Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine Страница 21

— Там, где и положено ему быть, — вздохнул король. — У ног Ишмерай.

— Ишмерай внизу. Смотрит, как фехтуют Марцелл и Акил, — возразил Лорен. — Неплохо фехтуют, надо сказать.

— Не поссорились ли вчера Ишмерай и Марк? — задумчиво пробормотала принцесса Плио.

— Хоть одна достойная девица уделяет внимание одному из моих шалопаев, — усмехнулся король. — Я был бы рад, если бы один из моих сыновей пожелал взять в жены одну из дочерей герцога. Хотя у меня два сына, а у герцога две дочери… кто знает?.. — он улыбнулся. — Что скажет на это герцогиня?

— Я хочу, чтобы мои дочери вышли замуж за тех, кого они полюбят всем сердцем, — глухо отозвалась Акме, едва следя за нитью ленивых рассуждений короля.

— Даже если женихи окажутся без роду и племени? — усмехнулся самодержец, плотно позавтракавший лосятиной и вином.

— К счастью, приданое и связи обеих достаточно хороши.

— Атанаис покраснела! — засмеялась Реция. — Не занято ли твоё благородное сердечко, барышня? Ты вчера весь вечер танцевала с двумя весьма достойными претендентами. И они никак не могли тебя поделить.

— Мадам Кицвилан, прошу, не дразните меня! — смущённо заулыбалась Атанаис.

— Не пленил ли тебя этот красавчик, кузен Рин? — пожурил девушку король. — Или полнхольдский граф? Как его там? Имя странное такое, как будто древнее, из другого мира… Александр!.. Напыщенный и здоровенный, как бог древности.

Принцесса Плио возвела глаза к потолку, с укоризной покачала головой и сказала лишь:

— Представить сложно, сколькими добродетелями надлежит обладать, чтобы быть достойным Атанаис. Наш оболтус едва ли обладает хотя бы одним из них.

— А полнхольдский граф, боюсь, протащил через свою постель слишком много девиц, — фыркнула Реция, и Лорен с королём усмехнулись.

— У моего избранника должна быть лишь одна добродетель, — отозвалась Атанаис, горделиво приподняв безупречную головку. — Он должен любить меня.

Гостиная наполнилась шумом одобрения.

— Смею предположить, у Акила такая добродетель найдётся! — воскликнул Лорен со смехом. — Атанаис невозможно не любить! Но их родственные узы слишком близки — они кузены. В отличие от многих, я не одобряю брачных союзов между кузенами.

Король и целитель развлекались шутками подобного толка ещё долго. Эти шутки были неприятны самой Атанаис.

— Но где же Гаральд? — лениво вопросил король. — Вчера он покинул всех своих гостей и умчался в неизвестном направлении. Он вернулся с тех пор?

— Вернулся и снова уехал в Эридан, — ответила Акме несколько напряженнее, чем следовало, надеясь, что её голос не дрожит. — Все в порядке, ничего срочного.

Герцогиня спокойно улыбалась, но лицо её было бледно. Она изо всех сил старалась изобразить беззаботность, но ей показалось, что король слишком внимательно и подозрительно её разглядывает.

После утреннего разговора с мужем и братом она так и не смогла заснуть, даже не пыталась. Она в подробностях вспоминала те испытания, которые прошла двадцать лет назад, и коридоры Иркаллы, которые являлись ей во снах много лет, и успокаивающую фразу брата «Ты когда-нибудь задумывалась о том, каково живётся в Заземелье?»…

Тем временем младшая герцогская дочь танцевала то с Марцеллом, то с кузеном в боевом танце на мечах в Нижнем Зале. Сагрия ловко и умело поигрывала своим ножичком, который когда-то подарил ей отец, Руфин Кицвилан. Зоркие глаза девушки следили за Акилом.

Ишмерай была на редкость угрюма, поцелуй принца не выходил у неё из головы, а меч будто не желал сидеть в её руках этим днём.

— Думай о клинке, думай о своём противнике! — кричал Марцелл. — Твои глаза ничего не видят за твоими мыслями! Иль хмель вчерашнего вечера ещё не отпустил твою голову?

— Я не пьяна, я не пью, — прорычала девушка, остановившись и опустив меч.

— Пьяна! — крикнул Марцелл, весь багровый от недовольства. — Пьяна мечтаниями, которые нынче столь же далеки от тебя, сколь высокая оценка по фехтованию!

Ишмерай положила руки на бока и немного прошлась, чтобы успокоить безумно колотившееся сердце.

— У меня есть предложение, которое обрадует тебя, кузина, — на ухо ей прошептал Акил, пока бушевал Марцелл, уже сам с собой. — Напоминаю, что завтра на рассвете Марк хочет поохотиться в лесу недалеко от Ариля вместе со своими друзьями из Полнхольда и Сильвана. Он зовёт и нас с тобой. Как тебе идея?

— Меня она нисколько не интересует! — буркнула Ишмерай, надув губы.

— Арильские вепри! — удивился Акил, нахмурившись. — Не сомневаюсь, как там будет весело! Они славятся на весь Архей своей свирепостью и размерами.

— Потом расскажешь.

— Чем же займёшься ты? Будешь умирать от скуки?

— Займусь вышиванием, как Атанаис, — огрызнулась та. — Иначе меня и дальше будут тыкать носом в мою совершеннейшую никчёмность все, кому не лень!

— Хватит, Марцелл, — тихо пробормотал Акил, которому стало неприятно оттого, что Ишмерай ругали уже на протяжении целого часа.

Вздох неожиданно появившегося герцога перекрыл даже громогласные крики Марцелла, который тотчас замолчал и повернулся к господину. Герцог был очень бледен и измождён.

— Батюшка! Мы все так беспокоились за тебя! Почему тебя так долго не было?

— Ты же знаешь, что Атия частенько требует от меня срочного внимания, — уклончиво ответил тот, слегка улыбнувшись. Он забрал у Марцелла меч и встал напротив дочери.

Ишмерай встрепенулась и с готовностью приняла стойку.

— Мне более по душе твой вчерашний вид, цветущий и безоблачный, — тихо сказал герцог, отразив первые её удары и легко отпрянув. — Что с тобой? Кто тебя обидел?

— Никто, батюшка, — сквозь крепко сжатые зубы ответила она.

— Почему я не вижу Марка подле тебя сегодня? Где принц?

— Не представляю! — раздражённее, нежели ей хотелось, выдохнула Ишмерай.

Герцог остановился.

— Так-так… — пробормотал он, помрачнев и склонившись к ней ближе, чтобы ни Марцелл, ни любопытный Акил не слышали их разговора. — Что натворил сынок Арнила и как посмел?

— Он странно себя ведёт… — прошептала она, смущённо опустив глаза.

— В чем выражается эта странность?