Анатолий Гармаев - Матушка Страница 7

Но больше того дает удержание и развитие самих дарований Божиих: творческой, взаимодавной и деятельной сил души с непременным освящением их делами веры: молитвою, постом, богослужениями и таинствами. Что хочет пусть матушка делает, но эти четыре действия веры не должна оставлять. Равно и три силы души пусть удерживает в себе во что бы то ни стало. Трудно это. Но на этот труд мы и родились и живем на земле. Собственно, больше ни для чего земная жизнь и не нужна нам, как только для того, чтобы освящаемые верою восстать в своих дарованиях из плена греха и во Христе сделаться чадами Божиими. Это возможно, если жизнь свою всю превратить в подвиг. Если не так, останется одно – обвыкание, обмирщение и, в конечном итоге, отступление.

Второй уровень греховных покровов поражает три другие силы души – созерцательную, почитание, попечительную.

На созерцательной силе паразитирует разсеяние. Ум постоянно колеблется от мысли к мысли, плавает в разных представлениях, ищет разнообразных впечатлений. Вся душа вовлекается в действия этого покрова. Так бы созерцательной силой душа собралась бы на одном предмете, в одно содержание, жила бы одним впечатлением, созерцая красоту, лепоту, нравственную глубину и духовную возвышенность того, на что обратила свой внутренний взор – на явление ли природы, на предмет ли какой, на человека, на святого ли в молитве, Матерь Божию или на Господа, но, перехваченная покровом разсеяния, с тою же силою будет искать легких, внешних и чувственно ярких впечатлений, перебегая от одного впечатления на другое. Ей будет нравиться эта переменчивость новостей, известий, она будет с жадностью впитывать все «новенькое», особенно слухи, пересуды, т.е. новые известия о разных знакомых и незнакомых людях. В этих известиях будет нравиться что-нибудь эдакое. Когда же сама дальше будет додумывать услышанное, в один миг представит что-нибудь за край выходящее, чтобы пережить хоть маленькое, но потрясение в своих эмоциях. А когда будет передавать дальше, непременно приукрасит или сгустит краски, добавит что-нибудь свое и переживет особое услаждение и удовольствие в сердце, когда эту новенькую подробность, на ходу изобретенную, будет рассказывать кому-либо. Неудивительно, что при таком состоянии сердца невозможно сколь-нибудь сосредоточенно молиться, ни дома, ни тем более на службе.

Покров разсеяния рождает особую любовь к газете. Множество мелких новостей, пикантные подробности. Даже в православных газетах мы будем искать живое, разнообразное, короткое и посильное для наших впечатлений. Не находя такого или вчитываясь в содержание, требующее разумного, вдумчивого чтения, скоро придем в скуку и даже в душевное отвращение, душа отложится и не захочет больше раскрывать этих страниц. Сплошные большие тексты будем перелистывать и радостно останавливаться на пестрых страницах. Собственно, газета и построена на обслуживании покрова разсеянности. У нее такой жанр.

Журнал – жанр уже другой. Он требует чуть-чуть, но разумного труда. Для этого нужно любить такой труд, т.е. быть свободным хотя бы сколько-то в созерцательной силе от покрова разсеяния. Давно замечено, что любители газет не очень жалуют классику, мало читают или вообще не читают ее, особенно игнорируют классику созерцательную: картины художников, скульптуру, зодчество, в народном ремесле – росписи.

Такой человек не находит для себя созерцательной пищи в иконах. Разве что верою обращается к ним. Сами же создатели произведений искусства или иконописцы, схваченные этим покровом, т.е. живущие либо внешней церковной жизнью, либо вообще не живущие ею, будут творить что-нибудь внешнее, лубочное, на непритязательный вкус, произведения-времянки, может быть даже и очень яркие и даже модные, но на миг. Такими же будут и иконы их. Внешне будет все хорошо, а дыхания вышнего не будет. Сейчас много таких икон пишут по храмам.

Подобным же будет и пение. Народные песни для покрова разсеяния неинтересны, скучны, особенно многокуплетные, с простым напевом. В церковном пении будет искаться что-нибудь эдакое, «живое». Во время пения будет желание как-то приукрасить, сделать ли росчерк в конце мелодии, мелодическую виньетку какую-нибудь добавить, или тоном музицировать. Потеря созерцательной силы приводит к угасанию вкуса к разумному пению и не чувствию в мелодии разумевательного богатства. Пение начинает быть чисто мелодическим.

