Фрида Митчелл - Подружка невесты Страница 38

Мэгги чувствовала, что каждое его слово глубоко выстрадано, и от этого ей становилось только хуже. Джек прошел через ад, однако не утратил способности верить, у него остались силы верить — но не у нее. Господи, ну зачем, зачем он сказал, что любит ее?

— Мэгги, я понимаю, что с вами произошло. Но вы не должны позволять этим двум мужчинам, вернее карикатурам на мужчин, портить вам жизнь. Неужели вы не понимаете, что между нами возникло нечто особенное, что нельзя просто так отбросить? И это началось еще тогда, когда я принял вас за кузину Агнес, а вашу нетвердую походку — за признак похмелья. Я уже тогда вас желал.

— Джек, это была просто похоть, вы меня совсем не знали, — неумолимо возразила Мэгги.

— Однако теперь-то я вас знаю, и то, что я чувствую сейчас, — не похоть. — Он помолчал. — Ну хорошо, похоть тоже, но не только. Я вас обожаю, боготворю, я живу и дышу вами, ложусь и встаю с мыслью о вас. Я вас люблю.

Мэгги была поражена. Куда девался прежний Джек Мэйден — холодный, жесткий, прекрасно владеющий собой, мужчина-айсберг? Вместо него появился совсем другой человек — мягкий, уязвимый, незащищенный. Мэгги не желала причинить ему боль, но понимала, что вынуждена. В конечном счете так будет лучше для них обоих. Но сейчас она чувствовала себя ужасно, сама себе казалась жестокой, сердце болело так, словно его вырывали из груди.

— Джек, я не хочу того, чего хотите вы. — Мэгги подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Прошу вас, смиритесь с тем, что я скажу. Я не хочу любви и не хочу выходить замуж.

— Не верю!

— Но это правда.

Неожиданно прямо перед ними пара лебедей поднялась в воздух. На небе сгущались свинцовые тучи, быстро заволакивая последние островки голубизны. Глядя на белые силуэты гордых птиц, ярко выделяющиеся на фоне темного неба, Мэгги вдруг поняла, что запомнит эту минуту на всю жизнь. К горлу подкатил комок.

Но Джек Мэйден был не из тех, кто легко принимает поражение.

— Вы ко мне неравнодушны, и, уж поверьте мнению знатока, в сексуальном плане мы идеально подходим друг другу. Не знаю, как у вас было с Родни в этом смысле, но со мной вам будет лучше.

— Мы с Родни не были любовниками. — Мэгги все-таки высвободила руки и устало потерла лоб. — Я не могу лечь в постель с мужчиной, которого не люблю.

— Я заставлю вас меня полюбить!

О, если б он только знал, что уже любим! Ложь давалась Мэгги с величайшим трудом, она мечтала только об одном: чтобы выяснение отношений поскорее закончилось.

— Я вас не люблю, Джек, и не хочу любить. Я хочу быть хозяйкой собственной жизни, не желаю в ней ничего менять и меняться сама.

— Я вам не верю, — повторил он.

Но по потухшему взгляду серых глаз Мэгги поняла, что Джек поверил.

— Мэгги, вы меня хотите, для начала и это уже неплохо.

В его голосе слышалась мука, Джек решил драться до конца. Он резко притянул Мэгги к себе и исступленно впился в ее губы. Это был поцелуй отчаяния, последняя попытка.

Мэгги не сделала даже попытки оттолкнуть Джека, осталась совершенно неподвижной и безучастной к яростной атаке, и это было для Джека страшнее всего. Он никогда не узнает, что именно любовь к нему заставляла Мэгги противиться их близости, что именно сила и глубина этого чувства пугали ее. Она не могла по доброй воле вручить мужчине — любому мужчине — такую власть над собой, какую дает любовь. Мэгги верила, что если она не может ему доверять, не может безоглядно и безоговорочно отдать ему свою любовь и веру, которые только и могут быть основой прочных отношений, то в конце концов их брак ждет крах.

А она действительно не могла доверять Джеку безоглядно, даже после всего, что он ей рассказал. Джек Мэйден слишком красив, обаятелен, слишком силен и уверен в себе. Разве может такой мужчина удовольствоваться девушкой вроде нее со всеми ее неизжитыми комплексами и страхами?..

Мэгги становилось все труднее бороться с нарастающим желанием. Но Джек вдруг сам отпустил ее, и у него было такое выражение лица, что у Мэгги заныло сердце.

— Я отвезу вас домой, — глухо сказал он, заводя машину.

— Джек, вы еще встретите хорошую девушку…

— Не надо!

От звука его голоса Мэгги отпрянула так резко, словно ее ударили.

— Молчите, Мэгги, не говорите ничего.

И она замолчала. Молчала до самого дома. Едва «бентли» остановился, Джек пулей вылетел из машины и, распахнув перед Мэгги дверцу, с каменным лицом ждал, пока она выйдет.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она.

Джек кивнул.

Еще до того, как Мэгги открыла парадную дверь, Джек снова сел за руль, но не трогался с места, пока она не вошла в коттедж. Галантность до последней минуты, с болью подумала Мэгги. Затем он уехал — но не резко рванув, как можно было бы ожидать, а очень медленно, плавно набирая скорость.

И в самом этом демонстративно неспешном исчезновении было нечто бесповоротное, фатальное.

10

Насколько бесповоротным было ее расставание с Джеком, Мэгги в полной мере осознала только на следующее утро. Ночью она опять спала плохо, несмотря на то, что не выспалась накануне. Около пяти часов утра Мэгги поняла, что пытаться уснуть уже бесполезно, и встала. Она приготовила себе кофе и поджарила тост, но в горле стоял ком, и даже этот скромный завтрак был проглочен ею с трудом. В семь часов Мэгги была уже в клинике. В душе ее и в сердце царил полный сумбур, она и боялась увидеться с Джеком до его отъезда, и мечтала о встрече.

Погода, которая начала портиться еще вчера, стала еще хуже, похолодало на несколько градусов, поднялся ветер, холодный дождь, похоже, зарядил надолго. Но Мэгги была этому даже рада, перемена погоды была под стать ее настроению. Такая трусиха, как я, и не заслуживает тепла и солнца, мрачно сказала себе Мэгги.

Знакомого «бентли» не оказалось ни перед зданием клиники, ни на стоянке для автомобилей клиентов. Мэгги поняла, что Джек уехал. Внутри у нее все сжалось. Она не знала, когда Джек вернется, но в ближайшие несколько дней ей все равно придется как-то связаться с ним, чтобы подать заявление об уходе и обсудить, кем и как он собирается ее заменить.

Мэгги прошла в кухню, чтобы приготовить себе кофе, и только потом, уже с чашкой, вошла в свой кабинет. Чашка с дымящимся напитком едва не выпала у нее из рук — Мэгги увидела на столе конверт, на котором знакомым решительным почерком было написано ее имя. Осторожно поставив чашку, она села и только после этого взяла конверт. В левом углу красовалась тисненая золотом монограмма «Дж. М.».

— Давай же, девочка, — подбодрила себя Мэгги, — тебе хватило смелости прогнать Джека Мэйдена, неужели ты боишься открыть этот несчастный конверт?