Альма-Мари Валери - Единорог и три короны Страница 65

Филипп молча смотрел на нее.

— Нет, — сказал он наконец с тяжелым вздохом, — этого я не сделаю, вы правы.

— В сущности, если мы все организуем как следует, — зачастила Камилла, торопясь использовать это небольшое преимущество, — то все пройдет гладко. Иначе и быть не может, раз вы принимаете участие…

Последние слова она произнесла с искренним убеждением, но шевалье ответил холодно:

— Не пытайтесь улестить меня.

— У меня этого и в мыслях не было! Согласитесь, что дело не такое уж сложное.

— Мы еще поговорим об этом, — сказал он просто.

Это прозвучало как обещание. Окрыленная Камилла одарила офицера чарующей улыбкой и упорхнула. Филипп задумчиво смотрел ей вслед. Он говорил себе, что такую амазонку действительно невозможно удержать. Конечно, он мог воспользоваться своими правами командира и приказать ей оставаться в казарме, но, в сущности, не хотел этого делать.

Он понимал ее чувства и не мог не уважать ее упрямого желания довести до конца дело, из-за которого девушка перенесла столько опасностей. На ее месте он поступил бы точно так же. Поэтому следовало уступить ей, но при этом бдительно присматривать, чтобы она не натворила глупостей.

Приняв это решение, шевалье вернулся в круг придворных, окружавших короля.

41

Встретившись с Филиппом на следующий день, девушка обсудила с ним все детали предстоящей операции. Для пущей надежности им требовался еще один человек. Пьер, будучи юношей хрупким и несведущим в военном деле, мало подходил для такой цели. Но к кому обратиться? Кто достоин полного доверия?

— Я знаю только одного, — сказала Камилла. — Это Микаэль.

— Я подозревал, что вы предложите именно его. По правде говоря, сам я сделал бы тот же выбор: Ландрупсен нам подходит. Он смел, честен… И всецело вам предан!

Девушке показалось, что в последних словах офицера сквозит насмешка. Она спросила себя, не ревнует ли Филипп к датчанину? Но на лице молодого дворянина застыло выражение холодного равнодушия, и она решила, что у нее разыгралось воображение. К тому же шевалье д’Амбремон никогда не привлек бы к делу человека, с которым находился бы во враждебных отношениях.

Итак, они договорились посвятить Ландрупсена в свой план, нисколько не сомневаясь в его согласии. Действительно. Микаэль не колебался ни секунды — когда речь шла о помощи Камилле, он был готов абсолютно на все…

Все детали обговорили за несколько минут. Нужно было помочь Тибору в слежке за подозрительным человеком, который и должен был вывести их на главаря.

Основная трудность состояла в том, что у негодяя были сообщники. Они выходили плотной группой, в одинаковой одежде и на полпути рассыпались в разные стороны, чтобы запутать следы. Именно это обстоятельство и помешало Тибору. Но вчетвером друзья могли надеяться на удачу.

Итак, оставалось лишь ждать сигнала от венгра!

Наконец однажды утром Филипп появился у Камиллы. В тот день она, как обычно, встала очень рано, чтобы прокатиться на Черном Дьяволе, а затем вернулась домой с намерением принять ванну. Она сладка нежилась в теплой воде, когда ей доложили о приходе шевалье д’Амбремона.

Девушка на мгновение растерялась, потом выскочила из ванны и заметалась. Мокрые волосы прилипли к спине и плечам, тонкий халатик облепил еще влажное тело. Она не знала, на что решиться: принять молодого офицера немедленно — иными словами, в весьма непрезентабельном виде — или же одеться должным образом, что потребовало бы значительного времени? Ей было известно, какой нетерпеливостью отличается шевалье, а потому она склонилась к первому варианту — нужно выйти к Филиппу сейчас же, поступившись правилами приличия. В конце концов, он уже видел ее в полотняной рубахе!

Если Филипп и удивился, увидев прелестную наяду, то ничем этого не показал. Ей самой пришлось принести извинения:

— Я никого не ждала сегодня утром! Было так жарко, когда я вернулась из конюшни, что мне захотелось принять ванну…

— Простите меня, что я пришел без предупреждения, — сказал он, внимательно разглядывая полуодетую девушку. — Но у меня для вас два послания — от короля и от Тибора.

— Правда? — спросила Камилла, пытаясь сохранить хладнокровие под оценивающим взором офицера.

— Да. Боюсь, впрочем, что одно из них противоречит другому. Ваш учитель фехтования назначил дату нашей операции.

— Наконец-то! Когда же это произойдет?

— Послезавтра днем. Досадно, что король также посылает вам приглашение на бал в честь австрийских послов.

— Что же здесь досадного?

— Бал, представьте, назначен на послезавтра. Король желает, чтобы вы непременно присутствовали. По этому случаю наш монарх велел вручить вам подарок.

С этими словами Филипп поставил перед девушкой черный бархатный футляр. Он не спускал с нее глаз, желая знать, как примет она столь роскошный и столь неожиданный дар.

Камилла медленно открыла футляр и достала ожерелье из аквамаринов и подобранные в тон серьги. Каждый камень был необычайной величины и в золотой оправе очень искусной работы. Без сомнения, то были истинно королевские украшения!

— Какая прелесть! — прошептала она. — Но отчего король решил сделать мне подарок?

По правде говоря, она догадывалась о причине монаршей щедрости. Разумеется, Виктор-Амедей желал, чтобы его будущая наследница появилась во всем блеске на важном дипломатическом приеме.

— Только вы сами можете это объяснить, — сухо отозвался шевалье.

Камилла быстро взглянула на него. Она была уверена, что он принимает эти украшения за дар короля своей любовнице. Конечно, подобная мысль показалась бы смехотворной любому, кто знал ее подлинное имя, однако д’Амбремону об этом известно не было. Как же оправдаться перед ним?

— Вероятно, король пожелал выразить таким образом признательность моему опекуну, барону де Бассампьеру.

— Разумеется, — произнес д’Амбремон с дерзкой усмешкой.

— Другого объяснения я не вижу, — упрямо сказала она.

— Меня все эти детали не интересуют, — резко бросил он. — Король, как и вы, вправе на меня рассчитывать. Занимает же меня лишь наше маленькое дельце, связанное со слежкой.

Камилла отказалась от мысли переубедить его. Как унизительно сознавать, что она вызвала такие подозрения! Но он сказал сущую правду. Сейчас главное — послание Тибора.

— Что же, — со вздохом промолвила она, — мы должны следовать намеченному плану! В любом случае операция намечается днем, а бал состоится вечером. Итак, мы можем разыграть обе партии.