Самым верным признаком греховного покрова разсеяния будет тяга к телевизору.

Дело в том, что сама по себе созерцательная сила души, как и любая ее сила, входит в отношения с тем, что есть реально. Реально же есть в мире только то, что сотворено Богом или в творении чего участвует Господь. Все остальное, к чему Господь не причастен, является как бы действительным, а на деле эфемерным, призрачным, ложным и временным. Видимость же реального может сохраниться, самое большее – до Страшного суда. Не все дела, какие мы совершаем на земле, Господь принимает. Все корыстное, скверное не примет Господь; даже храмы, в которых участвуют нечистые деньги и приношения, оскверняются ими. Не все принадлежит Господу. После второго пришествия Христова вся ложь обнажится и сгорит, а то, что стало необратимым извращением существ, то будет изгнано в геенну вечную.

Разумная сила души и дочерняя от нее – созерцательная – не могут этого не ведать. Ведение правды, ведение истины является существом самой души в ее боготварной природе, и открывается душе в дыхании Святого Духа. Поэтому, будучи свободной от греховных покровов, душа слышит Божий мир и отделяет не Божие от Божьего. Не Божиим она не живет. Живет только Божиим. Естественно душе созерцать живую природу, наблюдать окружающий природный мир – ландшафты, животных, растения, рыб, насекомых. Естественно созерцать людей, их жизнь, добрые нравы, обычаи созерцать мир церковный —богослужения, храмы, утварь, иконы, книги. Естественно созерцать и творения человеческие – дома, мебель, машины, утварь, одежду – все то, в чем совершается благая воля Бога.

Если же душа начинает жить не Божиим, значит, она перехвачена греховным покровом. Только через него возможно жить ложным. В наши дни враг искушает людей самым массовым и сильным оружием погибели – телевизором, а вслед за ним – компьютером. Не сами аппараты враждебны человеку, но то, что идет через них, и механизм зрелища, в который человек вовлекается. Для покрова разсеяния телепередачи и компьютерные игры – лакомая пища. Неудивительно, что человек, имеющий этот покров, буквально жаждет припасть к телевизору или компьютеру. Отлученный от них какими-нибудь обстоятельствами, он до острого голода испытывает сильнейшую тягу к ним. Освободившись, стремится к телевизору, припадает, и его уже не оторвать.

Механизм зрелища заключается в том, чтобы жить и наслаждаться иллюзорным, наигранным, представляемым, страстным. Через покров разсеяния, паразитирующий на созерцательной силе, идут сейчас самые сильные вовлечения в страстную жизнь – блудные картины, теледействия, вид обнаженных фигур, в агрессию – погони, драки, убийства, звериный азарт, крики, визги; в чувственные психопатические отношения между людьми – семейные ссоры, любовные интриги, друг друга надувательства, комиксы, комедии, психопатические привязанности, притязания, предательства, глумления друг над другом, – чем только ни наполнен сегодня экран; в праздность – аттракционы, шоу, рекламы, азартные викторины, телеигры; в праздное азартное слежение за новостями мира – последние новости, известия, репортажи с места происшествия… Всем этим увлечен сегодня весь нецерковный и частью церковный мир. Враг торжествует.

Мощь греховного покрова разсеянности столь развита в людях, что даже обильное от Бога преподание людям призывающей благодати, которое мы имеем сегодня, спасает лишь немногих. Это те, кто имеет природный вкус жизни по созерцательной силе души и по ней внимают Богу и Его присутствию в мире. Поэтому они не увлеклись телевизором и компьютерными играми.

Другие же ревностью к Богу преодолели давление греховного покрова разсеяния и вместо телепередач прилепились к молитве. Но очень много людей по истечении нескольких лет ревностного обращения к церковной жизни, с началом переходного периода, стали гаснуть в вере и погружаться в свое старое. Среди старого у них, в первую очередь, был возвращен к жизни телевизор. И теперь они имеют множество оправданий, почему он им нужен.

Конечно, не все в нем плохо. Есть сегодня хорошие видеофильмы православного содержания, есть записи бесед священников, епископов, имеющих важное катехизическое значение. Более того, мы сами в своем Свято-Сергиевском училище снимаем и создаем сейчас фильмы, рассказывающие об общинной жизни училища, ее устроении, событиях, плодах, которые обретают учащиеся и сотрудники.