Гарсия Сет - Синтраж. Том 1 Страница 25

И в центре этого насильственного клубка метался Бар Дьюк, раздавая удары направо и налево, оставляя наёмников в постоянном движении. Половина команды Лехца валяется неспособная продолжать бой, а остальная кружится вокруг лидера бронников, постоянно стреляя, атакуя и уклоняясь, с ужасом осознавая, что нет права на ошибку. Выстрелить, в сторону, ударить, уклонится, выстрелить, перекат, ударить, отпрыгнуть. Через боль, через страх, доводя себя до предела, они должны были продолжать, иначе: смерть.

Внезапно наёмники кинулись врассыпную, и датчики костюма уловили движение. «Монах? Я ждал этого, но какого чёрта там делает Эрни?»

«Смерч» среагировал молниеносно, отразив атаку со спины, и тут же нанося удар в открывшегося противника.

Профессионалы никогда не пользуются автопилотом, и многие ошибочно полагают, что это из-за утраты ощущений во время боя. На самом деле это потому, что костюм идеально реагирует на происходящее, моментально отвечая на любую брешь в защите оппонента. И эта идеальность является единственной слабостью автопилота.

Бар Дьюк моментально наносит удар в открывшегося противника, но удар не настигает свою цель: руку обвивает захватом один из раненых наёмников Лехца. Бар всё понял, но освободиться от захвата не успел: остальная команда уже повисла на нём, давая возможность Уме нанести удар. И Ума ударил…

Обычно во время боя нет времени на разговоры, но дело может исправить численное преимущество. Пока остальные отвлекали бронника, Ума истязал свой портативный z-блок, выжимая из психоуправления всё, на что только был способен. Линза на левом глазу выдала ответ в виде рунических символов, и счёт пошёл на секунды. Десять секунд, чтобы объяснить удар, брешь, и момент действия. Ещё десять секунд на то, чтобы лежащий в засаде наёмник передал команду товарищам, и вот уже план приводиться в действие. Ума прыгает на противника со спины, нанося дробящий удар кулаком. Бар Дьюк отклоняет удар в развороте, и бьёт по открывшейся на секунду печени. Один из раненых бойцов, остававшийся до сих пор незамеченным, бросился с пола, останавливая удар бронника, заключив его руку в захват «трёх цепей». Ещё секунда, и костюм был готов вырваться из захвата, но остальные уже осели непоколебимым грузом на носителе слишком дорогого наряда.

Искусство девятое – космическая длань, техника внутреннего кулака. И змей девяти искусств, сделав глубокий выпад, ударяет корпус брони в область живота. Удар был не плох, юноша даже услышал бульканье по ту сторону обшивки. Удар, слишком опасный для применения на столь быстром противнике, но единственный, способный причинить ему вред. Бар Дьюк осел, уже не удерживаемый, а поддерживаемый своими врагами, неспособный справиться с болевыми спазмами от внутреннего кровотечения, и чувствуя, как по ногам бежит почти бесконечная струйка мочи…

…Минус один…

Лампы и мониторы больничного холла замерцали, будто норовя погаснуть, но передумав, вернулись к обычному состоянию. Ума с облегчением сел на пол, и рассмеялся:

– Он справился, мучий сын! Радуйтесь, ваш урод-капитан таки поджарил третьего в терминале больницы!

Оставался только Эрни, столь же сильно любивший холодное оружие, сколь не умевший им пользоваться. Раз, за разом пытаясь вырваться из объятий виброхлыста, он всё больше и больше поддавался своей ярости, позволяя ей вырываться до тех пор, пока тысячекратно проклятый электро-бич не лопнул, разлетаясь на куски. Убить противников, разорвать их на части, отомстить – только это имело значение. У него есть костюм, он сможет… убить монаха первым, и остальные не представят угрозы…

А в вестибюль возвращался Лехц. Фин шёл тяжёлыми, такими же как недавний бой, шагами. Мышцы сдулись, дыхание не хотело восстанавливаться, один глаз не открывался, лицо тонуло в кровоподтёках, а тело искрилось синяками. Медленные, шаркающие шаги было почти не слышно за скрежетом тела о пол. Мутант тащил за собой недавнего оппонента: жалкое подобие человека в оплавленной броне, неспособного даже пошевелиться…

…Минус два…

Эрни от этого зрелища утратил последние крохи рассудительности. Крик его был глубоким и проникновенным, более осмысленным, чем любые слова. Фин Лехц закричал в ответ, не от чувств, просто заставляя себя собраться с последними силами. Последний из команды броненосцев бежал быстро, достаточно быстро, чтобы мутант не смог его остановить. Сила здесь была не к месту, и Фин просто бросил тело Протоса навстречу мстительной тени. Эрни запнулся, намереваясь поймать товарища, и слишком поздно среагировал на летящую за Протосом гору вражеских мышц… Фин устал, устал так, как не уставал очень давно, и поэтому, схватив бронника, он, вложив все свои последние силы в рывок…

