Что предназначено тебе… Книга вторая - Нэйса Соот'Хэссе Страница 14

— Всегда так? — шепнул Стефано, дождавшись, пока Доминико пройдёт вперёд.

Густав окинул его хмурым взглядом.

— Тут не полицейская академия, сам должен знать.

Стефано скрипнул зубами и решил, что больше не спросит краснокожего ни о чём.

Судя по всему, у противоположной стороны состав их делегации вызвал такое же молчаливое любопытство, как и у Стефано.

Доминико опустился в одно из свободных кресел — Стефано отметил, что руки корсиканец никому не пожал, и показал ему, чтобы он налил в стоявший на столе стакан виски.

Сам Доминико больше всего был удивлён присутствием женщины — это не лезло ни в какие рамки. С женщинами не говорили о делах.

Впрочем, говорить об этом вслух он не спешил. Доминико достаточно хорошо знал альбионцев, чтобы осознавать, что умом их не понять.

Младшего из мальчишек Доминико уже знал — это был Конахт Аргайл, новый князь. Вот ещё один недостаток системы наследования, установленной Альбионом — похоже, что остальная троица попала в зависимость от него. А что может натворить мальчишка, в руках у которого даже не гранатомёт, а целый могущественный клан, Доминико примерно представлял.

Поболтав виски в бокале и принюхавшись, Доминико спросил:

— Вы хотели со мной переговорить?

Мальчик смотрел на Доминико так, будто был погружён глубоко в себя, и женщина толкнула его локтем в бок.

— Да, мистер Таскони, — Конахт выпрямился и более осмысленно посмотрел на собеседника, — речь идёт о сотрудничестве.

В глазах Таскони промелькнула насмешка.

— На тех же условиях, что предлагал прежний князь Аргайл?

— Это мы и хотели бы обговорить.

— Мы? — Доминико поднял бровь. — Разве не вы князь Аргайл?

Конахт заёрзал, но сделал вид, что не понял вопроса.

— Эван Аргайл предлагал вам вступить в семью шотландских кланов. Я прав?

— Может быть, и так, — Доминико пожал плечами и снова пригубил содержимое стакана. — Но это был прежний князь.

— Тем не менее, — вмешалась женщина, — семья Таскони торговала с Аргайлами двадцать лет. Это было до того, как к власти пришёл Эван Аргайл, и я считаю — должно продолжиться теперь, когда он покинул нас.

Таскони сдержал улыбку.

— Простите, вы кто?

Стоявший за спиной троицы мужчина потянулся к револьверу, и Стефано с Густавом повторили его жест.

— Изабель Аргайл, — женщина знаком приказала охраннику держать себя в руках, и голос её прозвучал важно и величественно — как колокольный звон.

— У Аргайлов теперь… — Доминико хмыкнул, — княжна?

— Я консультирую его сиятельство Конахта в тех делах, в которых он не успел разобраться сам.

— Ну-ну, — Доминико уселся поудобней и чуть наклонился вперёд. Он смотрел на Конахта, — знаешь, что сделал с моим сыном твой дядя, мальчик?

— Это было недоразумение, — осторожно заметил Конахт.

— Ему вспороли живот и вышвырнули на перекрестье Ветров. Он болтался там, в невесомости, ещё живой, несколько часов, и смотрел, как его кишки кружатся вокруг него.

— Это было недоразумение, — повторил Конахт, но кровь отлила от его лица.

— Мистер Таскони, — перебила сына леди Изабель, — зачем нам говорить о вчерашних делах? Я тоже потеряла мужа в ваших… спорах. Сейчас наша задача — смотреть в будущее. Вам невыгодно иметь слишком много врагов. Нам невыгодно иметь дело с кочевниками. Ещё несколько лет — и ваши корабли устареют, а новые можем продать только мы.

— Я не заглядываю так далеко.

— Я всё же уверена, что для нас возможен компромисс.

— Компромисс… — задумчиво произнёс Доминико, — очень может быть, — злая улыбка озарила его лицо. — Мне нужен Эван Аргайл.

— Вы хотите, чтобы мы эксгумировали его труп и отдали вам?

— Эван Аргайл нужен мне живой.

Теперь уже заёрзала и Изабель, что подтверждало мысли Доминико как нельзя хорошо.

— Но он мёртв! — воскликнула она.

— У меня есть основания считать, что Эван Аргайл живее всех живых. И я не знаю как, сеньора, но я хочу, чтобы вы достали мне его. Потому что он ваш князь.

— Абсурд! — выдохнула Изабель.

Доминико встал и, подав знак охранникам, двинулся к дверям. Аргайлы остались сидеть.

Уже в машине Стефано заметил, что Доминико всё ещё сам не свой.

Густав сидел за перегородкой, на месте шофёра, так что в просторном заднем салоне они с Доминико оказались вдвоём.

Стефано, поколебавшись, поймал ладонь корсиканца и сжал. Тот недоумённо посмотрел на него.

— У тебя всё хорошо?

Губы Доминико дёрнулись. Он со свистом втянул воздух.

— Я потерял сына, — сухо сказал Доминико и отобрал у Стефано ладонь, — у меня ничего не может быть хорошо.

Доминико хотелось разбить стекло, отделявшее от пыльной улицы салон, или врезать кому-нибудь — что угодно, только бы не чувствовать постоянно эту ноющую боль.

Стефано молчал, но Доминико больше не мог сидеть в тишине и потому произнёс:

— Я хочу, чтобы ты вступил в семью.

Стефано пожал плечами.

— Я, кажется, уже в ней. Даже согласился нацепить пиджак.

От мысли о том, что на нём костюм человека, который столько значил для Доминико — и которого теперь уже нет — Стефано на какое-то время стало нехорошо.

— Нет, — сказал Доминико, — можешь считать это глупостью, но ты должен пройти обряд. Ты должен поклясться, и семья примет тебя. Ты станешь одним из нас.

Стефано облизал губы. Его не слишком пугали какие бы то ни было обряды. Но он не был уверен, что хочет идти вперёд по предложенному Доминико пути. Всю свою жизнь Стефано считал мафию неизбежным злом. И сейчас только один человек заставлял его усомниться в этом. Но… Клятва ничего не изменила бы в нём — так он считал. Копы, годами работавшие под прикрытием, наверняка тоже приносили её — и оставались собой.

— Тогда ты поверишь мне? — спросил Стефано.

Доминико кивнул.

— Хорошо, — сказал Стефано.

— Лука подготовит всё.

— Доминико… — Стефано хотел было рассказать про то, что узнал Джелмини, но решимость испарилась как не бывало. Это было уже куда серьёзней, чем какой-то ритуал.

Пока он пытался решить, должен ли продолжать, платформа замерла. Шаги Густава послышались за крылом. Открылась дверь, и пришло время выходить.

— Я говорил с нашими, — сказал Лука Джелмини, когда по приказу Доминико они остались вдвоём. — Тебя никто не посылал.

Стефано