Просто так, на ощупь… Вот только не мог объяснить, как это у него получается. Сколько отец с покойным дедом ни пытали его, а он не мог ничего толком объяснить. Нутром чуял — да, печенками, селезенками, и прочими кишками, пальцами чуял… И знал, как подобрать состав карамели, как выдувать вещь, как ее остужать, как сделать.

— А что ваш старший? — спросил Император, мельком глянув на тут же стушевавшегося под венценосным взглядом Катрея, и вновь обращаясь к отцу.

Старик только рукой махнул. И правильно сделал.

— Он хороший ремесленник, и только. Выдуть что, карамель по рецепту сварить — это по нему. А сам придумать ничего не может. А Катрей, — тут и он поглядел на сына и даже улыбнулся, — он хоть и оболтус изрядный у меня, а в карамели Мастер от Создателя. Душа у него карамельная. И глаз у него хороший. Да и язык подвешен неплохо, а должность Главного мастера мызы требует от человека и гибкости языка, и изящности манер — клиент–то у нас особый. Вот пусть они вдвоем и работают: Рес в мызе у горна, на подхвате, а Катрей на особых заказах и вообще. Я научил его всему, чему мог и чему должен был, а дальше его пусть сам Создатель обучает, коли дал ему талант.

Император посмотрел на Катрея более внимательно, и на сей раз тот не стушевался. Неожиданная похвала отца, да еще в глаза самому Императору, придала ему уверенности. Да и раз отец рекомендует его в Главные мастера _ а он–то думал и гадал, зачем отец везет его на аудиенцию! — то надо привыкать.

— Ваш сын уже сдал экзамен? — спросил Император.

— Оба, Ваше Величество. Мы ездили в Махрию, и Гильдия провела экзамен по всем правилам, — подтвердил отец с гордостью, а Катрей, вспомнив эту поездку, внутренне вздрогнул — ох, пришлось ему попотеть тогда… — Но для получения звания Главного мастера Катрею надлежит исполнить Императорский заказ.

— Я должен что–то заказать? Хм, — Император призадумался. — Но что?

— Все, что угодно Вашему Величеству, — почтительно склонил голову старик.

— Ума не приложу. А что в свое время изготавливали вы?

— Помнится, Ваш Отец заказал мне люстру. Ту, что по сей день висит в церемониальном зале, тридцать лет без малого. — В голосе старика снова звучала нескрываемая гордость.

— Да, да, я помню, — сказал Император и задумался.

Катрей сидел, боясь пошевелиться. Сейчас решалась его судьба. Каков бы ни был Императорский заказ, он сумеет выполнить его достойно, так что Гильдия утвердит его назначение. Но вот будет ли само назначение — зависит от того, как понравится заказ Императору.

— Нет, еще одна люстра мне, пожалуй, не нужна, — сказал Император наконец. — А вот подарок для моих детей… Я обещал им что–нибудь подарить к Празднику Яблочного Цвета. Что–нибудь такое, чего нет ни у кого в Империи. Я подумывал об большой книге сказок — знаете: с яркими картинками, большими рукописными буквами… Но за два оставшихся месяца этого сделать не успеют. А вот заказать что–нибудь из карамели… Не кукол же, куклы есть у многих. А вот… кукольный домик? Да, я думаю, девочкам это понравится! — Император оживился. Глядел он сейчас прямо на Катрея, и тот невольно кивал чуть не на каждое обращенное к нему слово. — Когда я был маленьким, матушка показывала мне кукольный домик, который ей подарили, когда она была еще девочкой. Помню, мне он очень понравился. Там в гостиной стоял игрушечный спинет, и на нем можно было играть. Правда, к тому времени, как я его увидел, половина клавишей уже поломалась. Помнится, я еще попросил подарить мне такой же спинет, но меня не поняли и подарили обычный детский, — Император заулыбался, — такой, знаете, вдвое меньше взрослого. Когда же я попытался объяснить, что хотел другой, это сочли за детские капризы, и, помнится, даже наказали.

— Кукольный домик вполне подходит для заказа, Ваше Величество, — сказал старый мастер. Он взглянул на сына: — Ну, принимай заказ, оболтус!

Катрей кивнул.

— Ваше Величество имеет еще какие–нибудь особенные пожелания, кроме спинета в гостиной? — От волнения и долгого молчание он чуть не закашлялся, еле сдержался; получилось, кажется, вполне по–деловому.

— Пожалуй, нет. На ваше усмотрение… А вот нельзя ли устроить действующий водопровод? — предложил Император.

— Хорошо, Ваше Величество, — кивнул Катрей и про себя подумал: «Нич–че–го себе…».

— Чудесно! — Император откинулся на спинку своего кресла и, глядя куда–то в потолок, продолжил: — И еще, знаете, я не хочу большой роскоши в обстановке. Пусть это будет простой дворянский дом среднего достатка. Пусть хозяин дома будет в простом сюртуке и…

— Прошу прощения, Ваше Величество, — растерянно перебил Катрей. — Хозяин дома? — он с отчаянием посмотрел на отца.

— Ну да, — Император удивленно посмотрел на него и нахмурился. — В чем дело, господа? В доме ведь должны быть хозяева?

— Но… — Катрей замялся, но поскольку отец не собирался, кажется, прийти на помощь, все–таки решился возразить. — Но карамельная кукла не детская игрушка, Ваше Величество, это слишком опасная вещь для того, чтобы доверять ее детям.

— Ты отказываешься выполнить Императорский Заказ? — тихо и как будто безразлично, спросил отец.

Такого коварства Катрей от него не ожидал.

— Но вы же знаете, отец…

— Объясни сам, сын, — небрежно бросил мастер Каламе и, демонстративно устраняясь, увлеченно занялся шоколадом.

Император глянул на него искоса, сказал «гм» и очень заинтересовано обернулся к Катрею:

— Я весь внимание, господин Каламе! Так почему карамельную куклу нельзя доверять детям?

Катрей откашлялся и объяснил:

— Карамельная кукла, Ваше Величество, суть изображение человека, и если, допустим, дети Вашего Величества, назовут одну из кукол именем… ну, скажем, своей гувернантки… Детские речи ближе к Создателю, Ваше Величество, не исключено, что произойдет то, что мы, мас… простите, карамельщики, называем «наречение». Куклу и особу, именем которой эту куклу нарекли, таким образом свяжут невидимые нити судьбы. Но дети имеют обыкновение ломать игрушки. Представьте себе, Ваше Величество, что может случится с гувернанткой, если кукле невзначай оторвут голову.

— Неужели она тоже останется без головы? — ужаснулся Император.

— Глупости! — выпалил Катрей и испугался. — Простите, Ваше Величество, я…

Император понимающе кивнул и махнул рукой.

— Продолжайте, господин Катрей, продолжайте.

И Катрей продолжил.

Он сам не заметил, как успокоился и начал говорить словно по писаному — знания, вбитые в голову при посредстве дедовской методы, и то новое, что он усваивал сам на протяжении времени своего обучения любимому делу, изливались из него теперь плавной заученной речью. Это было похоже на лекцию.

Для начала Катрей успокоил Его Императорское Величество, что вовсе не обязательно, чтобы у гипотетической служанки, кукле которой по нечаянности оторвут голову, тоже непременно отлетит голова. Что–то с головой у нее случится непременно, причем это что–то будет для несчастной скорее всего весьма неприятным, но не обязательно смертельным. Поэтому–то так строго и ведется учет производства заказных кукол. Ведь известно же, что карамель сама по себе уже несет в себе магический заряд.