Персия Вулли - Гвиневера. Дитя северной весны Страница 57

Верховный король и его советники провели следующий день, уединившись с моим отцом, и отбыли во второй половине дня без суматохи и без особого шума. Когда они "покинули наш двор, я спросила отца, зачем они приезжали.

Слегка нахмурившись, он отодвинулся от своего большого рабочего стола и махнул рукой в сторону свернутого в трубку пергамента. Лента вокруг него была скреплена небольшим свинцовым приспособлением, которого я никогда не видела раньше, и я с любопытством его теперь рассматривала.

— У нашего неоперившегося короленка есть все качества выдающегося государственного деятеля, — сказал отец. — Кажется, что, защищая свой трон и ставя Уриена на место, он придумал еще и мирный договор и хочет, чтобы мы с Уриеном оба подписали его.

— Как он сможет добиться этого? — спросила я, возмущаясь дерзостью такого требования.

— О, он отлично понимает, что его должны одобрить советы. Но он говорит, что у него нет времени улаживать внутренние дрязги, когда саксы представляют гораздо большую угрозу для всех. Цель ясна, и я в принципе согласен с ним. Я не предвидел лишь того, что Артур, став верховным королем, начнет укреплять свою власть над всеми нами с нашего королевства.

— Что написано в договоре? — я подозрительно посмотрела на свиток.

— Обещание положить конец пограничным раздорам, признание суверенитета Регеда и право Артура силой устанавливать мир, если Уриен или я нарушим договор.

— А что это даст Уриену? — Я достаточно знала о договорах и понимала, что их содержание должно быть выгодно обеим сторонам, и мне стало интересно, от чего нас просят отказаться.

Отец взял свиток и осторожно снял свинцовый замок с ленточек, потом развернул овечью кожу.

— В этом-то и загвоздка, моя дорогая. Если мы с тобой умрем, не оставив наследника, Уриен вправе объявить Регед частью своего королевства и править им как таковым, конечно, с согласия народа.

— Народ никогда не примет его! — быстро сказала я, не раздумывая, потому что вспомнила ответ, который получил Лот, пытаясь убедить нас стать союзниками Уриена. Они и тогда не слишком высоко оценили это предложение и вряд ли сейчас примут его.

— Я не уверен, Гвен. Если Уриен выполнит соглашение, то к тому времени, когда встанет вопрос, кому быть следующим правителем Регеда, вольные люди могут склониться к тому, чтобы принять его; когда дело доходит до политики, людская память становится исключительно короткой. Уриен понимает, что это единственный путь утвердиться здесь без большого кровопролития, и он вполне может решить переждать, пока мы, так сказать, не выбудем из игры.

Мой отец пробежал пальцами по краю пергамента, рассеянно глядя на слова, написанные на нем. Я подошла и вгляделась. Письмена представлялись мне просто многочисленными каракулями, но большая печать Британии была видна отчетливо и весьма впечатляла. Дракон извивался, корчась в брызгах красного воска, как будто возникая из капли крови богини.

— Но что будет с моими детьми? Народ, конечно же, не отдаст предпочтение чужестранцу, если будет ребенок, рожденный в Регеде?

— Кажется, — ответил отец, — Артур предусмотрел и этот довод. Если ты останешься здесь и станешь королевой после того, как мое правление подойдет к концу, твой наследник может спокойно претендовать на королевский титул, не опасаясь претензий со стороны наших соседей. В договоре об этом говорится однозначно. — Он медленно постучал пальцем по документу. — Выглядит очень заманчиво, Гвен, и я согласился предложить это людям. Если они согласятся, можно ждать прекращения набегов с угоном скота и прочим. Думаю, это хорошо воспримут живущие в Пеннинах, которые больше всех страдают от амбиций нашего соседа.

Отец медленно скатал пергамент и подал мне, чтобы я снова скрепила его.

— Как ты относишься к этому? — спросила я, пытаясь продеть конец ленточки в свинцовую застежку.

Он поднял бровь и фыркнул:

— Я не перестаю гадать, какая часть договора принадлежит Артуру, а какая Мерлину. Я думаю, что это не так уж и важно, но сам молодой король произвел на меня сильное впечатление; у него острый ум. В любом случае я созову советы в течение лета и буду обсуждать предложенный договор с вольными людьми везде, где бы мы ни были. Я не вижу здесь вреда для нас; а положить конец пограничным раздорам было бы неплохо. Итак, послушаем, что скажут люди, а? Не забывай, — добавил он, медленно потягиваясь и улыбаясь одними глазами, — люди в конце концов добиваются своего, что бы там ни замышляли короли.

20 ПОСВЯЩЕНИЕ

После приезда Артура в Карлайль наши планы, связанные с неторопливой поездкой на север, пришлось изменить. В следующем году намечалось провести как можно больше советов, и мой отец запланировал себе поездки, в которых ему предстояло провести многие месяцы.

— Если мы сможем объехать земли к югу от Стены, пока стоит хорошая погода, и окажемся на северном берегу Солуэй Ферта к Самхейну, думаю, что я смогу известить короля Артура о воле народа к следующему празднику Белтейн. Но это означает, что придется двигаться быстро. Я с небольшим подвижным отрядом буду объезжать маленькие местечки, а двор поедет через крупные селения. — Отец разгладил выгоревшую карту, которую мы с ним знали наизусть, и провел пальцем по римским дорогам. — Мы будем встречаться с тобой через каждые несколько дней, чтобы проводить совет и в городах.

Он смотрел перед собой невидящими глазами, прикидывая возможную погоду, длину светового дня, состояние дорог, их безопасность и выбирая самый удобный путь.

— Мы сможем встретиться в Карворане и Уитби Касл, — рассуждал он, — но, если так, мой отряд, вероятно, появится в Керкби Тор раньше тебя. Тогда я загляну в Эпплби и посмотрю, как обстоят дела там. Король Регеда был счастлив как никогда, занимаясь подготовкой к походу, и, хотя отец сетовал на то, что двигаться придется не так быстро, как хотелось бы, я видела, что он наслаждается своими сборами.

Следующие два дня прошли в разговорах о городах и крепостях, лежащих у Стены. Их имена воскрешали в памяти таинственных богов и места, о которых мне в детстве рассказывала Кети: Касл Ник и Холтуисл Берн, Камбогланна и Виндолоанда, храм Митры и святой источник Ковентина. Обычно двор оставался в более безопасных центральных районах Регеда, и поскольку Стена по-прежнему подвергалась набегам грабителей и с севера, и с востока, я никогда не ездила вдоль нее.

Описания великолепных бань и гигантских парящих в вышине мостов смешались в моей голове с рассказами о могущественных божествах. Именно там обитали богини далеких стран — Гамия и Вайрадехтис, Сибилла и Исида, которым когда-то поклонялись легионеры, переселившиеся со Среднего Востока. Ходили слухи, что даже наша великая Бригантия, крылатая богиня победы и мщения, иногда расхаживает по Стене, и сама мысль о том, что я увижу эти места, волновала меня.