Девушка и дракон - Яра Вереск Страница 19

— А что было делать? Во-первых, войну нам светило проиграть. Отчаявшиеся люди, они так дерутся, что… и в живых никого не оставляют. Дети там, не дети, бабы — не бабы. У всех за спиной семьи, которым грозит мор и голодная смерть. А тут зажиревшие соседи, засели за своей дамбой, и горя не знают. А во-вторых… брат мне заменил когда-то и нянек, и мать, и отца. С ним было весело и в игре, и в учебе.

— Понимаю.

— Да я просто не поверил, что он мог сделать что-то такое, что заставило бы дракона его убить. Дракон — это крылья равновесия, думал я. Произошла ошибка, которую еще можно исправить… если, конечно, брат жив.

— Через столько-то времени…

— Да. Почему-то мне казалось, что это возможно. В долине под пещерой… тогда этой дороги не было, нужно было идти низом, вдоль речки. Так вот… в долине, там я видел кости. Человеческие останки. Я решил, что это кто-то из свиты, и испугался. Это сейчас смешно. К драконам часто ходят разные безумцы — кто за всезнанием, кто за сокровищами… понятно, что мало кто из них выживает…

— Экие вы кровожадные…

— Сейчас не ходят. Давно уже. Как только «драконья» сказка появилась, как отрезало… Но я не о том. Поднялся я к пещере. Был туман, раннее утро… сел, и жду. Долго пришлось сидеть. Но дракон не мог меня не почуять. И сделать ничего не мог: я сидел там и молчал. Первое правило: кто первым заговорил с драконом, тот проиграл жизнь.

Яшма честно попытался вспомнить, кто первым поздоровался — он с Дином, или Дин с ним. Не вспомнил.

— Дракон, наконец, решил меня напугать. Вылетел из пещеры, чуть не сшиб… круг сделал, вернулся. Черные чешуи блестели радугой. Грива была когда-то золотой, но поседела. А глаза — алые. Красивый…

Нетрудно представить, как это могло выглядеть — величавый черный дракон на крохотной площадке радом с букашкой-человеком.

— Он спросил, что мне надо. Я сказал, что ищу пропавшего брата. Он замолчал, ждал, когда я начну задавать вопросы. Но я хорошо помнил второе правило: тот, кто о чем-либо спросит у дракона, потеряет свободу. Так что мы играли в молчанку еще несколько минут. Но мне было нужно, чтобы он заговорил первым. А ему было просто скучно. Он сам спросил у меня, что за брат, и что ему потребовалось у него в пещере. Я рассказал.

Дин пошевелил дрова в камине. Вверх взметнулись языки молодого пламени.

— Дракону было скучно и тоскливо. Он должен хранить свою тайну и убивать всякого, кому она вдруг понадобится. Всякого, понимаешь? А драться с ним на равных — это не в человеческих силах. Страшно подумать, сколько лет он провел там один. Веков, не лет. Слова его я понимал с трудом, а шутил он… впрочем, я скоро так же начну… да. Но мы отвлеклись. Выслушав мою историю, он долго смеялся. Потом спросил: «И что же ты хочешь от меня?». Я не ответил. Третье правило: тот, кто что-то попросит у дракона, потеряет все. Ну, как теперь ясно, кроме жизни и свободы. Он спросил: зачем же ты тогда вообще ко мне пришел? Я снова ответил, что ищу брата. И что от дракона лично мне ничего не надо. Он хмыкнул, и перекинулся в немолодого тощего этхара. Сказал — иди за мной. Мы вошли в большой зал пещеры. Ты его видел. Но тогда он был пустым, и там было много всякого… устрашающего. Воняло к тому же. Он засветил магические огни, я увидел полусгнившие трупы друзей моего брата. А потом и его самого, застывшего с поднятым мечем в руке. Он был как из гранита. Мне стало жутко. Дракон объяснил: «Он пришел за помощью. Я назначил цену — жизнь его приятелей. Я знал, что цена ему не понравится». Этхар погрустнел. И вдруг признался: «Он мог бы меня убить, но я был ему нужен… ситуация, которую невозможно решить просто. Я надеялся, что гнев все-таки пересилит. Но нет…. Пришлось его… задержать. А цену я взял. Раз уж она была назначена…».

— Хочешь сказать, старый дракон сам хотел, чтобы его убили?

— Хотел. Пещера — как тюрьма. Полнейшее одиночество. Всеведенье. И полная невозможность влиять на события. Кто угодно свихнется за куда меньший срок.

— И ты?

Яшма махнул рукой на озвученные Дином три правила общения с крылатыми. Свободу он потерял, став принцем, дом и семью — намного раньше, а жизнь… то, как он живет в последние годы, жизнью назвать можно с большой натяжкой. Ветка, плывущая по течению, а не жизнь. Так что, нечего терять.

— И я. Разве незаметно?

— Да пока не очень.

— Странно. А твой братишка всю дорогу орал, что я безумец, и что он меня обязательно прикончит.

— Мы немного разные.

— Заметил.

— А что там дальше-то было, с твоим драконом?

— А он сказал, как Ларда вернуть. Ничего сложного. Капля драконьей же крови, да капля крови близкого родственника. Да простейшее заклинание. Он нам даже в сражении помог. И вообще, если не обращать внимания на его причуды, с ним оказалось вполне можно иметь дело. Показал мне ход тайный в его пещеру. В гости звал…

Дин печально улыбнулся.

— Лард ему, как оказалось, погибших друзей так и не простил. Заставил меня показать ход. А напились мы с ним тогда, не знаю, как. Я взял еще вина, поплелся к этхару… хотел примирить их как-то… ну, и Лард его зарезал. Не ждал он подвоха, понимаешь? — голос у Дина осип, словно события те произошли только вчера. — А может, ждал. Может, он это нарочно все так устроил, теперь разве разберешь? Всеведенье, оно дарит много возможностей…

Яшма молча наполнил менестрелю очередную кружку. Тот благодарно кивнул и уткнулся в нее носом. Осушил, кажется, одним глотком. Закончил рассказ:

— Он нас проклял. А верней, взвалил всю ответственность за мир, всю магию, на королевский род, на всех близких и дальних родственников. Его звали Корэ, того дракона. В Верхних землях поминают Корара и его магию крови. Экспериментируют, ищут тех, в ком эта магия есть, пытаются применить старые знания… толку-то.

— Я вспомнил… однажды этхар из Черного Эва назвал меня родственником.

— Я могу только предполагать. Но думаю, когда-то этхаров было ничуть не меньше, чем людей сейчас. Но смерть последнего истинного дракона передала магию крови одной из их семей. Этхары не справились, их почти не осталось, и все они сейчас обитают на крохотной территории Эва.