Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine Страница 23

— Ах, как хорошо дома, Акил! — тихо выдохнула она, безудержно кружась и искрясь. — Скоро я снова уеду, и буду безмерно скучать по Атии.

— Ты знаешь, что не обязана уезжать, — сказал он.

— Нет, я должна закончить университет. И хочу продолжить обучение на следующей ступени.

Акил изумлённо воскликнул:

— Бог мой, Ишмерай! — воскликнул он. — Неужто ты покинешь всех нас ради какого-то Сильвана?

— Я приношу всем только одни хлопоты, — весело отмахнулась Ишмерай, сияя своим восторгом.

— Ты приносишь хлопоты у всех под носом, — возразил Акил. — Подумай, на сколько умножатся эти хлопоты, когда ты будешь далеко от дома.

Ишмерай рассмеялась россыпью хрустальных бисеринок и весенних колокольчиков.

— Не забывай, Акил, что день и ночь меня будут караулить соглядатаи герцога Атийского, — ответила девушка. — Моему отцу будет доложено о любом моем шаге. Любой промах — и я вновь под домашним арестом без права на помилование.

— Я не представляю, зачем тебе нужно уезжать, — покачал головою кузен. — Ты любишь свою семью и Атию. И они тебя любят. А строги с тобой за твою неугомонность.

— Странно, что ты не можешь понять меня, — Ишмерай перестала улыбаться. — Ты дружен со своим отцом, но даже ты не желаешь работать под его началом и жить под его крышей. Ты хочешь самостоятельности и свободы. И дядя Лорен относится к этому благосклонно. С Атанаис вы будете трудиться в одной больнице. И мои отец и мать относятся к этому благосклонно. Но как только я заговариваю о самостоятельности и свободе, меня не желают понимать. Отчего такая несправедливость? Оттого что я не видела себя целителем и отказалась от этого пути сразу, как только он был мне предложен? Или оттого что я младше вас?

— Вот увидишь, дорогая кузина, — улыбнулся Акил, — как только пройдут все два года, в течение которых ты будешь показывать всем, что способна благоразумно вести себя хотя бы тридцать минут в день, ты обретешь свободу вслед за нами и пойдешь к своей мечте, — он остановился. — Теперь прошу простить меня. Атанаис развлекает нас уже долго.

Акил галантно поклонился Ишмерай и поторопился к прекрасной исполнительнице. За клавесин сел Марк. Он пел низким и мягким голосом величественную и нежную песню о ветрах вечности, которые ожидали его впереди, о воспоминаниях умирающего, который умолял любимую помнить его, ибо в этих воспоминаниях он никогда не умрет. Ишмерай, страстный поклонник музыки, слышала множество красивых мужских голосов в Карнеоласе, Нодриме, Эрсавии и Сильване, но ничей голос не мог сравниться красотой и силой с голосом Атанаис и Марка.

Ишмерай медленно подошла к другу и присела рядом. По началу принц обомлел и поглядел на нее со странным осуждением, но ему вдруг стало так тепло, когда она с хитрой улыбкой взглянула на него. И они запели вместе. Он — с взволнованным румянцем на лице, она — со спокойной улыбкой тихого довольства.

Вскоре король, а с ним герцог с герцогиней, главный Целитель, принцесса и Реция Кицвилан покинули резиденцию до следующего дня и, окруженные атийским и карнеоласским отрядом, направились коротать вечер у одного из министров, дом которого находился неподалеку от Эридана. Они предоставили молодёжи возможность развлекаться, как им угодно, разумеется, под присмотром строгого Марцелла. Ему тоже хотелось в Эридан с визитами, но не к скучным политикам, а к развесёлым дамам, раскрепощенное общество которых широко открывало перед ним двери. Но, вместо этого, великий любовник должен был следить "за всякими сопливыми детьми".

Ишмерай перебирала пальчиками клавиши инструмента, а принц читал книгу, сидя в кресле у камина спиной к свету и лицом к Ишмерай. Наконец, девушка покинула инструмент, сделала круг по гостиной, задумчиво меряя её шагами, искоса поглядывая на принца, который, тем временем, краем глаза наблюдал за нею, не смея отвернуть головы от книги. Тогда она бесшумно подкралась к нему сзади, поглядела на страницы и неожиданно прошептала ему на ухо:

— Я не знала, что вы увлекаетесь современной литературой, принц.

Марк встрепенулся, резко выпрямился, повернулся к ней с важным видом и тихо, без улыбки обронил:

— Иногда.

Ишмерай прыгнула в кресло рядом и тихо осведомилась:

— Почему вы не уехали?

Принц, избегавший её взгляда вот уже несколько часов, уставился на неё и прохладно спросил:

— Если вам угодно, чтобы я уехал, я немедленно покину вас, — и он с готовностью захлопнул книгу.

Ишмерай засеребрилась нежным смехом и тихо воскликнула:

— У кого ты научился так обижаться, принц? Ты терпишь меня с пеленок. И тебе придется терпеть меня всю оставшуюся жизнь.

Марк, силившийся сохранить недовольство, не выдержал и усмехнулся.

— Ты моё проклятие, Ишмерай, — пробормотал он, но так ласково, что в слове «проклятие» можно было отчетливо услышать «благословение». — Я не хочу больше ругаться. У нас с тобой и так до отъезда осталось слишком мало времени.

Пытаясь совладать с бешеным стуком сердца, Ишмерай молча села в кресло рядом и медленно подняла на принца открытый взгляд.

— Разве мы ругались?.. — с хитрой улыбкой буркнула та.

— Мы даже не пожелали друг другу чудесных сновидений, — сказал он.

— Хорошо, — всё ещё не поворачивая к нему головы, фыркнула девушка. — Вероятно, ты перебрал с вином.

— Если тебе хочется, пусть будет так! — горько засмеялся Марк. — Мы перебрали с вином.

На том и решили. Хотя на празднестве не выпили ни глотка.

— Прости меня, я был слишком дерзок вчера вечером… — пристально глядя ей в глаза, тихо произнес Марк. — Я не хотел тебя обидеть или оскорбить.

— Занятно! — нервно засмеялась Ишмерай, мечтая провалиться сквозь землю от смущения. — Ты дулся на меня целый день, теперь просишь прощения!.. Я прощу тебя, если ты возьмешь меня утром на охоту. Я знаю, что вы едете. Акил рассказал мне.

Принц разочарованно захлопал глазами. Он рассчитывал вывести Ишмерай на откровенный разговор, ибо с некоторых пор перестал обманываться в природе своей к ней привязанности. Но девушка, казалось, либо не хотела говорить с ним ни о чем подобном, либо ничего не понимала и не замечала. На лицо его вновь легла хмурость.

— Это опасное предприятие, Ишмерай, — странным строгим