Охраняемая големом - Кара Вайлд Страница 18

Локвуд обвинил Майю в том, что она что-то сделала с его матерью. Поскольку Майя все еще страдала частичной амнезией из-за сотрясения мозга, которое он ей нанес, вопрос о том, лгал он или нет, все еще оставался открытым. Я просмотрел первую страницу файла, на которой содержалась общая информация о Майе.

Имя, возраст, адрес, работа, группа крови и несколько других деталей. Следующие несколько страниц были посвящены ее семье, что показалось мне странным. Там было генеалогическое древо, и я провел по нему пальцем, тихим голосом зачитывая имена, пытаясь обратить внимание на то, кем эти люди были для Майи. Как она мне сказала, у нее не было братьев и сестер. Однако у нее были двоюродные братья, тети и дяди. Генеалогическое древо восходило к ее пра-пра-прабабушке и дедушке, а имя ее пра-пра-прадеда было обведено красным. У него было довольно странное имя — Корин Лоукастл.

Необычное.

Оно звучало не особенно по-американски или… по-человечески, если уж на то пошло.

Но откуда я знал?

Я перевернул еще несколько страниц, и, к моему удивлению, они больше не были о Майе. Внезапно в центре внимания файла оказались этот парень, Корин Лоукастл, который был ее предком, и его дочь — Джули. Джули Грейвс. Очевидно, я спросил себя…

Почему его дочь взяла фамилию своей матери, а не отца? Ответ пришел, когда я перевернул страницу и прочитал, что Корин таинственным образом исчез из жизни своей семьи сразу после ее рождения.

Я перевернул еще несколько страниц. По мере того, как я начинал понимать, что все это значит, мне становилось все хуже и хуже в животе. Майя не сделала ничего, чтобы заслужить свою судьбу. Все дело было в ее семье и в том, кем был ее пра-пра-пра-дедушка.

Я услышал скрип за дверью кабинета и замер. Шаркающие шаги в лаборатории сказали мне, что я больше не один. Я закрыл папку, встал и засунул ее за пояс джинсов. Как только я обогнул стол, в дверях появился незваный гость. Хотя, честно говоря, я был здесь незваным гостем.

Это была женщина. Она выглядела старой и хрупкой, с совершенно седыми волосами, но с таким молодым лицом, что это заставило меня задуматься. Как будто одна половина моего мозга говорила мне, что она старая, а другая настаивала, что ей не может быть больше тридцати.

— Ты охранник. — сказала она.

Я не был уверен, как это разыграть. Я решил говорить как можно более односложно и надеяться, что она заговорит сама.

— Да, мэм.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Я уставился на нее и отказался отвечать, любопытствуя, какую реакцию это вызовет. Она вошла в кабинет и огляделась. Она заметила папки на столе, вздохнула, затем на мгновение закрыла глаза. Когда она снова открыла их, она казалась грустной.

Смирившись.

— Ты, должно быть, считаешь меня ужасным человеком. — сказала она.

Я склонил голову набок. Отлично. Она что-то говорила.

— Ты, должно быть, думаешь, что я в точности такая же, как мой сын. Это не так. Я никогда не хотела этого. Но Винсенту нельзя сказать «нет». Его невозможно переубедить, когда что-то взбредет ему в голову.

Мои глаза слегка расширились.

Это была мать Локвуда! Как она могла быть такой молодой? И все же… чувствоваться такой старой? Атмосфера, которую она излучала, нервировала. Как будто в ней было что-то не совсем правильное. Очевидно, она была человеком, но люди не излучают таких вибраций.

— Это вышло из-под контроля, ты сам понимаешь. Я продолжаю говорить Винсенту, что это должно прекратиться. Он должен положить этому конец. Я уже прожила намного дольше того, как задумал Бог.

Она помолчала, вздохнула и посмотрела на свои руки.

— Раньше я была религиозной. Теперь я больше не могу молиться. Это было бы неправильно.

Она посмотрела на меня.

— Скажи мне, как выглядит новая девушка? Я знаю, что она у него в подвале. Как ее зовут?

— Майя Лукас.

Она кивнула.

— Как она выглядит?

— Каштановые волосы и голубые глаза.

— У предыдущей девушки, были рыжие волосы и зеленые глаза. Должно быть, она была красавицей. Винсент никогда не позволяет мне увидеть их, говорит, что не хочет, чтобы я привязывалась.

Я почувствовал, как огонь в моем животе разгорается все сильнее. Я успокоил его холодными, расчетливыми мыслями.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Мейсон.

Она вытерла ладони о свою длинную практичную юбку, черную и сшитую из шерсти, затем прижала руки к бокам в трясущиеся кулаки.

— Мейсон, я должна тебе кое в чем признаться. Я не хочу, чтобы Майя закончила так же, как предыдущая. Это было бы последней каплей. Я уже мертва внутри, хотя снаружи я жива и здорова. Я не должна быть такой. Все перевернуто с ног на голову. Видишь ли, у меня обнаружили рак в очень юном возрасте. Винсенту было всего пятнадцать. Я прошла все процедуры под ультрафиолетом и старалась ради него. Я была нужна ему. Но, в конце концов, меня нельзя было вылечить, и это было то, с чем нам обоим пришлось смириться. Я смирилась с этим, но Винсент не позволил мне умереть. С детства он со страстью изучал биологию, химию и медицину. Когда я впервые сказала ему, что у меня рак, он начал искать лекарство. Я позволила ему, потому что думала, что это его способ справиться. Я никогда не думала, что он найдет лекарство. Но он нашел. К сожалению, это произошло за счет жизней других людей.

Ее рассказ подтверждал то, что я прочитал в досье Майи. Все это имело смысл.

— Скажите мне кое-что. — попросил я. — Майя вам что-нибудь сделала? Она причинила вам боль?

Ее брови приподнялись, как будто я только что сказал что-то, что потрясло весь ее мир.

— Нет. Никогда. Кто тебе это сказал? Винсент? О, он сказал бы что угодно… я даже никогда не встречался с Майей. Я говорила тебе, он никогда не позволяет мне их видеть. Если уж на то пошло, Майя помогает мне. Из-за ее крови я выгляжу такой молодой.

Она коснулась своего лица и поморщилась.

— Когда я смотрюсь в зеркало, я не вижу морщин, и это необычно. О, как бы я хотела, чтобы мое лицо показывало мой истинный возраст. Я не узнаю себя. Более того, как бы я хотела, чтобы мой сын просто отпустил меня. Я знаю, что мне не суждено было прожить так долго. Я чувствую это.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил я.

— То, что ты должен.