Паулина Симонс - Красные листья Страница 40

— Да, но это ведь и ежу понятно: раз я попала в аварию, мы должны были встретиться.

— Вам не следовало влезать в такие неприятности, — быстро проговорил Спенсер.

— Какие еще неприятности? Никаких неприятностей.

— К вашему сведению, их у вас полно. Патрульный очень раздражен.

— Спасибо за помощь. — Кристина хотела пригласить Спенсера пройти дальше в комнату, но здесь был такой беспорядок, что… В общем, ей не хотелось, чтобы Спенсер О'Мэлли думал, что она неряха. В уме она тут же дала себе торжественное обещание начать регулярные уборки. Слава Богу, что хоть успела причесаться.

— К вашему сведению, вы совершили преступление. Оно значится в уголовном кодексе.

— Я не знала, что это преступление.

— Почему вы не дождались помощи?

Кристина решила сказать Спенсеру правду и призналась:

— Я очень не люблю больницы. И боюсь их. Плюс ко всему вчера у меня был день рождения. Я опаздывала на вечеринку.

— В таком случае поздравляю. И хорошо повеселились?

— Очень хорошо.

— Вы уже стали совсем взрослой. Шутка ли сказать — двадцать один год.

— А вам-то самому сколько?

— Я уже совсем старый, мне перевалило за тридцать.

Она подумала, как же молодо выглядит Спенсер. Тут, видимо, еще свою роль играет короткая прическа. Перед ней стоял высокий молодой человек, по виду только что демобилизовавшийся из армии.

— У вас действительно сегодня итоговая контрольная? — мягко спросил он.

— Хм… конечно. — Кристина посмотрела на его лицо и добавила: — Нет у меня никакой контрольной. Но мне обязательно нужно до трех сходить в банк.

— Зачем? Переоформить свои финансы на следующий год? С двадцати одного года начинается новая эра? — пошутил Спенсер.

— Что-то вроде этого, — сказала Кристина и отвернулась.

Скрестив руки на груди, Спенсер внимательно смотрел на Кристину и наконец произнес:

— Я хочу предложить вам кое-что. Скажите, вы хотите, чтобы протокол об аварии пролежал у меня в столе до окончания праздников?

— А вы можете это сделать? — Она подняла на него глаза.

Он пожал плечами:

— Конечно. Я не самый главный, но все же начальник. Я все могу. Только бы шеф не узнал. Узнает — убьет.

— Отлично. Но ведь есть какое-то условие. Что это за условие?

— Никакого условия, — сказал Спенсер. — Но… — Он немного волновался и говорил едва слышно. Кристина видела, что он покраснел. Она нарочно стала пристально смотреть ему в лицо. Он покраснел еще больше и, заикаясь, произнес: — Я тут, вот что… Я хотел бы знать, как бы вы отнеслись к такому предложению… Ну понимаете… поужинать нам где-нибудь вместе или что-нибудь в этом роде.

Кристина улыбнулась и, не веря своим ушам, переспросила:

— Поужинать?

— Да, если вы, конечно, не возражаете. — Он опустил глаза.

— И где же?

— В ресторанчике «У Джесси». Там подают отличные бифштексы. Вам нравятся бифштексы?

— Я люблю бифштексы, — сказала Кристина. — Правда, слишком часто их есть не приходится.

— Ну как?..

— Право, не знаю, — ответила она, но сердце ее забилось немного быстрее. Ей вдруг захотелось потрогать ежик на его голове. — Я так все время занята…

— Но ведь это будет вечером. И по вечерам вы тоже заняты?

Она задумалась, а потом спросила:

— И когда вы предлагаете это устроить?

— В пятницу.

— В эту пятницу?

Он почесал затылок и решительно сказал:

— Ну, хотя бы и в эту. А почему бы нет? Или подождите, это ведь будет уик-энд Дня благодарения?

— Да, — сказала Кристина. Она была не прочь сходить с ним куда-нибудь и в эту пятницу, но не хотела, чтобы он подумал, что она проводит праздники одна.

Он уже нашел для нее более легкий вариант и предложил:

— Как насчет следующей пятницы?

— Прекрасно, — улыбнулась Кристина. — Прекрасно, Спенсер О'Мэлли. Вместо того чтобы засадить меня в каталажку, мы будем ужинать.

— Не глупите. Никто не собирается сажать вас в каталажку. Это просто такая процедура. В Хановере все живут и умирают, подчиняясь определенным процедурам. Вы можете зайти ко мне в понедельник? Или предпочитаете, чтобы я заехал за вами?

— Нет-нет. Вам не надо беспокоиться. Я приду сама.

Спенсер улыбнулся. Кристина заметила, что у него красивая улыбка и превосходные зубы.

— Ну, а про пятницу вы не забудете? — спросил он, пытаясь скрыть удовольствие оттого, что она согласилась пойти с ним поужинать.

— Конечно-конечно. — Она хотела сказать, что раз они все равно увидятся в понедельник, то тогда можно и окончательно договориться, но передумала. — Да, а в следующую пятницу во сколько?

— В любое удобное для вас время. Работу я заканчиваю в пять.

— Значит, в пятницу мы играем с «Кримсонами». Игра закончится примерно в девять. Это не слишком поздно? Мы можем встретиться в девять пятнадцать.

— Вы собираетесь в пятницу играть?

— Что вы имеете в виду, говоря «собираетесь»? — сказала Кристина. — Я буду играть.

Спенсер покачал головой и уверенно сказал:

— С таким плечом. Вряд ли.

Кристина почувствовала приступ страха и с беспокойством спросила:

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что с такой рукой вы играть никак не сможете.

Ей не хотелось говорить об этом. Даже с ним.

— К пятнице я буду в полном порядке, — сказала она, заканчивая дискуссию.

Он удивленно на нее посмотрел и спросил:

— Мне заехать за вами сюда?

— Это зависит от того, приедете ли вы в полицейском автомобиле или в обычном.

— А вы как предпочитаете, Кристина?

Она улыбнулась, не в силах скрыть удовольствие, и ребячливо ответила:

— Тогда приезжайте в полицейской. С сиреной. Хорошо?

— Хорошо, — согласился он. — Я поставлю еще одну сирену, специально для вас.

— А я наряжусь специально для вас, — пообещала она, а сама подумала: «Мне еще надо придумать, во что нарядиться».

— Решено, — отозвался он, а затем вдруг протянул руку и коснулся ее лица. — Похоже, вы попали в ужасную аварию. Ваш автомобиль в очень плохом состоянии. — Он посмотрел на нее: — Гораздо в худшем, чем вы. Вам повезло, что остались живы.

— Всем нам иногда везет в той или иной степени. Разве не так? — спросила она, понимая, конечно, что он прав.

— Послушайте, — настаивал Спенсер. — Обещайте мне, что, если вашей руке завтра не станет лучше, вы пойдете и проверитесь.

— Неужели она так плохо выглядит?

Спенсер кивнул и серьезно сказал:

— Она выглядит плохо. Это или вывих, или сильное растяжение. Ведь вы не можете ею двигать. Верно? Ну так вот, на глаз ничего определенного сказать нельзя. Надо только помнить, что все может оказаться гораздо серьезнее. Так вы обещаете?