Чарльз Робертс - Каменный век Страница 22

Теперь Копчем будет беречь огонь. Его огонь никогда не погаснет. Это огонь его матери Нианы. Она тоже будет с ним охранять огонь. В огне — частица Нианы. Вместе с белым дымом Ниана будет постоянно возноситься к небу.

Копчем подбросил в костер новую охапку хвороста и с удовольствием наблюдал, как веселые языки пламени лижут сухие ветки и превращают их в белый клубящийся дым. Положит в огонь кусок дерева — и вот уже через минуту дерева нет, только пепел в костре, а в вышине — дым. Как это удивительно! Никто этого не поймет. Так же как у человека: тело остается неподвижным, а жизнь улетает.

Когда у племени есть огонь, оно чувствует себя сильным. Старики часто рассказывают молодым, что когда-то во время трудной переправы через бурную реку племя потеряло огонь: охотник, несший дымящуюся корягу, упал в поток, и огонь утонул. Это было великое несчастье! Много времени прошло, прежде чем удалось добыть новый огонь. Его выменяли у другого племени на множество шкур. И во время долгой зимы, когда не было огня, многие погибли от холода и болезней. Это была страшная пора! А если бы и у чужого племени не оказалось огня? Или если бы вестоницкие охотники встретили враждебное племя? Без огня племя погибло бы, это все понимали…

К пылающему костру подошел Укмас; в руке у него был кусок мяса. Он отбил его палкой, выгреб из костра раскаленный камень и положил на него мясо. Укмас ждал, пока мясо изжарится. Он подогнул ноги, обнял их руками и положил голову на колени. Его волосы, связанные в пучок на темени, торчали кисточкой. Вокруг костра царил беспорядок. Укмас укоризненно покачал головой. И тотчас Огнош схватил несколько веток и начал мести раскиданные возле костра головешки. Копчем тоже взял палку и стал подгребать к центру костра большие обгоревшие ветви. Он был рад, что Укмас просто сделал замечание, а не надавал подзатыльников, как это обычно делают другие охотники, наступив нечаянно на горячую головешку. Конечно же, вокруг костра должно быть все убрано.

Укмас не обращал никакого внимания на ребят.

Копчем закашлялся и далеко сплюнул — он видел, что именно так делают взрослые охотники. Потом обратился к Укмасу:

— Без огня нельзя жить. Огонь всегда родится от другого огня.

Укмас молча наблюдал за куском мяса, которое уже начинало шипеть.

Копчем указал рукой на свой весело пылающий костер:

— Дождь на огонь — огонь исчезает. Нигде нет огня — что делать?

Охотник будто и не слышит, что говорит мальчик, только время от времени бросает в его сторону косые взгляды. Нужно еще подумать, стоит ли ему вступать в серьезную беседу с незрелым юнцом. И не дерзко ли это со стороны мальчишки — обращаться с вопросом к взрослому охотнику?

Немного поразмыслив, Укмас все же решается ответить. Кажется, ему пришлось по душе мальчишеское любопытство.

— Огонь — великое чудо. Копчем еще очень мал, но и он знает, наверно, что от кремня отлетают искры. Кремень и камень — крес-крес! — и во все стороны разлетаются искры. В кремне спрятан огонь, но, может, Копчем не знает, что от искры почти невозможно разжечь костер. Это под силу не каждому — только старейшина племени Седой Волк умел высечь огонь. Но Седой Волк больше не вождь своего племени. Он покинул племя…

Охотник говорит медленно. С трудом подыскивает слова, стараясь выразить свои мысли. Это ему удается не всегда. Тогда он помогает себе жестами и мимикой. Давно не приходилось ему говорить так много. Он устал. Перевернул мясо и снова сел, положив голову на колени.

Копчем задумался. Что из кремня вылетают искры, известно даже малому ребенку, и Копчем не раз наблюдал это, когда охотники готовили ножи, наконечники для копий и скребки. Он сам уже несколько раз отбивал себе от кремня нож или скребок для выделки шкур. Искр было много, но никогда он не видел, чтобы они что-нибудь подожгли. Это правда, что в кремне скрыт огонь, но только Седой Волк знал, как от искры разжечь костер. А Седой Волк уже давно мертв.

Укмас насадил мясо на острый осколок кости и отошел.

Копчем снова бросил в огонь камень, на котором Укмас жарил мясо, и подложил новых веток.

Бельчонок издали свистнул, призывая приятеля принять участие в игре. Копчем только отмахнулся. Сегодня он не пойдет играть, он будет охранять огонь.

— Огнош, принеси-ка мне осколки кремня, — приказал он своему помощнику.

Мальчик побежал к скале, где охотники обычно делали каменное оружие, инструменты, и поднял несколько осколков.

