Что предназначено тебе… Книга вторая - Нэйса Соот'Хэссе Страница 7

В паре десятках футов виднелись пирамиды разной величины, за ними уходили в небо скалистые пики, заросшие труднодоступными лесами.

Со стороны фасадов зданий — от входа во дворцы и храмы — открывался превосходный вид на бескрайний изумрудный ковёр. Море заповедных джунглей протянулось на добрую сотню миль и заканчивалось у настоящего моря — залива Скольера Кораллина.

Центр того, что Доминико назвал городом, образовывали четыре большие пирамиды, посреди которых стоял «дворец» — огромное, свыше, должно быть, шестидесяти ярдов здание, нёсшее на себе следы множества перестроек.

Здание имело четырёхугольный фундамент, а в сердце периметра обнаружилось четыре внутренних дворика — два средних и два побольше. Вокруг этих двориков тянулись террасы, впоследствии, видимо, разделённые на отдельные комнаты — правда, для чего они были предназначены, установить теперь уже вряд ли было возможно.

С фасадов дворец украшали искусные барельефы, некоторые из которых ещё можно было рассмотреть.

Путники пробрались внутрь. В галерее юго-западного дворика обнаружились остатки бани и даже три прилично обустроенных туалета. С юга к зданию вела просторная лестница.

Создавалось впечатление, что весь город стремится к небу, к населявшим его существам. Верхушку дворца венчала башня обсерватории, где, должно быть, жрецы по траекториям движения звёзд узнавали повеления богов и читали законы жизни. Сама башня состояла из пяти этажей, и на верхнем обнаружилась древняя нефритовая скамья. Ступени, ведущие к обсерватории, начиналась со второго этажа, и чтобы подняться к основанию башни, Доминико пришлось подсадить Стефано, а затем Стефано втянул его за руку наверх. Оба замерли, глядя друг на друга. Доминико шумно выдохнул и, легко оттолкнув Стефано в сторону, стал подниматься дальше по ступеням.

По сторонам от дворца возвышались ещё три пирамиды. Они были невысокими, а на вершине их располагались такие же миниатюрные храмы, богато украшенные геометрическими знаками. Изнутри стены святилищ были расписаны изображениями солнц, листьями и спиральными завитками Ветров.

Почти всё путешествие проходило в гробовом молчании — Доминико больше не рассказывал ни о себе, ни о народе этой планеты. Они шагали плечом к плечу, касались друг друга, когда нужно было преодолеть очередное препятствие, но Стефано казалось, что Доминико бесконечно далеко.

— Доминико… — позвал Стефано, когда они обследовали одну из пирамид. Доминико остановился. — Почему ты доверяешь мне? Почему… решил показать эти места?

Доминико молчал, желваки гуляли по его щекам.

— Не знаю, — сказал он наконец, оборачиваясь. В полумраке в зрачках его блеснул больной огонёк, — может быть, я просто… — «устал не доверять никому» — хотел сказать он, но замолк. После долгой паузы Доминико продолжил: — Когда я поверил человеку в последний раз, он отнял у меня сына. Теперь мне вроде как… больше нечего терять.

Стефано не ответил ничего.

Миновав множество ступеней, они поднялись на уровень шестого этажа — к вершине одной из пирамид. Там, наверху, располагался ещё один храм. Его наружные стены и колонны, обрамлявшие вход, испещряли барельефы, каких не было ни в одном другом здании здесь. Барельефы изображали мужчин и женщин с грудными младенцами на руках — Стефано содрогнулся, разглядев, что ноги младенцам заменяли змеи.

— Аборигены верят, — произнёс Доминико, осветив факелом одну из фресок, — что умершие в родах женщины, как и воины, погибшие в битвах, попадают в особое место на небесах. Туда, где живёт Господин Змей.

— Ты много знаешь о них? — спросил Стефано.

Доминико усмехнулся.

— Можно сказать и так.

Задняя стена святилища состояла из трех панелей, покрытых загадочными иероглифами.

Пол помещения устилали каменные плиты. Доминико подошёл к одной из них, и в трепещущем сиянии факела Стефано увидел, что на краях её пробито множество отверстий, заколоченных каменными штифтами. Плита эта слегка приподнималась над полом.

— Иди сюда, — попросил Доминико, — помоги.

Вместе они подцепили плиту и сдвинули её в сторону.

Взгляду Стефано предстала лестница, частично засыпанная горами щебня и земли, но окружающие ее стены, впрочем, сохранились достаточно хорошо. Спуск вел вниз на несколько этажей. Там он заканчивался — и начинался узкий проход, до середины заваленный обрушившимися камнями — когда-то, видимо, здесь была стена, перекрывавшая проход в следующую залу.

Перебравшись через эту развалину, они оказались перед останками ещё одной стены, шириной в добрых четыре ярда. За ней же лежал небольшой каменный сундук с останками нескольких человек. Кости погребённых были переломаны — видимо, чтобы уместить их в этот небольшой короб.

Стефано зажмурился, прикрыл нос и отвернулся, но Доминико бросил на него насмешливый взгляд, и Стефано пришлось снова посмотреть вперёд.

За ящиком располагалось последний барьер — огромная монолитная панель из камня. Совместными усилиями отодвинув её в сторону, они вошли в широкую крипту.

Просачивающиеся капли непрекращающихся сезонных дождей создали на потолке наросты из причудливых каменных сосулек.

Большую часть пола закрывала очередная плита.

Сама же крипта была довольно просторной — возможно, двенадцать ярдов шириной и в несколько человеческих роста высотой. Одну из стен покрывали рельефы фантастических существ.

Стефано взял Доминико за запястье и поднёс к ним факел, чтобы получше рассмотреть.

— Откуда всё это здесь? — спросил он.

— Надо думать, от дикарей, — усмешка исказила губы Доминико. Взгляд его продолжал пристально исследовать Стефано, склонившегося к стене.

Пол святилища и жертвенный алтарь были завалены богато декорированными ритуальными предметами. Внимание Стефано привлекла искусно выработанная мужская голова, бывшая, должно быть, некогда частью куда большей скульптуры. Мастеру удалось не просто передать портретное сходство с натурщиком. Отлитое из золота лицо выражало всё то, что надлежало бы увидеть на челе властителя — возвышенность духа, напряжённую работу мысли и покорность судьбе, которую ему не дано изменить.

Стефано развернулся и обнаружил, что Доминико стоит прямо напротив него. Ещё несколько месяцев назад подобная близость испугала бы его. Сама мысль о том, что они с корсиканцем глубоко под землёй, должна была его угнетать — но она лишь мельком проскользнула у Стефано в голове, и он тут же посмеялся над собой.

В холодном влажном помещении подземной гробницы, казалось, только от тела Доминико исходил настоящий живой жар.

Стефано шагнул вперёд и опустил ладони ему на плечи. Подождал немного, не зная, что произойдёт теперь.

Доминико, казалось, размышлял. Он шагнул вперёд и провёл носом по виску Стефано — Доминико был немножко выше его, хотя, пожалуй, и уже в плечах.

— Прости меня, — прошептал Стефано и плотнее приник к нему.

Доминико не отвечал. Стефано