Кудеса для Евы - Елена Ликина Страница 19

– Дык, Лукичны нема. И кошака вашего с ней. – громыхнулклетник, а после заголосил неожиданно тоненько да протяжно. – Сгинули-пропалии-и-и, горемычныя. Ты найди их, матушка-а-а! Возверни обратна-а-а…

– Нехорошее творится, Оня! – встревоженный дед ухватил с тарелки картошку побольше и, пропихнув в рот, забубнил неразборчивое. – Ты… мшшш… шмырф… мммфыр…

– Не жадничай, Семён! – мрачновато хмыкнула Грапа. – Так и подавиться недолго!

– Ешь, Семён. Не разговаривай. Я сейчас сама посмотрю! – баба Оня принялась переливать в плошку воду из высокой бутыли. – Ева вон махорку брошенную нашла. Котеича нашего мешочек.

– Махорку оставил? – поразилась Грапа. – Не к добру это. Ох, не к добру!

– Не каркай, ворона! – осадил дед и шустро прихватил новую картофелину. – Сейчас Оня помозгует и разом беглецов возвернёт! Верно говорю, Онь?

Бабка не ответила, поводив над плошкой рукой, легонько дунула в середину и, не мигая, уставилась на воду. Рядом пристроилась и Грапа, что-то тихонечко бормоча.

– Ну чего? – не выдержал Семён. – Что теливизира ваша кажет?

– Молчит теливизира, – вздохнула Грапа. – Не показывает вода.

– Матрёшку сюда надо! Пусть о немчуре думает, авось мыслёй картинку притянет.

– Не получится, Семён. – нахмурилась Оня. – Дело серьёзное. Смекалистый кто-то его провернул, по продумке колдовской сработал. Да мы-то тоже не просты, разберёмся обязательно.

Бабка хлопнула в ладоши, икикавыскочила из угла да подлетев к окну, ловко занавесила стекло чёрным куском материи.

В кухне разом потемнело. Маринка с трудом различала сейчас переговаривающихся меж собой Грапу с Оней да притихших деда склетникомна лавочке. Рядом вздохнула Ева, поинтересовалась шёпотом, надолго ли это кино.

– Какое кино? – разозлилась Маринка. – Ты же слышала, что люди пропали. И дворовый тоже.

– Так ему и надо! – брякнула Ева. – Приволок меня не знаю куда. Пусть теперь получает!

– Молчи, дурилка! – вскинулся дед. – Молодая гадючка, а злющая!

– Да вы чего? – Ева привстала от возмущения. – Кто вам дал право обзываться?

– Ты бы, девонька, пошла к себе, – грубовато осадила её Грапа. – Нам людей искать нужно, не до пререканий сейчас. Забери её, Мариша. Погуляйте, займитесь чем-нибудь пока мы работаем.

– Можно я останусь? Пожалуйста! Я тихонечко посижу! – Маринке очень не хотелось уходить. – Мешать не стану, клянусь! Ну, пожалуйста!

– Клянуся! – передразнил дед. – Вы, молодёжь, с клятвами того… поосторожнее. Чтоб ответку держать не пришлося.

– Мы будем осторожнее! – уверила его Маринка. – Правда, Ева?

Ева то ли кивнула, то ли пожала плечом – из-за темноты рассмотреть было трудновато.

– Ты, девка, не куксись. Слушай, что подружка велит!

– Она мне не подружка. – огрызнулась Ева, но всё же добавила. – Я поняла. Буду молчать. Обещаю.

Баба Оня в пререканиях не участвовала – собирала необходимое для обряда. Принесла из сеней небольшое ведёрко, отлила из него воды в деревянную миску.

– Талая вода хорошо показывает. Настоялась положенный срок на серебре, – бабка вынула из ведра и продемонстрировала собравшимся потемневший от времени крест.

Добыв из сундука пару свечей, расставила их по сторонам от плошки. Свечи были толстыми и неряшливыми, по бокам бугрились наплывы воска, в паре мест, как колючки у ежика, изнутри проглядывали острые кончики игл.

Оправив платок, бабка оглядела притихших гостей и наказала им, чтобы не мешали.

– Как стану смотреть – молчите, не дёргайтесь. Ни звука чтобы не раздалось! Иначе спугнёте настрой!.. Поняли меня?

– Поняли, – хором протянули девушки, а дед Семён согласно кивнул.

Баба Оня поправила миску, провела пальцем по поверхности воды, вычерчивая на ней какой-то знак.

И в этот момент дверь громыхнула, напустив клубы пара к ним ввалилась разрумянившаяся от мороза Матрёша.

Тут же оценив ситуацию, она ринулась к Оне с вопросами:

– Ты шо задумала? Через освячёную воду смотреть собралась? Всё настолько серьёзно?

– Серьёзно, Матрёш. – вздохнула Грапа. – Иначе не получается.Непроглядомзакреплено.

– Однако! – протяжно присвистнула Матрёша. – Правду, видать, мне Мура про новую ведьму начирикала, не сбрехала.

– Все праздники нам перепортит ведьма эта! – немедленно поддакнул дед. – Ей перед товарками козырнуть надо, чтоб уважили да в кублусвою допустили.

– Не каркай, Семён! – шикнула Грапа на деда. – Не отвлекай!

– Да я -то что? – обиделся тот. – Я молчу. Это Матрёшка колобродит!

– Семён! – баба Оня нахмурилась, и дед сразу увял, замахал руками, показывая, чтобы продолжала.

– Я начинаю! Грапа, возьмиключ, – бабка