Марк Ренуар - Пятьдесят три карты Страница 24

них обнял меня за плечи и увлек за собой. Я оказался в

кабаке возле своего дома.

Немного выпив, я сразу возбудился, но моряки ушли, а я

остался один, злой и полупьяный. В этот момент к столу и

подсели вы...

- Вот и все, - сказал рэм, - я очень благодарен вам за

то, что вы меня выслушали. У меня такое чувство, будто вы

сняли с моих плеч тяжелый груз, который неминуемо должен был

раздавить меня. Теперь я буду жить. А карты следует

выбросить, чтобы никто больше не страдал, как я.

- Нет, - закричал Дик. - Ни в коем случае не

выбрасывайте карты. Дайте их лучше мне.

- Я вам не враг! - сказал Рэм, отстраняя руку Дика,

хватит того, что они уже сделали, зачем давать им

возможность искушать демона?

- Нет, я прошу, я умоляю... - с идиотским упорством

настаивал Дик.

Рэм пожал плечами.

- Дайте ему эти карты, пусть попробует счастья,

сказал я.

- Вы настаиваете? - резко спросил Рэм у Дика.

- Да, настаиваю.

- А вы не возражаете? - обратился Рэм ко мне. Я пожал

плечами. - Пусть попробует.

- Тогда давайте два доллара и берите карты.

Дрожащими торопливыми движениями Дик обшарил карманы,

ища деньги. На его лице отразился неподдельный ужас, когда

он обнаружил, что с ним нет кошелька.

- В долг, - вскричал он, - я принесу деньги через пять

или десять минут. Вот мои часы в залог.

Не в силах видеть это, я дал Дику два доллара.

- Это зачем? - спросил Рэм.

- Как хотите, - ответил я.

Дик выжидательно уставился на Рэма, со страхом ожидая,

что он скажет, готовый в любую минуту бросить деньги, если

они не годятся для покупки карт.

- Только на деньги, принадлежащие ему, он может купить

эти карты.

- Значит это заем! - догадался сказать я.

- Заем, да это заем. Я отдам тебе, как только вернемся

на корабль.

Дик взял коробку с картами и быстро сунул ее в карман

своей куртки, и заторопился уходить.

Простившись с Рэмом, мы дали ему на прощание 50

долларов и вышли на улицу.

Дик от восторга был вне себя, и на все мои обращения к

нему отвечал каким-то невыразимым молчанием.

Когда мы пришли на судно, радист вручил Дику

телеграмму. Сестра сообщала, что мать попала под поезд, его

вызывали на похороны и делить наследство.

На следующий день утром Дик уехал домой. Больше я его

никогда не видел.

Глава 14

Прошел год. Я стал плавать старшим помощником на

большом комфортабельном пассажирском судне "Нора" компании

"Брайт-Футнави-Компани". В одну из теплых летних ночей мы

подходили к Гамбургу. Вдали уже мигали его маяки и

разгоралось электрическое зарево. Я только что сдал вахту

и, не желая идти в душную каюту, остался на палубе.

Пассажиры спали, убаюканные легкой зыбью, мерно

раскачивающей судно. В такое время, тихое и задумчивое, я

всегда вспоминаю дика. Где он? Что с ним? Ни на одно из

моих писем я не получил ответа. Исчез человек. Меня мучало

какое-то тяжелое предчувствие.

- Какая великолепная ночь! - услышал я за своей спиной

искреннее восхищение. Мимо меня, держа под руку

очаровательную женщину, прогуливаясь, прошел очень знакомый

мужчина.

- И ты не хотел идти со мной, - укоризненно сказала

женщина. - Скоро, наверное, Гамбург.

Они остановились недалеко от меня и, облокотившись на

перила, стали смотреть вниз на черную воду, стремительно бе

гущую вдоль борта. Я тщетно силился вспомнить, где и когда я

видел этого мужчину. Странно, но мне казалось, что видел я и

женщину, которая была с мужчиной.

- Сколько времени? - спросила женщина.

Мужчина поднял руку.

- Я забыл часы в каюте, но 12 еще нет. Мы вышли без

20, сейчас... - мужчина обернулся ко мне. - Простите, вы

не скажете, сколько времени? - он пристально посмотрел на

меня, заглядывая в лицо.

- 23 часа 55 минут, - ответил я и невольно улыбнулся.

Я узнал мужчину. Это был Рэм. Но, не зная его фамилии, я

не решался обратиться к нему первый.

- Пойдем, уже пора, - женщина потянула Рэма за рукав.

- Иди, сали, я сейчас приду.

Когда женщина ушла, он подошел ко мне.

- Если не ошибаюсь, мы с вами где-то виделись?

- Вы не ошибаетесь. Мы действительно виделись.

Кабачек для моряков, гостиница... Карты.

