Ата Каушутов - Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) [сборник] Страница 28

На праздник мы пригласили друзей. Готовясь к их приходу, навели порядок в доме.

Во-первых, пол помыли так, что он заблестел, как зеркало.

Во-вторых, расставили мебель и вытерли пыль.

В-третьих, поставили на стол букет свежих цветов, чего давно не делали.

В-четвертых, я побрился.

В-пятых, надел чистую, выутюженную рубаху.

В шестых… Ладно, чего уж там считать… Очень многое мы еще сделали, чтобы встретить гостей как положено. Неудобно ведь показаться некультурными…

Интересно, а вы поступаете иначе?

Этот человек всегда был решительным и смелым. В детстве, выходя со сверстниками в степь, он говорил:

— Вот поймайте мне волка да свяжите его. И вы увидите, как я с ним расправлюсь!

Будучи юношей, он, придя в парк и увидев пьяного хулигана, говорил:

— Задержите его и сдайте в милицию! А там уж я с ним поговорю. Он узнает, как нарушать общественный порядок!

Сейчас, работая в одном из видных учреждений, он говорит:

— Наш руководитель, конечно, хам и бюрократ. Снимите его с работы, и я ему скажу, кто он есть на самом деле. Ох, уж я все ему скажу!

К Кадыру-ага пришел джигит, поздоровался и вежливо сказал:

— Яшули, хочу попросить у вас совета. Не знаю, как поступить. В сложное положение попал. Через несколько дней нашему ребенку исполняется три гола. Мы переводим его из яслей в сад. Это радостное событие для нашей семьи. Что, если я зарежу двугодовалую овцу и приглашу своих друзей разделить с нами эту трапезу?

— Умно поступишь, — ответил яшули.

— Но дело в том, что друзей у меня много. Боюсь, что одной овцой здесь не обойдешься… Что, если я зарежу барана?

— Умно поступишь.

— Одно меня смущает. Ну, позову я десять человек, а еще десять обидятся, что их не пригласили. Ну, позову двадцать, даже сорок. Сорок эти будут довольны, а восемьдесят обязательно обидятся. Ведь обидятся, как вы думаете, яшули?

— Обидятся. Это уж непременно…

— Яшули, чем так вот незаслуженно обижать хороших людей, что, если эту дату я вообще не буду отмечать?

— Умно поступишь.

Обрадованный и успокоенный, джигит ушел. Я спросил яшули:

— Не понимаю, почему вы ему на все вопросы отвечали: «Умно поступишь»? И созовет гостей — умно поступит, и не созовет — тоже умно.

— Братец, людям всегда хочется, чтобы кто-нибудь подтвердил их собственные мысли…

Охотники — народ серьезный. Они всегда говорят только правду. И о своих трофеях, и о себе.

Встретились однажды двое и заспорили, у кого глаз зорче.

До горы было километров двадцать.

— Видишь гору? — спросил один из них. — Под ней пещера, а в пещере орел…

— Как не видеть? — возразил другой. — Он клюет что-то. То ли суслика, то ли мышь летучую. Сейчас вгляжусь получше…

— Не трудись, уважаемый. И так видно, что это суслик. Только почему у него одного глаза нет? Левого. Вон смотри, к нему с той стороны муравей подползает…

Мухаммед слег. С каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Через неделю он не мог ни есть, ни пить, пожелтел, как оторванный от ветки лист, стал плохо видеть и уже не узнавал людей: Ашира называл Дурды, Дурды — Аширом.

Однажды вечером ему стало лучше, и он спросил:

— Скажите честно — у меня рак? Только честно и прямо! Мне это очень важно знать…

— Нет, у тебя не рак, — сказали ему честно и прямо.

Больной глубоко вздохнул, закрыл глаза и удовлетворенно испустил дух…

— Послушай, тамада! Ты всех нас познакомил друг с другом. Но вот сидит рядом со мной незнакомый человек, а ты о нем ни слова… Хорошо ли это?

— Нехорошо, конечно. Но потерпите немного. Сейчас он выпьет граммов триста и сам со всеми познакомится…

Гуси назначили караульным своего товарища — Бойкого, — а сами начали щипать траву и петь пески. Через полчаса караульному стало скучно. Все вкусной травкой лакомятся и песни поют, а тут сиди и смотри по сторонам, шею вытянув… Вопиющая несправедливость! И почему назначили именно его, а не кого-нибудь другого? Что он, хуже всех?

