Роберта Ли - Её лучшая роль Страница 15

Сирина, не обращая внимания на Энн, вывернулась в его руках и подняла к нему свои губы для поцелуя. Энн демонстративно занялась бумагами у себя на столе, пока низкий голос Пола, в котором звучал смех, не заставил ее поднять глаза.

— В чем дело, Энн? У вас такой грозный вид.

Не в силах отвлечься от следов помады на его тонких губах, Энн промолчала. Пол закурил сигарету и уселся верхом на стул около своего стола.

— Вам не нравится, когда сюда приходит Сирина, не так ли?

— Я об этом совершенно не думаю, — обретя наконец голос, который неожиданно стал высоким и дрожащим, произнесла Энн. Она откашлялась и продолжила: — Я готова работать, если готовы вы.

Он пожал плечами:

— Вы, дорогая моя, паршивая актриса. Я не уверен, что смогу ясно мыслить под вашим хмурым взглядом. Что мне сделать, чтобы к вам вернулось хорошее настроение? Еще один вечер в Дорчестере?

— Нет уж, спасибо.

— Ну, ну. Блестящее окружение очень вам идет.

— Счастлива, что вы так считаете, — едко ответила она. — У меня, кажется, появился шанс, что оно будет у меня всегда.

— Что вы имеете в виду?

Энн сказала это, не подумав, но вопрос Пола требовал ответа, и, чтобы разозлить его, она ответила:

— Просто агентство Мак Брайд очень помогло. Я, кажется, встретилась… — она помолчала, — именно с таким человеком, какого я искала.

— Вы мне раньше не говорили об этом.

— Я не знала, что должна докладывать вам о своей личной жизни!

— Конечно не должны! Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете.

— Боюсь, что не знаю.

Пол пристально посмотрел на нее и с ненужной силой потушил окурок.

— Как он выглядит… этот мужчина, с которым вы встретились?

— Очень приятный.

— Это я понял. А еще?

— Он… ему, думаю, около сорока семи, очень интересный, даже красивый. Высокий, волосы темные, слегка седеющие. Очень элегантно седеющие. На висках.

— Как романтично, — саркастически заметил он. — Полагаю, он богат?

— Думаю, да. — Теперь Энн начала получать удовольствие от разговора. — Он приглашал меня в субботу и воскресенье и хочет увидеть меня снова. Я почти уверена, что нравлюсь ему.

— Почему бы вам не нравиться ему? Вы молоды и красивы.

— Вы так считаете? — Она наклонилась вперед, завлекающе облизнула губы. — Вы действительно так думаете?

— Да, думаю. И нечего строить мне глазки.

Покраснев, она выпрямилась:

— Прошу прощения. Я считала, что вам нравится, когда ваши женщины не скрывают своих чувств.

— Вы не относитесь к моим женщинам! — холодно проговорил он. — Вы недостаточно опытны и изощренны, и поэтому я взял на себя труд дать вам совет. Не думаю, что вам стоит встречаться со всеми этими незнакомыми мужчинами. Вы еще ребенок, и вам могут вскружить голову.

— Я не моложе Сирины. Глаза его потемнели.

— Возраст не имеет с этим ничего общего. Вы будете невинным младенцем и в сорок лет.

— Как скучно!

— Ничего подобного. Удивительно свежо.

— Как странно слышать это от такого циника, как вы.

Он поднялся и приблизился к ней.

— Не раскладывайте людей по отдельным полочкам раз и навсегда, они редко остаются на них.

Они с вызовом смотрели друг на друга в упор, и Энн увидела золотые искорки в его темно-серых глазах так близко от себя. Пол первый отодвинулся с отчужденным видом:

— Лучше продолжим работу. Я хочу сделать вставки в первое действие.

Они прекратили работу, только когда вошла Смизи и сообщила, что она вернулась и что ленч готов. Пол зевнул, потянулся… и вскочил на ноги: в комнату вплыла Сирина.

— Ты так и не пришел, — протестующе провозгласила она. — А обещал.

— Прости, дорогая. — Он прошествовал к серванту. — Что будешь пить?

— Пожалуйста, шерри.

Сирина подобралась к письменному столу и взяла несколько рассыпанных страниц.

— Это твоя новая пьеса, Пол? — мягко проговорила она. — Сколько у меня сразу пробуждается воспоминаний! Помнишь эту твою последнюю пьесу, в которой я играла?

— Как я могу забыть? — тихо сказал он. — «В тисках» — самая большая моя удача.

Удлиненные глаза Сирины сощурились.

— Такие громкие имена: Лори Лэнгем, Кора Риис и юная я. Как было бы чудесно, если бы ты смог повторить такой успех!

— Боюсь, это было бы трудновато. Кора ушла со сцены, а Лори умер.

— Так что осталась только я. — Сирина подошла к нему поближе. — О Пол, я кожей чувствую, что эта пьеса предназначена мне судьбой. Поэтому я и вернулась в Англию: какая-то странная сила привела меня к тебе и теперь повелевает связать порванные нити наших отношений.

— Порванных нитей не связать, Сирина.

— Но можно протянуть новые, — нежно промолвила она, — при желании.

Энн опустила голову, и Пол, почувствовав ее смущение, сделал шаг назад от Сирины и взял в руки графин. Он налил бокал и подал ей:

— Думаю, это тебе понравится.

— Я в этом уверена. — Она взяла бокал и коснулась рукой рукописи. — Я хочу сегодня прочесть эту пьесу.

— Она еще не закончена.

— Мне все равно. Пожалуйста, Пол, дай мне почитать ее.

Он пожал плечами:

— Хорошо, но только после ленча: ты тогда станешь снисходительней.

— К тебе я всегда снисходительна, — улыбнулась она. — Я знаю, что в этой пьесе есть роль для меня.

— Не очень тонкая реплика.

Сирина свернулась клубочком на кушетке.

— Подумай, оценил бы ты тонкость моего ума, если бы я не проявила интереса к твоим писаниям?!

— Хитрюга! — Он взъерошил ей волосы, и этот жест быстро поднял Энн на ноги.

— Смизи ждет, чтобы подать ленч, мистер Моллинсон. Я предлагаю пойти в столовую.

— Конечно. — Пол потянул Сирину за собой. — Какие у тебя для нас планы на вечер?

— Я думала, мы сходим куда-нибудь, где можно потанцевать. У меня есть новое платье, которым я хочу тебя потрясти. — И она сделала несколько танцевальных па перед ним по направлению к двери. Ее рыжие волосы облаком поднялись вверх. — После ленча я прочту твою пьесу, а потом поеду домой и сделаю себя красивой. Ты можешь заехать за мной в восемь, а до тех пор целый день ты можешь работать, работать и работать. Я уверена, Энн это понравится! — В ее словах прозвучал плохо скрытый сарказм.

Верная своему слову, сразу после ленча Сирина скрылась в сад с копией пьесы, а Пол и Энн вернулись в кабинет. В доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком машинки.

Печатая, Энн никак не могла полностью отвлечься от мысли о присутствии мужчины с безмятежным лицом, растянувшегося во весь рост на кушетке и широкими плечами придавившего подушки. Она физически ощущала вес его тела.