- И Дик! - перебил он меня. - Да, да, я все вспомнил.

- Я вижу, ваши дела поправились?

- О Да. То странное время я вспоминаю, как страшный

сон, и мне трудно поверить, что это было наяву. Я

бесконечно благодарен вам за то, что вы с таким вниманием и

участием выслушали меня тогда, вы спасли мне жизнь, и я

перед вами в долгу...

- Ну, что вы! Я сделал то, что мог бы сделать

порядочный человек на моем месте.

- У вас есть время? Пойдемте в мою каюту. Сали будет

очень рада с вами познакомиться, она все о вас знает.

- Я свободен до 6 часов утра.

- Ну, вот и чудесно! Пошли.

Салина, очевидно, не ожидала посторонних и встретила

нас в черном пеньюаре, отороченном белоснежным мехом. И

хотя она предстала передо мной почти голая, она вела себя

так просто и непринужденно, что я не испытывал никакого

чувства неудобства, и через несколько минут забыл о том, что

она голая.

А еще через несколько минут, когда на столе вместе с

обильной и изысканной закуской появилась бутылка дорогого

французского коньяка, у нас начался такой задушевный

разговор, что я почувствовал себя в кругу своих

родственников.

- Вам, наверное, интересно знать, как сложилась судьба

после того, как вы с Диком ушли из гостиницы? - начал Рэм,

разливая коньяк в рюмки.

Мы выпили. Мерно стучала машина парохода, уютно

мурлыкал приемник, мы сидели в полутьме.

Салина откинулась на спинку дивана, и ее белоснежное

тело светилось треугольником через полураскрытый пеньюар.

Очаровательная женщина.

- Я прожил в гостинице два дня. Ничего не делал и ни о

чем не думал. Я отдыхал от тяжести, которую так долго

носил. На третий день, утром, хозяин гостиницы привез ко

мне какого-то детектива с хитрыми проницательными глазами.

Стоя у двери, тот долго и внимательно рассматривал меня,

качаясь с носка на каблук.

- Ну? - спросил он.

- Что ну? - раздраженно ответил я.

- Будете запираться или скажете правду?

Я грешным делом думал, что вы с Диком подстроили мне

злую шутку, но очень скоро разобрался, что вы к этому

никакого отношения не имеете.

- Детектив показал мне издали мою фотографию алжирских

времен и победоносно улыбнулся, затем изрек:

- Вас выдает физиономия. Не советую сопротивляться,

он кивнул кому-то за дверью и в комнату вошли два

полицейских.

- Позвольте, - возмутился я, - что за провокация?

- Берите его, - приказал детектив и вышел из комнаты,

считая свою миссию законченной.

Полицейские взяли меня под руки и повели на улицу.

Перед тем, как толкнуть меня в машину, надели наручники и...

- Они все перепутали, - перебила вдруг сама Салина.

Она порывисто встала с дивана, сложив руки на груди и стала

нервно ходить по каюте. - Это я его разыскала. Я никогда

не могла примириться с тем, что потеряла его. Я поставила

себе цель во что бы то ни стало найти его.

Искать всю жизнь, всеми возможными и невозможными

способами. Я долго и тяжело болела, но продолжала его

искать с упорством помешанного... - Салина вдруг умолкла,

села на свое место, нежно поцеловала рэма в губы и

прошептала:

- Прости, милый, я перебила тебя. Говори.

- В Гамбурге, - заговорил Рэм, - меня погрузили в

специальный самолет и в тот же день отправили в штаты. Я не

знал, куда меня везут и только потому, что полет длился

более 20 часов с посадками, конечно, я понял, что меня везут

куда-то в Америку. На следующий день мы прибыли на место и

меня вновь сунули в закрытую машину, в которой я трясся еще

6 часов. Все это время, с момента задержания меня почти

ничем не кормили, дали только большую флягу воды и кусок

черного хлеба. Я чувствовал себя плохо и выглядел ужасно.

- Наконец, этот фургон остановился у какого-то здания.

Двое полицейских заглянули внутрь и один хриплым голосом

крикнул:

- Проезжайте!

Заскрипели ворота и фургон въехал во двор. Мне

предложили выйти. Это был глухой тюремный двор в виде

глубокого колодца. Мне стало жутко, я ничего не понимал и

тысяча мыслей, одна ужасней другой, закружились в моей

голове.

Рэм на минуту замолк, а я взглянул на очаровательную

салину. Она пристроилась рядом с Рэмом и, тесно к нему

прижавшись, гладила его по щеке.

- Бедненький, сколько тебе пришлось перетерпеть! - она

лукаво взглянула на меня и вкусно поцеловала Рэма в губы.

Рэм продолжил:

- Конвойный подтолкнул меня к маленькой, окованной