И решил Бойкий отомстить за незаслуженную обиду. Сделал испуганный вид да как закричит:

— Охотник идет… го-го-го! Охотник идет… го-го-го!..

Гуси шумно взлетели. А увидев, что Бойкий их обманул, опустились на землю, поругали его и снова стали щипать траву и петь песни.

Через полчаса Бойкий опять обманул своих товарищей» закричав, что идут волки. И снова гуси ругали его пуще прежнего. А он и в третий раз обманул, сказав, что идут лисы. После этого его сняли с дежурства и решили никогда больше на этот пост не назначать. А ему только того и надо…

Однажды гуси отдыхали и пели песни на солнечной стороне высокого холма.

— Охотники идут… го-го-го! Спасайтесь! — закричал караульный.

Вся стая поднялась в воздух. Лишь Бойкий остался на месте. «Хитрит караульный, — решил он, — хочет, чтобы и его на дежурства не назначали».

Выстрел в упор опалил грудь Бойкого, разметал его перья. «Что же это выходит, не все такие, как я?» — успел подумать он и умер.

Столб стоял уверенно и чувствовал себя счастливым. Держал на себе провода, по которым из города в город за тысячи километров неслись человеческие голоса.

Подошел к нему муравей, голову поднял и смотрит. Столб даже не удостоил его взглядом.

Обиделся муравей, позвал товарищей. Нашли они в столбе трещины, проникли внутрь его. Год грызли, а столб только смеялся. Щекотно ему было…

— Эх, вы, мелочь пузатая! Меня не свалил даже верблюд, когда заболел чесоткой, я устоял перед бурей, а вы… Кто такие вы?

Слушали муравьи надменную речь столба и продолжали свое дело.

И свалили столб…

Куры несли много яиц, и им дали премию. А петуху — ничего. Даже слова доброго о нем не сказали. Обиделся петух. Нахохлился, весь день ходил в стороне от кур и жаловался друзьям:

— Нет, вы только подумайте, какая черная неблагодарность! Уж так стараешься, всю душу в дело вкладываешь! И вот, пожалуйста, — ни премии, ни благодарности! Эх, люди, люди! Неужели они действительно не догадываются о моих заслугах? Да ведь не прокукарекай я утром, и солнце не взошло бы…

Охотник натянул лук и стал целиться в павлина. В птичьем мире начался переполох.

— Эй, павлин, ты что, уснул? Охотник целится в тебя. Убегай!

Павлин еще шире распустил свой хвост и засмеялся.

— Чудаки! Наконечник стрелы из моих же перьев. А разве свой своего обидит?

— Эй, шакал! Слышал приятную новость? Тебя назначили пасти кур!

Шакал уткнулся головой в лапы и горько зарыдал.

— Да что с тобой, шакал? Ты плачешь? От радости, что ли?

— А как же мне не плакать? Вдруг это неправда и назначили не меня, а другого?

Идет путник по выжженной солнцем степи. Устал, еле перебирает ногами. Терзает его жестокая жажда.

И вдруг — о чудо! Там, где степь сливается с горизонтом, бирюзой сверкает озеро, по берегам его зеленые сады. Там утоление сводящей с ума жажды, там покой и отдых…

Собрав последние силы, ускоряет путник шаги. Но чем ближе подходит он к озеру, тем дальше отступает оно от него. А потом исчезает совсем. А там, где только что сверкала бирюзой вода, приветливо зеленели деревья, лишь пыль да раскаленные камни.

Мираж…

Не доверяйся плохому товарищу и не всегда верь глазам своим…

Мамеду три года. Он уже самостоятельный человек. У него свой мир — интересы, заботы, радости и огорчения. И он всему, что видит, дает свою оценку…

Отец привел Мамеда к фонтану. Мальчик увидел красных рыбок и сказал:

— Папа, посмотри, они тоже купаются…

Отец поехал в аул покупать дыни и взял с собой Мамеда. За городом потянулись песчаные бугры. Малыш долго смотрел на них, потом предложил:

— Папа, давай не будем покупать дыни. Купи лучше хотя бы один вот такой бугор…

Мамед увидел лисицу, пробиравшуюся между барханами.

— Папа, посмотри, какая хитрая! Убежала из зоопарка и здесь прячется…

Мама с Мамедом долго гуляла.

— Устал? — наконец спросила она.

— И совсем не устал. Я просто вспотел…

Мамед показал на полную луну и попросил мать: