Барбара Картленд - Пленница любви Страница 21

Лакей помог ей забраться в фаэтон, граф взял в руки вожжи, а грум, до этого державший лошадей под уздцы, подбежал к экипажу и запрыгнул на заднее сиденье. После этого они тронулись.

Любопытство заставило Сорильду оглянуться. Оказалось, что дядя с женой не стали глядеть им вслед. На верхних ступенях не было никого, кроме мажордома да нескольких лакеев.

Фаэтон мчался по подъездной аллее; довольно скоро Сорильда почувствовала, что напряжение, в котором она находилась с того момента, как вошла в часовню, понемногу ослабевает.

Она замужем!

Ей все еще не верилось, что это произошло на самом деле, что она уезжает прочь из замка и герцогиня больше не сможет глумиться над ней!

Больше ей не придется страдать и мучиться от унижения, из-за чего каждый день казался мрачнее и страшнее прежнего.

Словно в ответ на ее мысли из-за туч появилось солнце и засияло золотым светом сквозь ветки деревьев, засверкало на серебряной упряжи четырех великолепных коней, которыми правил граф.

Они миновали сторожку у входных ворот, доехали до середины деревни, а затем вместо того, чтобы ехать налево, в направлении Уинсфорд-парка, экипаж завернул направо.

Сорильда повернула голову и вопросительно посмотрела на графа. — Мы едем в Лондон, — сказал он.

Он говорил резко, и даже за несколькими короткими словами Сорильда почувствовала его гнев.

Она не ответила, но подумала, что понимает его. Сейчас ему было бы не под силу предстать перед собственными слугами, вынести их удивление и пересуды, если бы всего через час после отъезда он нежданно-негаданно вернулся назад в сопровождении жены.

В лондонском доме все конечно же будет проще, и слуги не будут ждать от него объяснений.

Они ехали часов до двух пополудни, и Сорильда уже начала чувствовать, что проголодалась, когда граф завернул на постоялый двор.

Во дворе стояло несколько повозок, фаэтонов и карет; Сорильда ощутила облегчение при мысли о том, что за ленчем будут присутствовать другие люди и им с графом не придется испытывать неловкость, оставшись наедине.

Однако после того, как, умывшись и приведя в порядок волосы, слегка растрепавшиеся от быстрой езды, по старой дубовой лестнице она спустилась вниз, оказалось, что ее поджидает слуга, дабы отвести в отдельную комнату.

Граф уже был там. Сорильда отметила, как он красив, как элегантно выглядит, и поймала себя на мысли, что в какой-то степени понимает тетушку.

— Не желаете ли выпить мадеры?

Граф с явным усилием выдавил из себя эту фразу, умышленно не глядя в ее сторону, словно не мог перенести вида той, на которой женился.

— Благодарю вас, — ответила Сорильда, — но только немножко. Я не очень люблю мадеру.

— В таком случае вы должны выпить то, что любите, — сказал граф. — Полагаю, сегодня шампанское будет кстати.

Он произнес это язвительным тоном, но Сорильда спокойно ответила:

— Думаю, это было бы неплохо. Когда моему отцу приходилось долго ехать в экипаже, он всегда говорил, что всему прочему предпочитает шампанское.

Граф дернул за шнур звонка с такой силой, что Сорильда удивилась, когда тот не оборвался.

Появился слуга, и граф заказал шампанское. Сорильде показалось, что он хотел заговорить с ней, но в этот момент появился хозяин постоялого двора. Следом за ним вошли две служанки в чепцах и внесли закуски.

Выбор блюд оказался предостаточным, пища — хоть и простой, но хорошо приготовленной.

Пока их обслуживали, говорить откровенно было невозможно, и Сорильда обрадовалась возможности подкрепиться, прежде чем наступит, в чем она не сомневалась, трудный момент.

За завтраком она не смогла ничего проглотить, лишь выпила чашку кофе, и вот теперь оттого, что оказалась наедине с человеком, за которого вышла замуж, ее невольно охватила внутренняя дрожь.

Тем не менее она сумела немного поесть, прежде чем опять почувствовала, что давится пищей. Помогло шампанское. Сорильда надеялась, хоть и не решилась сказать об этом вслух, что оно помогло и графу. Во всяком случае, он выпил большую часть бутылки.

Затем, обменявшись не более чем полудюжиной слов, они снова отправились в путь.

Теперь Сорильда заметила, что граф погоняет лошадей, точно желает доехать как можно быстрее.

Однако прошло довольно много времени, прежде чем они достигли окраин Лондона, и наконец взмыленные от быстрой езды лошади остановились возле Уинсфорд-Хауса на Парк-Лейн.

Сорильда увидела великолепный дом, но не успела разглядеть его как следует: лакей помог ей сойти с фаэтона, и она первой вошла в просторный холл. Граф следовал за ней.

— Надеюсь, ваша милость, вы добрались благополучно, — обратился к нему дворецкий.

— Вы получили мои указания? — резко спросил граф.

— Грум прибыл часа два тому назад, милорд. Все исполнено. Граф повернулся к Сорильде.

— Моя экономка, миссис Досон, проводит вас в вашу спальню, — отрывисто сказал он ей. — Вам, вероятно, хочется отдохнуть. Обед будет в восемь.

Он небрежно поклонился, по-прежнему не глядя на нее, и ушел прежде, чем она успела ответить.

Какое-то мгновение она растерянно смотрела ему вслед, а затем дворецкий мрачно произнес:

— Прошу вас, миледи, следуйте за мной.

По его обращению Сорильда поняла, что граф уведомил слуг о своей женитьбе.

За дворецким она поднялась по лестнице; наверху ее ждала экономка в шуршащем шелковом платье черного цвета.

Это была средних лет женщина с добрым лицом. Почтительно присев перед Сорильдой, она провела ее по коридору и открыла дверь в большую, великолепно обставленную спальню.

— Где желаете отдохнуть, миледи: в постели или на кушетке? — спросила экономка.

— Раз обед еще не скоро, я, пожалуй, отдохну в постели, — решила Сорильда.

— Как только принесут ваш багаж, миледи, служанки распакуют его в гардеробной.

— Благодарю вас, — улыбнулась Сорильда. При виде этой улыбки от сдержанности экономки не осталось и следа.

— О, миледи! — воскликнула она. — Я знаю, его милость пожелал, чтоб не было никаких поздравлений, но я хочу вам сказать, как мы все обрадовались, узнав о его женитьбе, да еще на такой красавице, как ваша милость!

— Благодарю вас, — ответила Сорильда.

— Мы так давно, уже столько лет, ждали, что его милость найдет себе жену, и когда грум привез такую новость, вот уж я удивилась!

— Должно быть, это явилось для вас неожиданностью, — пробормотала Сорильда.

— Действительно, неожиданностью! Но очень приятной. От всего сердца желаю вашей милости всяческого счастья.

— Благодарю вас, — повторила Сорильда, подумав при этом, что, принимая во внимание чувства графа, это совершенно невероятно.