Что предназначено тебе… Книга вторая - Нэйса Соот'Хэссе Страница 20

*Джовани Франческо Страпарола Ла Караваджо. «Приятные ночи»

9

Ни с кем и никогда у Стефано не было столь целомудренных отношений, как с Доминико Таскони в эти дни.

Всё время, что они проводили рядом, Стефано читал корсиканцу — или же Доминико рассказывал о временах, когда добывал плациус сам.

Из всех возможных прикосновений допустимы оказались только поцелуи, и то они до некоторой степени нарушали режим, потому что кровь тут же приливала Доминико к животу. Поцелуи были глубокими, долгими и частыми — так что Стефано ощущал себя школьником, который других удовольствий ещё не успел испытать и потому яростно пытается насытиться тем, что у него есть.

— А почему бы мне не стричь капусту с казино? — спрашивал Доминико, когда им доводилось завести разговор о делах.

— Может, потому, что это не честная игра?

Доминико только фыркал.

— Вот ты, Стефано, ходишь в казино?

— Конечно, нет. Я же не идиот.

— Вот именно! — Доминико поднимал палец вверх. — Нормальный, порядочный человек в казино не пойдёт. Тот, кто приходит в казино, отлично знает, что может проиграть. Он забирает деньги у семьи, скажем, оставляет без средств жену или берёт их у отца. А затем приходит «ко мне». Я считаю, что у такой скотины самое правильное — всё отобрать. Лучше пожертвовать эти деньги на приют или на строительство библиотек.

Стефано оставалось закатить глаза. У Доминико всегда выходило, что прав только он. Выявить логическую брешь в его абсурдных построениях Стефано не удавалось никак.

— Ну хорошо, — спрашивал Стефано тогда, — а спорт?

— А что спорт?

— Когда мне было шестнадцать лет, меня занимал бокс.

— Ну и что?

— Ну и то, что я неплохо шёл. Победил на районных соревнованиях, и в городской таблице мог занять второе место. Когда ко мне подошёл красавчик вроде тебя и предупредил: «Наш чемпион Джани должен победить».

Стефано выжидательно посмотрел на Доминико.

— Так вот оно что, — протянул тот, — личные обиды, стало быть. Хочешь, сделаем тебя чемпионом?

— Проклятие, нет! Дело не только во мне!

— Могу сказать только, что спорт не сильно отличается от казино. У меня нет сочувствия к обывателям с пивным брюшком, которые в свободное время приходят посмотреть, как два сильных мужика мутузят друг друга, и поставить деньги на одного из них.

— Но как насчёт самих спортсменов?

— Невинные жертвы будут всегда, — Доминико развёл руками, и Стефу оставалось только вздохнуть. Доминико ни в чём не мог убедить его. И всё же в его словах, в представлении корсиканца о мире было куда больше честности, чем в мировоззрении тех, с кем Стефано имел дело в полиции каждый день. — Не мы изобрели методы насилия. Перечитай историю Старой Земли, чтобы вспомнить, сколь обычным было использование оружия во все времена. Всё прошлое человечества наполнено проявлениями насилия — коллективного или индивидуального.

— Ты преследуешь благие цели, но средства твои неприемлемы. Идёшь на компромисс с моралью, совершая проступки, которые якобы не можешь не совершать. Убийства, воровство, пытки… Из тебя получился бы хороший коп, если бы ты…

Доминико рассмеялся, и Стефано умолк.

— Я никогда не ищу компромисс. И последний, кем я мог бы стать в жизни — это коп.

О личном Доминико по-прежнему предпочитал не говорить. Только однажды, когда Стефано пришёл к нему чуть позже обычного, он обнаружил, что Доминико лежит в полумраке, включив один ночник, и смотрит в потолок.

— Санти Венти, Нико, надеюсь, ты не пытался в такой темноте читать?

Доминико ничего не ответил, и Стефано, подсев к нему, провёл рукой по начавшим отрастать волосам.

Неожиданно для него Доминико заговорил, но совсем не для того, чтобы ответить на вопрос:

— Стефано… — Доминико облизнул губы, прежде чем продолжить, — скажи, ты правда думаешь, что это я во всём виноват?

— Что? — рука Стефано замерла в его волосах.

— Помнишь, ты сказал, что мой пример делает моих детей такими, какие они есть?

Стефано недоумённо молчал.

— Ну, тот случай с Кэси…

— Я помню, — перебил его Стефано, — если хочешь знать правду, Доминико, то да. Я достаточно видел людей, которые становились преступниками только потому, что воровство процветает в их семье.

— Но я же не хотел…

Стефано молчал.

— Я хотел, чтобы у них было всё, можешь это понять? — он дёрнулся, пытаясь притянуть Стефано к себе, и тут же пронзённый болью упал назад. — Я всё сделал… — устало сказал он, — всё им отдавал…

— Доминико… Ты ведь понимаешь, что они — не те корсиканцы из трущоб, к которым ты привык себя причислять?

Теперь уже молчал Доминико.

— У них было всё с детских лет.

— Это не так, — перебил его Доминико и зажмурился, но потом заставил себя открыть глаза и снова уставился в потолок. — Всё то время, что я искал плациус на этих чёртовых приисках, Пьетро швыряло из одного приюта в другой. Я же не знал… Не знал, что Миранды уже нет. Если бы я мог его забрать с собой…

Стефано вздохнул. Комната, в которую он так долго не мог проникнуть, приоткрывалась, но он ни черта в ней не понимал.

— Нико, — мягко сказал он, — как твой охранник я не должен этого говорить, потому что угроза ещё не миновала, но мне кажется, что тебе пора начать выходить.

Доминико непонимающе посмотрел на него.

— Тебе вредно слишком долго находиться одному.

Доминико усмехнулся.

— Думаешь, будет хорошей идеей начать прятаться от себя среди людей?

— Не знаю, — Стефано наклонился и поцеловал Доминико в висок.

Затем провёл рукой по его груди и осторожно прошёлся по животу, который всё ещё стягивали бинты.

— Больно? — спросил Стефано, наблюдая за собственной рукой.

Доминико зябко повёл плечами.

— Такое чувство, что твоя рука находится прямо во мне.

Стефано невольно поймал его взгляд, пытаясь выяснить, понимает ли Доминико, что говорит; но тот, кажется, ничего не имел в виду, и Стефано пришёл к выводу, что попросту сходит с ума.

Желание опустить руку ниже и поймать ладонью член было почти нестерпимо. Огладить его, наблюдая, как он твердеет в руках.

Стефано никогда не делал с Доминико так. У него попросту не было возможности его приласкать — а теперь