Джинни Лин - Дракон и жемчужина Страница 40

— Выгоды? — Взволнованная, Суинь вонзила ногти в его плечи.

— Нет, я не делал этого! — раздраженно вскричал он. — И Шэнь знает, что я невиновен.

— Почему же тогда Гао использует это против вас?

— Потому что Шэнь все еще сомневается. — Уголки губ Ли Тао тронула горькая усмешка. — А вы бы не сомневались, зная мою репутацию?

Он сильнее сжал ее запястья, и пульс ее бешено забился. Ли Тао был самым рьяным исполнителем Божественного императора, его жестоким палачом.

Суинь облизнула губы.

— Никто из нас не избежал своей порции дурной славы.

— Я пытался отослать вас прочь, ради нашей общей пользы, но не смог.

Ли Тао усадил ее на стул перед собой. Теперь они сидели лицом к лицу, на одном уровне. Ли Тао взял ее за руки, притянул их к себе через стол и крепко сжал. Суинь похолодела и напряглась, ощутив его твердую хватку, однако он не выпустил ее рук.

— Возможно, я просто устал быть постоянно настороже. — Он окинул взглядом ее лицо: изящные скулы, чувственный рот и глаза, от которых невозможно оторваться.

— Мне пришло в голову, что, если бы вас послали сюда, чтобы снискать мое доверие, вы бы в этом весьма преуспели.

Выражение ее лица оставалось по-прежнему сдержанным, лишь тень усталой горечи тронула уголки ее губ.

— Я уже говорила вам, что меня никто не посылал.

Ее глаза загорались огнем всякий раз, когда она ощущала вызов. Но каким бы ни было ее настроение и выражение ее лица, госпожа Лин оставалась по-прежнему такой совершенной, утонченной и прекрасной, что он не мог отвести от нее взгляд. Ли Тао понимал теперь, почему Божественный император выбрал ее. Любой мужчина легко мог увлечься ее красотой и обаянием и позабыть про всех остальных женщин.

— Я подумал, что вы вполне были бы способны перерезать мне глотку во сне.

Суинь вздрогнула от его слов, и Ли Тао, ожидая, что она отпрянет от него, предупредил это движение, вновь взяв ее за руки.

— И если бы вы так поступили, я бы считал, что, несомненно, это заслужил, — продолжал он. — Я бы счел это подтверждением ваших талантов. Вы убедили меня во всем. И даже если бы я в вас ошибся, я не стал бы сожалеть о ночах, проведенных вместе. Моя нынешняя жизнь стоит того.

Ли Тао вел себя сейчас намеренно жестоко. Лежа в постели, ее любовник вверял ей себя в каждом безумном, потрясающем мгновении их слияния, и это его устраивало. Однако ему не нравилось, когда Суинь вот так вот смотрит ему в глаза при ясном свете дня. В ее взоре застыла невыносимая печаль. Суинь делала его слабым, а он не мог себе этого позволить.

Она не отпрянула в сторону, как он предполагал. Наоборот, Суинь наклонилась еще ближе, с жаром обхватив его руки своими ладошками.

— Тао, это не должно закончиться кровопролитием. Шэнь не враг вам. Вы бы не хотели послать меня к нему, если бы это было так.

— Мы с Шэнем уважаем друг друга, несмотря на все наши разногласия, — медленно произнес он.

— Тогда договоритесь с ним о мире. Неужели так трудно признать его власть? Он хочет того же, что и вы, — процветания империи.

— Мы уже преодолели черту, госпожа Лин. Армии с каждым днем приближаются все ближе к реке.

— Так отправляйтесь непосредственно к императору. Вы должны успеть прежде, чем его армия достигнет ваших границ. Не позволяйте одержать верх продажным чиновникам и этому демону Гао. — Ее прекрасные глаза страстно смотрели на него, но на этот раз в них сверкала не свойственная госпоже Лин свирепость. — Шэнь прислушается к вам.

— Что заставляет вас быть столь уверенной? — с сарказмом поинтересовался он, в глубине души потрясенный ее вспышкой.

Суинь выдохнула, стараясь успокоиться:

— Он в долгу перед вами. Император Шэнь пообещал вам свою дочь. Он чувствует, что должен исправить случившееся. И вы знаете, что я права.

Ли Тао не мог не признать ее проницательности, но план Суинь представлялся ему сумасшествием. Дни, проводимые за выстраиванием военной стратегии и разработкой планов наступательных действий, истощили его. Ночью он терял себя, окунаясь в ее тепло и мягкость, едва только имел малейшую возможность. Сон стал для него далеким воспоминанием.

— Наместник Ли?

Значит, она решила вновь вернуться к формальному обращению после страстной мольбы, понял Ли Тао.

Он спокойно положил руки перед собой, пальцы крепко сцеплены.

— Я бы хотел, чтобы то, что вы предлагаете, было возможным. Однако император Шэнь не обладает достаточной властью, чтобы удержать империю от распада. Мы должны надеяться только на себя и защищать границы, пока сможем.

Лин Суинь не сводила взгляда с кольца с драконом на его пальце.

— Но вы же безупречно служили Божественному императору. Вы и Шэнь. Оба. Преданность государю должна что-то значить для вас.

— Преданность ничего для меня не значит, хотя мне и очень трогательно смотреть, как страстно вы меня защищаете.

Его покровительственный тон рассердил Суинь, и Ли Тао явственно ощутил, как в ней закипает отчаяние — отдаленное эхо его собственных страхов.

— Вы не хотите думать о других вариантах. Даже для того, чтобы спасти себя, — произнесла она с глубокой горечью.

— Если меня не достанут император Шэнь и Гао, кто-нибудь другой однажды явится по мою душу.

Лин Суинь бросила взгляд на темный шкаф в конце кабинета и быстро перевела его обратно. Он знал, что Суинь уже видела коллекцию кинжалов. Ли Тао заподозрил это еще тогда, когда она намеренно не обратила внимания на стоящий в углу шкаф во время осмотра кабинета.

— Они служат постоянным напоминанием о моей неудаче, — объяснил он. — Еще одна причина, по которой вы не можете остаться со мной.

— О какой неудаче?

— Убить Ли Мина.

Суинь вскочила на ноги. Угол стола врезался ей в ногу, когда она отпрянула назад.

— Но вы же принадлежали к числу его ближайших придворных. У вас было множество возможностей убить императора! — воскликнула Суинь.

— Если бы я хотел забрать его жизнь, я бы сделал это. Я предал всех.

Ли Тао отодвинул кресло и поднялся на ноги, потом медленно подошел к Суинь. Остановившись подле нее, он коснулся ее рукой:

— Видите? Все мои тайны у ваших ног.

Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Отметина на вашей спине…

— Отметина клана Ань Ин.

Тени. Ли Тао не пытался скрыть татуировку у левой лопатки, когда они лежали вместе. Суинь никогда не спрашивала о ней, но он знал, что его любовница имеет отдаленное представление о том, что означает эта метка, как связана она с его судьбой. Каждый год Лао Соу посылал ему подарок, чтобы напомнить о предательстве. Старик никогда этого не забудет, никогда не оставит его в покое.