Найду тебя во тьме (СИ) - Грант Игорь "IGrant" Страница 42

  - Вот, значит, как.

  - Помолчи, - отрезал Сват. - В-третьих, только я буду решать, что мне делать с моими фотографиями. И ни одна блядь не может мне тут говорить, что я должен делать. Заруби себе это на носу.

  - Так я ещё и блядь, - теперь уже вскочил парень. - Может, ты и таксу мою вычислил?

  - Сам скажешь, - презрительно сказал Бехтерев, обошёл стол и встал около Степана. - Тебя разложить и заплатить?

  Морзе растерялся, глядя в такое близкое лицо. Глаза фотографа были практически безжизненны, как будто из них что-то только что вынули. Губы Бехтерева дрожали, а на висках бились тонкие жилки, с трепетом переживая срыв хозяина. Степан пробормотал:

  - Прости... Я думал, что ты сам о таком мечтаешь. Наверное, ошибся. Я не хотел, чтобы всё вот так... Просто я идиот, решил почему-то, что мы не чужие.

  Ему захотелось прикоснуться к белому лицу Свата, в уголках глаз которого проступили невесомые капли. Студент почувствовал горячий ком в горле, а потом молча развернулся и пошёл в зал, где взял свою сумку и стал собирать вещи. В груди давило нещадно, жарко и свирепо. Что-то мешало сфокусировать взгляд, и Стёпа вскользь провёл ладонью по лицу, с отстранённым удивлением увидев на коже влагу. Горечь переполнила всё его существо. Студент сцепил зубы, кривясь от злости на собственную слабость. Всё было плохо, неожиданно, неправильно... Но это было. Он криво усмехнулся, а потом медленно разобрал содержимое сумки обратно. Ну, уж нет, чёртов придурок. Так легко не отделаешься.

  Именно в этот момент стёпин сотовый завибрировал в требовательном экстазе вызова. Студент увидел, что звонит Зиганшина, и решил ответить, дабы не было чего:

  - Алло.

  - Вечер добрый, Степан Аркадьевич! - бодро сказала женщина. - Извините за неурочный звонок. Просто решила лишний раз убедиться, что у вас всё в порядке...

  Вот уж точно, в полном. Стёпа криво улыбнулся и ровным голосом сказал:

  - Всё идеально, Ирина Валерьевна. Никаких эксцессов.

  - Свежо предание, - с сомнением в голосе ответила Зиганшина, - верится с трудом...

  - Нет, на самом деле, всё в полном порядке.

  Разговор закончился, почти не начавшись потому, что Ирина Валерьевна технично оборвала звонок, сказав на прощание что-то вроде "Пока-пока". Мимо Степана оглоблей прошёл Сват, бухнулся на диван и притих. До глубокого вечера они вдвоём делали вид, что всё в порядке. Настолько в норме, что мухи испарились из квартиры, опасаясь сдохнуть от напряжения, витавшего в воздухе. А потом улеглись спать, чтобы отгородиться от мира ворохом мыслей.

  ******************

  Надеюсь, вам понравилось.

  ========== 12.Рукой в руке читая мир ==========

   На этот раз темнота была мрачной, укоризненной и очень въедливой. Сват неподвижно лежал на диване, укрытый простынёй, и вот уже два часа размышлял - на этот раз о самих мыслях. Остаток сегодняшнего дня Степан был призраком, безмолвным и по-японски тихим. Бехтерев обиженно засопел. Какого чёрта мальчишка полез в его святая святых? Показали ему, видите ли... Когда всё так же молча улеглись спать, фотограф внутри кипел от воплей уязвлённого самолюбия. Так ему казалось тогда. Но время двигалось в ночь, а сон не приходил, презрительно отвернувшись. И настрой Бехтерева изменился. А точно ли всё дело в том, что пацан сунул нос, куда не следовало? Сват мучительно скривился в темноте. Конечно, это обидно, когда делают что-то за твоей спиной, за тебя решают. Но Святослав в какой-то момент с горечью признался себе, что и сам не раз думал о выставке. Вот только что хорошего мог отснять слепой? И эти все лезут со своими идеями. То в феврале Бекет с Тоней завели песню о галерее, распевая в один голос о том, какие классные есть у Свата снимки. Теперь этот соцработник чёртов... Сват осторожно отодвинул от себя последнюю мысль. И вовсе не чёртов... Его Стёпа получил сегодня совершенно незаслуженную плюху. И как только не ушёл, снова подумалось Свату. А ведь мог, да ещё как. И ведь даже не врезал, как должен был. Бехтерев растерянно повернулся на бок, уставившись своей темнотой в ночное окно, под которым на раскладушке спал студент.