Джозефина Кэрсон - Оковы страсти Страница 14

— Вы просто сумасшедший.

— Это игра, но такова уж жизнь.

— Но только не моя — возразила Линда. — Я веду спокойную, достойную жизнь, и она должна такой остаться — у меня сын. Что, по-вашему, я должна с ним делать во время этого так называемого брака?

Грэг пожал плечами, заиграв мускулами.

— Возьмите его с собой. Бадави только еще больше зауважает меня за то, что я взял жену с приложением. Это покажет ему, какой я замечательный парень.

Линда решительно тряхнула головой.

— Моему приложению, как вы изволили его назвать, всего пять лет. Он не сможет участвовать в столь сложном спектакле, да я и не позволила бы ему, даже если бы он и мог. Потому что все это ложь. Безнравственная и отвратительная.

Грэг убрал свои руки с ее плеч, закинул их за голову и облокотился о спинку кушетки.

— Прекрасно. Я забираю кота обратно.

— Сию же минуту прекратите! — потребовала она, щеки ее пылали. — Это несправедливо.

— «Все справедливо в вопросах любви, войны и музыки», — спокойно парировал он. — Я прошу у вас одну неделю сотрудничества со мной. Всего одну, абсолютно целомудренную неделю. И потом вы сможете остаться на вилле какое-то время, когда я уеду. Как я уже говорил, меня совершенно не интересуют никакие порядочные женщины. Я совсем не хочу с ними связываться. Я холодею при одной мысли об этом. Вы в полной безопасности. Вашего ребенка Бадави едва ли увидит. А для мальчика мы все превратим в игру. Между прочим, как зовут нашего сына?

— Моего сына? Его зовут Томми. И я не собираюсь вовлекать его в…

— Игру. Всего-навсего игру, — сказал Грэг. — Скажите ему, что хотите погостить у друга. Что вы оба навестите меня — хорошего человека.

— Вы нехороший человек, — убежденно сказала Линда.

Он рассмеялся с явным удовольствием.

— Разумеется, нехороший. В этом-то и состоит моя проблема.

— И ничто не сможет сделать вас порядочным, — закончила она со злорадством.

Он снова откинулся назад и улыбнулся ей.

— Неправда. Вы сможете. Меня переделает любовь доброй женщины.

Линда лишилась дара речи от такой наглости и лишь молча уставилась на него.

Он опять пожал плечами и улыбнулся еще развязней.

— Боюсь, у вас нет выбора. Нет?

Линда была так возмущена всем происшедшим, что, только выбравшись с яхты, обнаружила, что забыла там свою шляпу.

Томми уже спал, когда она добралась до дома. Бозо уютно свернулся клубком у него в ногах.

Сарра, увидев, что ее подруга сильно расстроена, не стала приставать к ней с расспросами, хотя ее и мучило любопытство.

— Ну, как? Он разрешит оставить у себя кота? — спросила она лишь о самом главном.

— Думаю, что да, — ответила Линда. — Я… Он хочет… Все так запутано. Мне нужно во всем разобраться.

Сарра окинула ее долгим критическим взглядом и наконец кивнула головой.

— Понимаю.

Линда откинула с лица спутанные волосы. Ее забинтованная рука ныла от боли. Она знала, что выглядит сейчас, как человек, потерявший рассудок. Что, впрочем, вполне соответствовало ее состоянию.

— Мы поговорим обо всем завтра, — заботливо сказала Сарра. — Если ты захочешь.

— Да, лучше завтра, — ответила Линда, благодарная подруге за проявленный такт. Она открыла сумочку и порылась в ней. — Я заплачу тебе. Я так долго отсутствовала.

— Мы же друзья, — нахмурилась Сарра. — Если ты хочешь как-то отблагодарить меня, то лучше нарисуй мне картину. Какой-нибудь симпатичный морской пейзаж. И чтобы там были и Муч, и Томми, и котенок. Мне правда очень хочется иметь такую картину. А с Томми никакого беспокойства. Он такой спокойный и серьезный. Такой хороший. Такой чудесный мальчик, — сказала она со вздохом. — Теперь я понимаю, почему ты готова для него на все.

Да, тупо подумала Линда. Для него я должна пойти на все.

На следующий день она встала рано и была рада, что Томми еще спал. Сама она почти не сомкнула глаз и все думала о том, какую дерзкую игру затеял Хьюстон, как он обращался с ней, словно с марионеткой. Его дикое предложение не могло быть сделано всерьез.

Сейчас, с наступлением утра, ей захотелось поскорее одеться и поговорить с Саррой. Но сделать это ей не удалось. Как только она собралась выпить кофе, кто-то — уж, конечно, не Сарра — забарабанил во входную дверь.

Линда судорожно напряглась. Она почему-то знала, что это Грэг Хьюстон. Уверенность в этом породила страх в ее душе. Зачем он пришел? За ней? Или передумал и пришел за котом?

Но она не могла позволить ему забрать кота. Никак не могла.

Новый шквал ударов сотряс коттедж. Моля Бога, чтобы Томми не проснулся, она встала и направилась к двери. Босая, в коротком белом халатике, наброшенном поверх голубой ночной рубашки. Волосы распущены, лицо не накрашено.

Сейчас только половина восьмого утра, с тревогой подумала она. Он что, сошел с ума? Его непредсказуемость заставила ее быть все время начеку.

Она распахнула дверь.

— В чем дело?

На пороге стоял Грэг Хьюстон, его каштановые волосы блестели на утреннем солнце. В одной руке он держал ее белую соломенную шляпу, а в другой — дюжину белых роз на длинных стеблях, завернутых в целлофан.

Ослепительная белая рубашка оттеняла его бронзовый загар. Песочного цвета брюки делали его фигуру еще более стройной и подтянутой. Ничего пиратского в его внешности как не бывало.

Только непокорный блеск в глазах мешал ему выглядеть почти респектабельным.

— Доброе утро, моя любовь. — Он бесцеремонно вручил ей шляпу. — Вы всегда что-нибудь оставляете после себя. Сначала туфлю, как Золушка. Теперь это.

Она посмотрела на него с каменным выражением лица. Он только широко улыбнулся и всунул ей в руки розы. Целлофан зашуршал на ее груди, а нежный аромат слился с чистым утренним воздухом.

Она взглянула на цветы, а потом снова на Грэга — лицо ее оставалось непроницаемым.

— Можно я войду? — спросил он. — Нам нужно кое-что обсудить. И судьбу кота, между прочим, тоже.

Линда только молча сжала тубы. Глаза у ее раннего гостя светились таким насмешливым огнем, что ей захотелось что-нибудь швырнуть ему в голову — наковальню, например, или здоровый кусок цемента. Но она тут же вспомнила, как такая же вспышка гнева подвела ее вчера вечером, и решила взять себя в руки.

— Заходите. — Она повернулась к нему спиной и пошла впереди. Небрежно положив розы на кухонный столик, она швырнула рядом с ними шляпу. Затем сложив на груди руки, повернулась к нему лицом.

— Я полагаю, вы хотите присесть? Прекрасно, но только, пожалуйста, выкладывайте все, побыстрей.

Грэг расположился за столом и лениво вытянул свои ноги. Несмотря на то, что она сверлила его суровым взглядом, он продолжал улыбаться.