Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine Страница 20

— Слишком большой и голодный медведь? — прошептала Акме, ужас дрожью прокатился по её телу.

— Нет. Возле дома на снегу, на окровавленном полу мы обнаружили множество следов зверя. Я не видел таких следов уже двадцать лет…

Акме непонимающе глядела на Гаральда, а затем все осознала и с горестным вскриком «Нет!» подскочила, как ужаленная, и начала мерить кабинет мужа бешеным шагом.

— Ты ошибаешься! Это не они. Лорен, мы с тобой уничтожили их двадцать лет назад. Лорен, скажи же ему!

— Акме, я очень надеюсь, что Гаральд ошибается, — проговорил тот таким тоном, словно пытался сдержать сильную тошноту. — Но я должен все увидеть своими глазами. Пока я хочу думать, что это просто слишком большой медведь-людоед, вдруг проснувшийся посреди зимы, одуревший от голода настолько, что ворвался в дом к людям и всех перебил. Но если наши подозрения подтвердятся, все начнётся сначала. Демоны придут в Архей, все земли охватит паника, и твою семью, Гаральд, вместе с моей, первыми кинут на запад в преисподнюю Иркаллу на растерзание. Как владельцев Силы.

— Даже если это правда, я намерен это скрывать, — ответил герцог. — Как можно дольше.

— Но если люди не будут предупреждены, они не смогут подготовиться, — выдохнула Акме, у нее закружилась голова. — Они будут в опасности.

— Я сделаю все, что смогу. Я удвою городскую стражу, я отправлю атийцев на границу Атии, прочёсывать леса. Я пошлю своих лазутчиков в земли Кунабулы. Если появился один, есть и другие.

— Даже если их мало, они все рано или поздно придут в Атию, — сказал Лорен. — За Рианорами, наша кровь притягивает их. А все Рианоры, все до единого, сейчас здесь: я, Акме, Ишмерай, Атанаис, Гаспар, Акил и Адиль.

— Не будем паниковать, — выдохнула Акме, дрожащими пальцами накрывая свои глаза. — Сначала нужно отыскать тварь, перебившую Готтардов. Быть может, это вовсе не посланник Иркаллы.

— Боюсь, Акме, это именно он, — Гаральд поднял на супругу мрачный пронзительный взгляд. — Мои люди и люди короля давно пересылали нам тревожные донесения. Никто пока не видел ни одного из демонов, но земля Иркаллы вновь начала дрожать. Ты же знаешь, что вы не уничтожили Кунабулу до конца двадцать лет назад. И мы говорили об этом правителям всех государств ещё тогда.

— Наш предок, Атариатис Рианор, заставил Кунабулу замолкнуть на триста лет, — в отчаянии воскликнула Акме. — Мы же остановили её всего на двадцать?

— Поговорим об этом позже, Акме, — вздохнул герцог. — Я уже отдал соответствующие распоряжения. Я валюсь с ног. Дайте мне отдохнуть пару часов. Затем все обсудим снова.

— Где выживший мальчик? — спросила Акме.

— Остался в Ариле у соседей Готтардов. Он перестал говорить. Мы ничего не смогли из него вытянуть.

— Разумеется! — фыркнула Акме. — Как вы посмели даже пытаться?! У него остались родственники?

— Не уверен.

— Если у ребёнка не осталось других родственников, его должны привезти сюда. Я позабочусь о нем. Он не будет расти в детском приюте. Если никакая влиятельная семья Атии не захочет взять его на воспитание, он будет жить в нашем доме.

— Хорошо, — кивнул герцог. — Прими успокаивающих капель, Акме, и ложись спать. Не поднимай панику. Королю я скажу сам. И ты не говори ничего Плио, Лорен. Она поднимет крик, если узнает хоть что-то, и все расскажет своему брату-королю Нодрима. Она поднимет весь Нодрим. Пока мы во всем не разберёмся до конца, никто не должен знать ничего лишнего.

— Нет необходимости говорить мне об этом, Гаральд, — мрачно проговорил Лорен. — Я знаю свою жену лучше тебя.

— Но что мы скажем местным жителям? — спросила Акме. — Как мы обезопасим их?

— Мы скажем, чтобы они не ходили без надобности в лес и вооружались. Попросим по возможности отложить охоту. Или не охотиться в одиночку. Следы мы убрали до самого леса. Слишком глубоко в лес жители пойти не осмелятся. Я ещё обдумаю этот момент.

Акме кивнула, устало поднялась и вышла из кабинета мужа. Следом за нею вышел Лорен. Брат и сестра поглядели друг другу в глаза.

— Ах, Лорен, — отчаянно выдохнула Акме, — неужели все начинается снова?! Что будет с нашими детьми?

— Ты когда-нибудь задумывалась, каково живётся в Заземелье, за пределами Архея? — тихо спросил Лорен. — Я давно интересовался этим вопросом. Благо, связи позволяют. Из тех земель изредка прибывают корабли с товаром. Там много государств, обширные территории. Какие-то из них воюют между собой, какие-то живут в мире. Разные языки, разные культуры и вероисповедания.

— Но я не могу покинуть Атию! Я не могу покинуть Архей!

— Ты, возможно, и не можешь. Но наши дети не станут возражать, если поедут вместе. Подумай об этом, сестра, но только после того, как хорошенько поспишь. Принести тебе настойку?

— Нет, Лорен. Я смогу заснуть, — неуверенно ответила Акме и неторопливо направилась в спальню, чтобы помочь мужу подготовиться ко сну. После слов брата ей всегда становилось легче дышать.

За весь следующий день и хозяева, и самые почётные гости вышли из дома лишь однажды — для освежающей прогулки по сияющему от снега и яркого солнца парку. Впервые за много месяцев вся герцогская семья собралась в резиденции, а компанию ей составил сам король, лениво развалившийся в кресле у камина, семья Рин и Реция Кицвилан.

— Я уже не помню, когда лежал так последний раз и при этом меня не дёргала ни одна живая душа, — довольно ворковал Его Величество с закрытыми глазами. — Я бы остался здесь на веки вечные. И снежными вечерами слушал эту музыку…

— Оставайтесь, Ваше Величество, — сказала мрачная герцогиня, мысли которой были далеко в проклятых землях Кунабулы.

— К сожалению, у короля всегда имеются обязательства перед всем миром… — промямлил Арнил, сонливо потирая переносицу. — И перед своей королевой…

— Вы говорите это будто с неохотой, Ваше Величество, — съехидничала Реция Кицвилан, которая была далеко не единственной среди тех, кто терпеть не мог королеву Карнеоласа.

— Всё валяетесь, Ваше Величество! — констатировал Лорен, ворвавшись в гостиную: он превосходно играл свою роль. — Поднимайтесь, король, поглядим на министров Атии.

— Гаральд сказал, что на министров Атии глядеть мы будем вечером, — упрямо взвыл самодержец, повернувшись на бок.

— Вот