Безупречный - Элси Сильвер Страница 39

— И спасибо тебе за то, что сохранил мой секрет о Робе.

Единственный ответ Ретта — скрежет зубов.

17

Ретт

Саммер: Пожалуйста, не делай глупостей, пока я на собрании сотрудников. Я надеюсь, ты справишься без меня один день.

Ретт: Черт, принцесса. Я не знаю. Я мог бы сойти с ума без тебя.

Саммер: Это не утка.

Саммер: Утка

Саммер: Утка

Саммер: ШУТКА. Фу. Почему мой телефон не может выучить это слово? Я вернусь к обеду.

Ретт: Кря.

— Это, черт возьми, плохая идея. — Кейд выглядит совершенно свирепо на спине своей рыжей кобылы, когда мы едем по пастбищу.

— Абсолютно нет. — Бо, наоборот, кажется легкомысленным. — Это весело. Как в старые добрые времена.

— Старые времена, когда мы были кем? Подростками?

— Да. Именно так. — Бо указывает на него в ответ. — Наша семья основана на борьбе с Янсенами. Мы как Хэтфилды и Маккои [34].

Кейд фыркает.

— Мы не такие, как Хэтфилды и Маккои.

— Вы больше похожи на Эбенезера Скруджа и капитана Америку. А я крутой парень из «Тумстоун» [35], который действительно умеет хорошо обращаться со своим оружием, — отвечаю я.

— Ты выглядишь, как Фабио [36], со всеми этими дурацкими волосами, — фыркает Бо. — И я капитан Канада, большое спасибо. О! — Бо хлопает себя по бедру в седле. — Нет, нет, нет, я Мэверик из «Топ Гана» [37].

— Почему, черт возьми, я Эбенезер Скрудж? — Кейд ворчит из-под полей своей шляпы.

Нам с Бо достаточно взглянуть друг на друга на мгновение, прежде чем рассмеяться.

— Серьезно? — Кейд огрызается, качая головой. — Если бы ты всю свою жизнь отвечал за двоих дебилов, а потом и за ребенка, который похож на своих дурацких дядюшек, ты бы тоже стал сварливым.

Это меня немного отрезвляет. Я знаю, что у Кейда тяжелый груз на плечах. В последние годы я стал лучше понимать его. Во мне есть черты обоих моих братьев. Временами я могу быть тихим и ворчливым, как Кейд, но я также могу быть веселым и безрассудным, как Бо.

Проблема в недостаточном самосознании Бо. Он сама опасность, веселье и жизнь, полная жизни. Он беззаботный средний ребенок, с которого все дерьмо, кажется, просто сваливается. Как какая-нибудь тефлоновая сковорода. Или, по крайней мере, так кажется.

Подразделение, в котором он состоит, сверхсекретное, а это значит, что мы никогда по-настоящему не знаем, где он находится и что делает.

Но мы все напряжены.

И я полагаю, именно поэтому мы здесь, вместе выезжаем к границе нашей собственности. Когда Кейд упомянул, что Янсены снова припарковали свой трактор и почвообрабатывающую машину на нашей территории, Бо разработал план, который мог бы осуществить только человек с его уровнем зрелости.

Думаю, я просто достаточно взбудоражен, чтобы согласиться с ним. В дни, прошедшие после нашего поцелуя, Саммер продолжала вести себя абсолютно профессионально, хотя и немного настороженно. Как будто теперь она нервничает и злится на меня из-за того, что я знаю ее секрет.

Когда мы ходим в спортзал, она не так строга ко мне. Ей нравилось придумывать самые сложные базовые упражнения, которые она только могла себе представить. Например, бросать мне мяч, пока я стою одной ногой на Босу [38]. Когда я спотыкался, она смеялась. Но теперь она говорит мне слова ободрения. И это чертовски странно. Я такое ненавижу. Мне стало нравиться, как она изводит меня. Ее язвительные маленькие насмешки.

Я жажду такого взаимодействия с ней.

И вот я здесь, возвращаюсь к старым привычкам. Делаю то, чего не должен делать, потому что думаю, что это поможет выпустить пар. Что я отказываюсь признавать, так это то, что риск быть пойманным сопровождается возможностью привлечь к себе внимание.

Негативное внимание. От Саммер, которая сейчас встречается со своим отцом в городе. Она взбесится, когда узнает, что я сделал.

Но даже негативное внимание Саммер воспринимается как награда. Если она захочет отчитать меня, я позволю ей. Мне нравится, как розовеют ее щеки, как выпячивается ее нижняя губа, как она закатывает глаза.

Я бы хотел, чтобы она закатила их по другому поводу, чтобы откинулась назад, опустив ресницы. Вид между ее ног оказался бы классным, я в этом уверен.

Мы взбираемся на холм, и я избавляюсь от своего стояка. Если мои братья увидят его, им придется жестоко поплатиться.

— Видишь? — У Кейда отвисает челюсть, и он качает головой в сторону припаркованного синего трактора. Это имеет значение? Вероятно, нет. Но мы все равно здесь. — Можно подумать, что после многих лет этого дерьма они остановятся. Я просто знаю, что они сделали это нарочно. Большинство из них подонки.

У Янсенов не очень хорошая репутация в городе, она всегда была такой. Если и случаются неприятности, то почти наверняка из-за парней Янсена. Когда кто-то оказался на заднем сиденье полицейской машины из-за продажи наркотиков или из-за того, что украл какое-то дерьмо, и так далее. Я не думаю, что они на самом деле такие страшные, скорее, просто… такие, как сказал Кейд.

Мы остаемся на своей территории, а они остаются на своей. Единственное спорное место находится рядом с ручьем, где Бо построил свой дом. Он любит там рыбачить, и ему дважды приходилось прогонять этих ублюдков с нашей земли за то, что они ловили рыбу на его месте.

Большинство моих детских выходок в отношении Янсенов ограничивались тем, что я открывал их курятник или перерезал бечевку на их тюках с сеном. Насыпал ли я однажды сахар в их бензобак? Даже не спрашивайте.

Обычное дерьмово-тревожное поведение фермерского мальчика.

— Бейли не так уж плоха, — вмешивается Бо.

— Да, мне жаль Бейли, — соглашаюсь я. Бейли тихая. Она работает в ночную смену в пабе и не высовывается. Я не думаю, что ей легко быть младшей сестрой своры преступников в маленьком городке.

Кейд хмыкает. Я знаю, что он питает слабость к Бейли. В ней есть что-то такое, что трогает нас троих до глубины души.

— Хорошо, ребята. — Бо ухмыляется и, открыв свою седельную сумку, вытаскивает рулон туалетной бумаги и поднимает его вверх. — За работу.

Кейд посмеивается, перекидывая ногу через своего скакуна и спрыгивая на землю.

— Сделаем это.

Я следую его примеру и тоже достаю рулоны туалетной бумаги, пытаясь сдержать ухмылку и детское ликование, бурлящее внутри меня. В моем возрасте мне не следовало бы так волноваться из-за того,