Ни Ума, ни команда не успели ничего сделать, только наблюдали, как последний враг раненым зверем кидается на их союзника. В следующий момент по ушам ударил жуткий звук разрываемого металла, и взору всех присутствующих, как и взорам миллиардов зрителей предстал Фин Лехц. Фин победитель. Мутант, воплощение ужаса, сжимающий в своей гигантской ладони оторванную руку врага. Нет, не руку – всего лишь рукав от бронекостюма, ведь у ног победителя валяется побеждённый с голой рукой, ублюдком торчащей из костюма класса «смерч». Кажется, Эрни не понимает, что произошло. Лехц снова кричит, наступает на поверженного врага, чтобы одним резким движением сорвать с него шлем. Под шлемом затаился страх… Пухлое, совершенно безобидное лицо заливается слезами, совершенно не понимая, как такое могло произойти. Эрни собирается что-то сказать, но Фин накрывает его лицо ладонью, и сжимает, пока череп не треснет переспелым орехом цитрап…

…Минус три…

До конца отбора остаётся не так много времени, и Фин перечисляет себе очки Протоса и Эрни. Никто не возражает: выбывшие тихонько стонут или лежат без сознания, а победители, переводя дыхание сидят в молчаливой задумчивости. Ума, пожав плечами, зачисляет себе очки Бар Дьюка, и ранее поверженных охотников за головами. Из команды Лехца никто не возражает.

– Займётесь ранеными, и найдёте меня после отбора, – не смотря на подчинённых клокочет капитан и направляется к выходу.

– Тебе тоже не помешало бы в больничку, капитан, – неприятный низкий голос останавливает мутанта.

– Всё, что мне сейчас надо – это успокоиться. О себе лучше переживайте. А ты, Ума Алактум… с тобой мы ещё встретимся… – и Фин Лехц покидает больницу, несмотря на своё ужасающее состояние, оставив и товарищей, и поверженных противников за позади.

Вестибюль наполняется здравботами… отбор подходит к концу.

***

Почти каждый вольный и невольный зритель этого отбора в напряжении наблюдал эпохальную развязку больничного конфликта, посему действия участников, находящихся вне территории больницы, остались без внимания. Никто не запомнил схватку бывшего военного Диласа и пирата Уру Ичи, длившуюся почти половину отбора, и так и не выявившую победителя. Мало кто обратил внимание на Кун Антиса, стоявшего по окончанию отбора над телом, пронзённым всеми имеющимися у хантера клинками, и всё ещё шевелящимся под воздействием мод-регенерации. Только судьи «Ню Нова» знали, где сейчас находится Иола Григ. Никто не видел, как Дурий Морж сдаётся и отдаёт свой браслет Сезаулу, известному как «предрассветный паук». Не было уделено внимание и бойцу Гису Шимуте, в одиночку одолевшему убийцу из клана «ильда».

Слишком ярким было впечатление от увиденного, слишком большие ставки обрушились на аналитиков и программеров, слишком непредсказуемым было столкновение трёх лидеров турнира. Настолько, что ведущий организатор Блюс на время покинул общество элитных гостей, так и не дождавшись сигнала ровиандо. Настолько, что проигравшие в споре без споров отдавали свои деньги победителям. Даже судья турнира, уже имевший за спиной десятки уровней синтраж и наблюдавший в тот момент за больничным холлом, присвистнул от увиденного зрелища.

По окончанию столкновения, зрители загомонили, делясь впечатлениями, хотя отбор ещё не окончился. Отбор подходил к концу, но сигнала об окончании ещё не было…

***

Последним здравботы увезли отрубленную голову охотника за головами, что столь неудачно выбрал место и время проведения отбора. Под давящей тишиной холла остались лишь пятеро: Ума и четвёрка наёмников Фина Лехца. Участники не спешили расходиться, просто сидели на холодном металлопластике, наслаждаясь столь приятным моментом отдыха. Уцелевшая четвёрка, благо, отделалась ушибами и ссадинами, но лишилась в схватке большей части своего оружия: дроны-уборщики уже собрали разбитые на осколки волновые пушки, ошмётки разорванной сети, и осколки сломанных ножей. Ума, чувствуя, как действия обезболивающих препаратов проходят, просто сидел в ожидании, пока боль приведёт его в чувства. Тишину нарушил неприятный голос одного из наёмников: