Люси Гордон - Зимняя сказка в Венеции Страница 26

— Еще чего! Чтобы дом кишел полицейскими?

Чтобы Роза расстраивалась? Ни в коем случае.

В душе она проклинала Брюса. Неужели его недобрая тень будет нависать над ней до конца жизни, губя все, что ей дорого?

— Я приняла решение и знаю теперь, что делать дальше.

У нее внутри будто вспыхнул свет. Винченцо это напомнило тот вечер, когда она вернулась с Мурано, излучая уверенность и решимость.

— Что ты собираешься делать?

— Во-первых, уйти с работы, как только ты сможешь обходиться без меня.

— Если хочешь, можешь это сделать прямо сейчас.

Силия возвращается из свадебного путешествия.

— А можно мне пока остаться в квартире?

— Конечно. Она все равно туда уже не вернется.

Но что ты собираешься делать?

Практиковаться. Заново отточить профессиональные навыки и умения перед тем, как взяться за твой дом.

На следующий день, прихватив альбомы для зарисовок и угольные карандаши, Джулия отправилась бродить по Венеции, набрасывая быстрые штрихи, создавая жизнь на бумаге.

Сначала она работала с достопримечательностями — площадь Святого Марка, мост Риальто, потом ее вниманием завладели маленькие канальчики, улочки с развешенным над головой бельем, пустые лодки, качающиеся на воде. Делать наброски было легко, но потом перед ней встала более волнующая задача — передать атмосферу этих таинственных уголков.

Уйдя с головой в работу, Джулия не сразу заметила, что уже не одна. Некое маленькое, но очень решительное привидение маячило прямо у нее за спиной и мгновенно исчезало, стоило ей только повернуть голову, но потом вновь появлялось и продолжало неотступно преследовать ее.

— Ну ладно, — наконец сказала она. — Выходи и дай мне посмотреть на тебя.

Какая-то фигура, замотанная шарфом по самые брови, в натянутой на уши толстой шерстяной шапке, вышла из-за угла и встала перед ней. Джулия скрестила руки на груди и стала с усмешкой ее разглядывать. Фигура без промедления тоже скрестила руки.

— Ты следишь за мной? — спросила Джулия.

Кивок.

— С тобой кто-нибудь есть?

Покачивание головой.

— Ты сбежала одна?

Озорная нотка в голосе была под стать озорному блеску глаз.

— Я не одна. Я с вами. — Роза оттянула книзу шарф, под которым обнаружилась дерзкая ухмылка. — Сегодня дядя Винченцо позволил мне пойти в ресторан вместе с ним. Он сказал, что вы наверху, и я хотела подняться, но потом увидела, что вы выходите из боковой двери. Тогда я пошла за вами.

— Кто-нибудь знает, где ты?

— Да. Вы знаете.

— Думаю, этого недостаточно, — сказала Джулия, с трудом сдерживая смех и вынимая сотовый телефон. Через секунду она связалась с рестораном. — Винченцо? Здесь кое-кому необходимо поговорить с тобой. — Она протянула телефон Розе. Говори.

Роза захихикала и начала переговоры:

— Я побежала за Джулией, и она говорит, что я могу побыть сегодня с ней…

— Ничего подобного я не говорила.

— Но вы ведь уже хотели это сказать, верно?

Можно, дядя Винченцо? Можно?

Джулия торопливо отобрала телефон.

— Винченцо?

— Я только что обнаружил, что вас обеих нет, услышала она его встревоженный голос.

— Винченцо, если ты думаешь то, что, как мне кажется, ты думаешь, то я тебя никогда не прощу.

Он помолчал.

— Я этого не думал.

— Правда?

— Я не думал, что ты с ней сбежала, — сказал он напряженным голосом. — С Розой все в порядке?

— Разумеется. Она от души веселится, потешаясь над нами обоими. Будет лучше, если ты официально разрешишь ей остаться, иначе она просто будет красться за мной на расстоянии. Не беспокойся, со мной она в полной безопасности. — Не удержавшись, она добавила:

— Другой вопрос, в безопасности ли с ней я.

Тут Роза засмеялась так, что Винченцо на том конце явно это услышал.

— Придется согласиться, поскольку выбора у меня нет. И тебе хорошо бы положиться на нее она знает Венецию лучше, чем ты.

Джулия отключилась и повернулась к дочери.

— Мы славно повеселимся.

Роза ответила ей улыбкой во весь рот, взяла ее за руку, и они зашагали вдвоем.

— А что думал, как вам показалось, дядя Винченцо? — спросила Роза.

— Ну, это длинная, запутанная история, — быстро сказала Джулия. — Расскажу тебе как-нибудь в другой раз.

После этого девочка говорила мало — судя по всему, ее вполне устраивало просто быть в обществе Джулии. Но следующий объект для зарисовки выбрала она, указав на изысканно украшенный мост.

Джулия тут же вынула альбом для этюдов, уселась на ступеньку небольшой лестницы и начала быстро рисовать. Закончив, она показала результат Розе. Бросив на нее озорной взгляд, девочка взяла альбом, перевернула лист и сама стала рисовать.

Боясь поверить своим глазам, Джулия смотрела на результат.

— Ты умеешь рисовать, — выдохнула она.

Еще один чистый лист, еще один быстрый рисунок, сделанный неопытной, но твердой рукой. Роза уже сейчас была смелым и уверенным художником. Поистине ее дитя.

— Папе не нравилось, когда я рисовала, — призналась Роза. — Он говорил, это пустая трата времени. А мама говорила, чтобы я это делала, если мне хочется. Это был наш секрет.

— Она была… — Джулия остановилась и поправилась:

— Твоя мама была права.

Эти слова дались ей нелегко, но она чувствовала, что должна отдать Бьянке хотя бы этот долг.

После этого они рисовали вместе. Джулия показала девочке несколько новых приемов и с восторгом убеждалась в восприимчивости своей ученицы. День получался идеальным.

Но потом что-то случилось, и это было так, словно солнце спряталось за тучи.

По мере того как они приближались к центру города, Джулия заметила, что почти на каждой улице был магазин, где продавались потрясающие, яркие маски для будущего карнавала. Несколько раз ей хотелось остановиться, чтобы рассмотреть их, но Роза всегда тянула ее дальше.

— Эй, подожди минутку, — взмолилась наконец Джулия.

Роза послушно остановилась рядом с ней, глядя на витрину, но не говоря ни слова.

— Эти маски для карнавала, верно? — спросила Джулия.

— Да, верно. — Только два коротких слова, сказано как отрезано.

— Он вроде бы уже скоро?

— В следующем месяце, — Я видела фотографии. Должно быть, это страшно интересно.

— Да, интересно.

Джулия тревожно посмотрела на девочку, улавливая нечто странное в ее ответах. Радостное возбуждение, которым та была полна всего несколько минут назад, внезапно угасло. Теперь она говорила будто робот, ее лицо казалось застывшим.

Тут она вспомнила слова Винченцо: «В прошлом году она чудесно повеселилась на карнавале с Джеймсом и Бьянкой, а в этом отказывается даже и думать о нем».