Копчем отобрал куски побольше и начал ударять ими друг о друга. Вылетавшие искры он пытался поймать кусочками сухого мха. Огонь не возникал. Как он ни бился, ничего не вышло. Значит, решил Копчем, тайной великого чуда огня ему не владеть…

Женщины принесли свежие охапки веток и отпустили Копчема и Огнаша. Они сами будут следить за огнем. Нужно приготовить еду для мужчин и довялить запасы мяса.

Скршегула и Крушанка пошли к яме, где хранилось мясо. Хранилище было рядом, всего в нескольких шагах, за старым очагом, а теперь могилой Нианы.

— Что такое? — удивилась Крушанка. — Хвоя вся раскидана!

Девушка заглянула в яму и всплеснула руками. А болтливая Скршегула начала громко причитать, ударяя себя руками по бедрам. Женщины, бросив костер, поспешили к ним. Яма была пуста. Там не осталось ничего, кроме нескольких кусков на самом дне.

— Все мясо исчезло! Ох, ох, ох, ау!

На крики сбежались охотники, они заглядывали в пустую яму.

Мужчины покраснели от гнева, стиснули зубы, а потом начали издавать гортанные звуки и возбужденно подпрыгивать.

Сын Мамонта решил осмотреть землю вокруг, прежде чем ее успели затоптать сбежавшиеся охотники. Так и есть — следы широких лап, похожих на медвежьи, только немного поменьше.

— Это росомаха! — сказал Сын Мамонта.

— Росомаха, росомаха! — кричали охотники и женщины, хором проклиная ночного грабителя.

Этот дерзкий хищник ничего не боится. Бывает, что росомахи проникают в хижины к спящим людям и сжирают все съестное.

Теперь из-за ловкой росомахи все племя осталось без пищи!

Кто сторожил яму этой ночью? Нечего сказать, хороши сторожа — даже не заметили, что разбойник проник в поселок! Пусть виновные отправляются на охоту, и горе им, если они вернутся без добычи!

Двое сторожей нехотя покидают становище. Вслед им несутся насмешки.

А вскоре Сын Мамонта, Волчий Коготь, Укмас и еще несколько мужчин, захватив дубовые и ясеневые копья и хорошо наточенные топоры, тоже отправились на охоту. Они не надеются на нерадивых сторожей.

Племени нужны новые запасы, иначе ему грозит голод.

Ньян с утра сидит перед своей хижиной, не очень интересуясь происходящим вокруг. Наверное, он даже и не слышал, что натворила росомаха.

Перед Ньяном на плоском камне горсть глины, он лепит из нее какую-то фигурку. Уже дважды он разбивал ее о землю, когда ему казалось, что работа не удалась, и вот он принимается за дело в третий раз. Теперь он подмешивает к глине немного муки из растертых костей. Рог зубра, полный воды, воткнут рядом в землю.

Фигурка величиной с ладонь взрослого мужчины имеет формы человека: голову, круглое туловище и ноги по колени. Ньян работает тонкой костью и старательно выравнивает поверхность фигурки, иногда сбрызгивает ее водой. Вот обозначилась грудь, небольшим углублением отмечает он пупок, косые линии на голове — глаза. Фигурка готова.

Подошел Копчем и с интересом посмотрел на фигурку. Ньян вытянул руку, с удовлетворением разглядывая свое творение.

— Мама! — закричал вдруг Копчем.

Он узнал Ниану.

Отец кивнул и понес фигурку к костру. Под горящими ветками он выкопал ямку, очистил ее палкой от угольков и на чистое место положил фигурку. Влажная масса быстро высыхала, над ней поднимался белый пар. Фигурка затвердела и приняла красноватый оттенок.

Скоро она будет совсем готова.

Копчем предложил отцу присмотреть за ней, опасаясь, как бы кто-нибудь случайно не повредил творение Ньяна. Мальчик невольно опять принял на себя обязанности хранителя огня, и верный Огнош тотчас прибежал ему на помощь. Женщины, которым нечего было жарить на костре, занялись другими делами, оставив огонь без присмотра.

Ньян заметил это и стал громко возмущаться. В племени нет порядка, говорил он. Ньян хотел, чтобы его слышали все, кто остался в становище.

Так бывает всегда, когда каждый себе хозяин. Нерадивые сторожа оставили племя без мяса. На охоту идут кто хочет и куда хочет. За рыбой не ходят вообще. Запасы шкур плесневеют, их забыли обработать. А корзины для лесных ягод уже давно пусты.

Охотники слушали Ньяна и кивали в знак согласия. Племени нельзя долго оставаться без сильного вождя — это было ясно всем. И он должен быть не только хорошим охотником, но и решительным, твердым человеком, способным подчинить соплеменников собственной воле.