Елена Арсеньева - Разбитое сердце Матильды Кшесинской Страница 23

Казалось, можно успокоиться и погрузиться в хлопоты репетиций на новой сцене, перевозкой в Михайловский необходимого реквизита и прочие насущные вещи. Однако опытный в житейских коллизиях Всеволожский чуял своим пронырливым носом что-то неладное. Он отлично знал, кто такой Вельяминов, – и красочная ложь о заботе двора о здоровье юных балерин показалась ему правдой на время, даже меньшее, чем время красочной жизни мыльного пузыря. Здесь было что-то не то. И этот внезапный визит императора с семьей… Конечно, можно было догадаться, что кто-то желает на кого-то посмотреть. Мужчине нужно выбрать женщину из числа воспитанниц. Но кому? И кого именно? Ради своих племянников, великих князей, государь не стал бы устраивать такого торжественного выхода. Значит, речь идет… о самом престолонаследнике!

Всеволожский был почти уверен, что не ошибается. Но угадать, кого намерена осмотреть государева семья, кого прочат в фаворитки государя, не мог.

Кое-какие мысли, естественно, в его голове бродили. Ходили слухи, что наследник Николай Александрович мечтает жениться на гессенской принцессе Алисе, высокой, стройной, с классическими чертами лица и холодными серыми глазами. Однако невеста жеманничает и представляется чрезмерно преданной своему лютеранскому богу, а его императорское высочество уже измучился ожиданием. Может быть, родители решили дать ему возможность удовлетворить страсть с неким подобием недосягаемой Алисы?

Чем более размышлял Всеволожский, тем больше склонялся к этой мысли. Воспитанница Рыхлякова – первая ученица, классическая танцовщица с виртуозной техникой! – представлялась ему живым олицетворением далекой принцессы. Уж не на нее ли нацелен взор августейшей семьи?

Ну что ж, надо будет показать им мадемуазель в наиболее выгодном свете. Директору училища самому предоставлен выбор, кто будет сидеть на праздничном банкете между государем и наследником. Прекрасно. Пусть это будет Рыхлякова. Глядишь, если дело сладится, еще и вспомнит, кто составил ей протекцию для столь выгодной роли, вспомнит и отблагодарит своего протежера. Ну а не вспомнит сама, так ведь ей и напомнить можно при случае.

…При первом поднятии занавеса все выпускники должны были стоять на сцене, чтобы приветствовать гостей. Они так и норовили выглянуть в щелочку между половинками занавеса, но в зале ничего невозможно было разглядеть. Точно так же ничего не видели они и во время своих выступлений – не видели, но остро чувствовали, что на них смотрят не обычные зрители, а самые высшие персоны государства. Одно перечисление титулов могло свести с ума! Кто-то от страха пару раз сбился с ноги, кто-то вышел из музыки, но некоторым, в том числе Мале, нервное напряжение сообщило особую точность движений и одухотворенность выражения.

Маля опять не просто танцевала – она была веселой, плутоватой и лукавой Лизой, которая всячески старается соблазнить своего поклонника Колена. Зрители глаз не могли отвести от танцовщицы. Не стал исключением и наследник престола. Он не был особенно на «ты» с русской поэзией, однако строки Пушкина сами собой невольно возникали в голове:

Блистательна, полувоздушна,Смычку волшебному послушна,Толпою нимф окружена, стоит Истомина…

Какая Истомина? При чем тут Истомина?! Ники махнул рукой на каноны и продолжал цитировать, как хотел:

Стоит Кшесинская: она,Одной ногой касаясь пола,Другою медленно кружит,И вдруг прыжок, и вдруг летит,Летит, как пух от уст Эола:То стан совьет, то разовьет,И быстрой ножкой ножку бьет.

–  Хорошенькая полька, а? – пробормотал заговорщически отец, доселе исподтишка наблюдавший за сыном, и пихнул Ники в бок локтем.

Тот, впрочем, неотрывно смотрел на сцену и даже не заметил батюшкиного тычка, а на другой день удивлялся, откуда взялся синяк на ребрах.

Наследник только разочарованно вздохнул, когда Лиза упорхнула за кулисы, а на смену ей вышла величавая Рыхлякова с ее знаменитой классической техникой.

Ники сразу стало скучно. Правда, оставалась еще одна надежда увидеть хорошенькую Кшесинскую.

–  Скоро ли банкет? – прошептал он нетерпеливо.

Император покосился на жену. Ай да Минни! Впрочем, он всегда знал, что в жены ему досталось истинное сокровище, причем сокровище очень умное.

Тем временем в зале то и дело вспыхивали аплодисменты. Однако никак нельзя было понять, кто больше нравится зрителям: всем аплодировали поровну, чтобы никого не обидеть. Ники же вяло похлопывал ладонью о ладонь, потому что, кроме Кшесинской, ему никто не нравился.

Впрочем, все были так заняты происходящим на сцене, что не обращали на уныние наследника никакого внимания. И точно таким же незамеченным осталось равнодушие, с каким встречал все выступления – все, кроме танца Кшесинской! – великий князь Сергей Михайлович.

«Неужели это та самая девочка? – думал он, вспоминая давние дни, когда смешная четырехлетняя куколка пыталась учить его мазурке. – Кшесинская… Да, это дочь знаменитого танцора. Давненько я его не видел! Говорят, он все еще выступает, все еще очень хорош. Нужно непременно возобновить знакомство с ним, а главное – с его дочерью… Какое чудо! Как она хороша! Вот та женщина, которую я ищу!»

Сергей влюбился с первого взгляда и теперь только и мечтал о том, чтобы оказаться за праздничным ужином рядом с этой прелестной девушкой. В мыслях своих он уже побывал у Кшесинских дома, дал понять ее родным, что имеет весьма далеко идущие виды, и, конечно, объяснился с ней. Надо полагать, мысль сделаться любовницей великого князя польстит ее тщеславию. Все поляки тщеславны!

Сергей Михайлович не находил тебе места от нетерпения. Все прочие номера казались ему попросту убогими. Скорей бы оказаться рядом с этой девушкой! «Не буду ждать визита к ним в дом, к чему эти церемонии? Объяснюсь с ней сегодня же!» – решил он.

Сергей Михайлович вообще был нетерпелив, особенно в любви. Главное было поскорей схватить женщину в объятия и удовлетворить внезапно вспыхнувшее желание. Однако это нравилось не всем дамам. Некоторые терпеть не могли предаваться страсти в каком-нибудь укромном уголке. Они желали принимать любовника в алькове, свободно, раздевшись, неторопливо играя, даря наслаждение и принимая его…

На это у великого князя не было ни времени, ни охоты. Он давно уже мечтал завести себе нежную подругу, которая всегда, в любую минуту ждала бы его в пеньюаре, готовая немедленно принять в себя весь запас страсти, с которым к ней являлся бы Сергей Михайлович. Очаровательная выпускница показалась ему как нельзя лучше подходящей кандидатурой. К тому же она была так миниатюрна и изящна! Высокий статный Сергей с ума сходил по маленьким дамочкам, les petites femmes. И уж «петитнее» Кшесинской просто вообразить было невозможно! Ах, как он мечтал поцеловать ее крошечную ножку!