Ольга Крючкова - Дуэлянты Страница 16

Он беспрекословно подчинился.

– Надоело мне лежать, скоро ходить разучусь. Хоть газету мне принеси…

– Не велено…

Барин округлил глаза.

– Это кем не велено?

– Доктором. Нельзя вам волноваться.

– Тогда книгу мне принеси из библиотеки, – взмолился больной.

– Книгу, это можно. Но только веселого содержания.

– Принеси мне «Илиаду» Гомера.

Лизавета подозрительно посмотрела на барина.

– А она веселая?

– Веселей некуда… Неси уж…

Лизавета отправилась за Гомером. Не успела она выйти из комнаты, как навстречу ей поспешил дворецкий.

– Письмо барину, передай.

Лизавета взяла письмо, опустила в карман передника и продолжила свой путь. Книг в библиотеке было немного, Сергей Василевич не был филоматом[1] и потому особенно ими не увлекался, отдавая предпочтение охоте и выпивке, нежели чтению.

Лизавета умела читать и без труда нашла Гомера в темно-коричневом кожаном переплете.

Вернувшись обратно в барские покои, горничная сразу же сообщила новость:

– Вот, барин, вам письмо… И вот Гомер.

– Письмо? – Сергей Васильевич удивился. – Небось опять долги требуют… Не хочу читать, брось его…

– Как угодно.

Барин задумался.

– Хотя, ладно давай… Распечатай только.

Лизавета распечатала конверт и протянула Сергею Васильевичу.

– Теперь, поди прочь… – раздраженно приказал он и развернул послание.

В нем говорилось:

«Милостивый государь, Сергей Васильевич!

Покуда вы хвораете, ваша супруга, Антонина Петровна Забродина, прекрасно проводит время в имении Матвеево-Орлово. Вынужден сообщить, что она состоит в любовной связи с господином Матвеевым. Как честный человек, признающий священные узы брака, я весьма вам сочувствую. Нелегко быть обманутым супругом…

Доброжелатель»

Пробежав глазам по письму, в первый момент, Сергей Васильевич даже не понял: о чем вообще речь! Ясно было лишь одно: письмо не содержит требования срочно вернуть долг – и то хорошо.

– Ничего не понимаю. Причем здесь жена и господин Матвеев?

Сергей Васильевич еще раз прочел письмо, уже более вдумчиво. Наконец, он постиг смысл написанного.

– Боже мой! Коварная обманщица! Как она могла! Да еще с этим петербуржским щеголем?!

Сергей Васильевич разволновался и ощутил сильную боль в груди. Он схватил колокольчик и пытался позвонить, но руки не слушались – перед глазами поплыло, в груди что-то оборвалось, все застелила темная пелена…

Антонина следом за Матвеевым вошла в кабинет. Станислав подошел к картине с пейзажем, аккуратно сдвинул ее рукой в сторону – Антонина увидела небольшой сейф, вмонтированный в стену.

– Новомодное средство от воров. В Петербурге применяется все чаще… Немецкие сейфы, знаете ли – весьма надежны.

Станислав набрал необходимую комбинацию цифр, покрутил ручку сейфа и тот открылся.

– Вот, – он извлек из сейфа пачку банкнот. – Ровно три тысячи рублей ассигнациями.

Антонина замерла в нерешительности, ей было неловко. Она пыталась найти слова благодарности, но чувства переполняли ее.

– Благодарю вас, – буквально задыхаясь от волнения, сказала она. – Я обязана вам…

Станислав положил пачку банкнот на письменный стол.

– Умоляю, вы ничем мне не обязаны – я даю вам в долг, а не покупаю… Простите…

Антонина округлила глаза.

– Вы хотели сказать: а не покупаю вашу дружбу? Или что-то другое?

Станислав, более не в состоянии бороться с собой признался:

– Я имел в виду – вашу любовь. Простите меня за дерзость…

Антонина встрепенулась.

– Но позвольте… вы… зачем?

– Я понимаю, мое признание – для вас полная неожиданность. Я знаю, что вы несчастливы в браке… Я не тороплю вас с ответом… Но, если вы дадите мне надежду, то я поселюсь здесь и не вернусь в Петербург.

Антонина растерялась.

– Вы так прямолинейны…

Станислав подошел к женщине почти вплотную.

– Да… Как я могу лгать вам?

Женщина ощутила его дыхание, голова у нее закружилась.

– Станислав Александрович, помилуйте… я не в силах противостоять вам… – сказала она из последних сил, голова закружилась, перед глазами все поплыло.

– Боже мой, вам дурно? Что с вами? – Станислав буквально подхватил гостью.

– Нет, нет… ничего страшного, – полепетала она, – просто голова закружилась. Она прильнула к плечу Станислава. Аромат ее волос подействовал на мужчину возбуждающе… и он не сдержался…

– Ах, что вы делаете? – лепетала Антонина. Но Станислав не обращал внимания на слабые протесты женщины, осыпая ее шею и лицо поцелуями.

Антонина ощутила прилив страстного желания и, отбросив всяческий стыд, обняла Станислава.

Станислав же распалялся все сильнее… Женщина понимала: они не могут столь долго предаваться страстным поцелуям в кабинете.

– Где ваша спальня? – Спросила она.

– Вы… вы решились? Не пожалеете ли вы потом о своем поступке?

– Нет… я желаю вас, – призналась Антонина.

И они покинули кабинет, направившись в спальню, дабы возлечь на ожидавшее их ложе.

Любовники, насладившись друг другом, лежали в постели. Антонина прильнула к груди Станислава, ее прическа растрепалась, и многочисленные локоны разметались в разные стороны. Станислав, обняв любовницу, дремал…

– Уже поздно, мне надо возвращаться домой, – сказала Антонина, нарушая любовную идиллию.

Станислав очнулся.

– Да, уже вечереет. Обещай мне, что приедешь завтра…

Антонина слегка приподнялась и коснулась губами щеки любовника.

– Обещаю: буду приезжать к тебе при малейшей возможности…

Антонина поднялась с постели и начала одеваться.

– Я не хочу отпускать тебя, – признался Станислав, затем встал и накинул халат.

– Что поделать… Ты же знаешь – я не свободна.

– О, если бы все было по-другому! – с жаром воскликнул Станислав, помогая любовнице с многочисленными кнопками на амазонке.

– По-другому, это как? – поинтересовалась она.

– Я имею в виду, если ты была свободной…

– Увы… Но чтобы это изменило?

– Как? – искренне удивился Станислав. – Мы могли бы пожениться!

Антонина не ожидала такого ответа.

– Ты это серьезно?

– Определенно!

Антонина скакала на Северине по направлению к Забродино. В голове вихрем проносились мысли: «Как все быстро произошло… А почему бы и нет? Если мы любим друг друга? Как же муж? А если он узнает… Нет, никогда, я буду осторожной… В конце концов, имею я право быть счастливой… Что я хорошего видела с мужем? – ничего… Даже детей не нажили… Он постоянно давал мне понять, что взял меня без приданного – это так оскорбительно! А его постоянная грубость и пренебрежение…»