Тьма в его сердце - Селина Аллен Страница 27

Я не обладала возрастной мудростью или большим жизненным опытом, но моих мозгов хватало на то, чтобы понять одну простую вещь. Большинство людей, сочувствуя и намереваясь помочь, делают это только ради себя. Люди по своей природе эгоистичны. Им плевать на чужие проблемы, им важно поучаствовать в их решении. Мама была именно таким человеком. Когда я действительно нуждалась в ней, ее не было.

Я всегда чувствовала себя одиноко, в детстве мне не хватало любви и внимания родителей. Каждый был занят собой и своими проблемами. Саймон иногда выполнял отцовские функции, но этого было не достаточно. Рядом был только Конрад, но ведь он сам был ребенком. Старшие дети не должны заменять родителей младшим.

Конрад, когда-то милый и добрый мальчик вырос жестоким и циничным, обозленным на весь мир. Так бывает, когда при живых родителях, чувствуешь себя сиротой. Так почему мама не была такой участливой тогда, когда это нужно было нам с братом?

Сейчас я отвергаю любое внимание в свою сторону. Мне это не нужно. Я не подпускаю людей близко, потому что не нуждаюсь в них. Мне не хочется обижать маму и выливать на нее свои детские обиды и претензии. Я уже взрослая и подобные разговоры вызовут только разлад в нашей семье. Поэтому я не собираюсь говорить о том, что томится в моей душе долгие годы. Я хочу это похоронить и не доставать больше. Но и копаться во мне, я никому не позволю.

– Я приму этот ответ, хотя он мне не нравится. Я не хочу быть настырной и навязчивой, хотя должна бы. Ты моя дочь и я переживаю за тебя. Если ты не готова говорить, то силой тебя на разговор все равно не вывести. Но если тебе потребуется человек чтобы высказаться, ты всегда можешь позвонить мне, – спокойно сказала Лаура.

Я хотела возразить, но Лаура не дала мне этого сделать.

– Давай поговорим о другом, – сказала мама и мы перешли на отстраненную тему. Проблему моей иллюзорной депрессии мы больше не затрагивали.

***

Несмотря на неприятный разговор с мамой, в частности первую его часть, я пребывала в хорошем настроении. Вторая часть разговора «ни о чем» разгрузила мои мозги и одновременно заставила о многом задуматься.

В своей жизни я часто относилась к маме предвзято. Винила ее в развале нашей семьи, и в том, что теперь отец относится ко мне очень холодно. Когда родители развелись, Конраду было восемь лет, мне только четыре. Будучи ребенком, я думала, что все дело в именно этом. Конрада отец знал хорошо, потому что брат был старше, я же была маленькой, поэтому ко мне отец не успел проникнуться теплыми чувствами. Повзрослев, я, конечно же, поняла, что ошибалась в своих суждениях.

Отец происходил из богатой семьи бывшего политика – английского лорда Уильяма Хэтфилда и леди Оливии Хэтфилд. Он был необычайно умным и старательным молодым человеком, что нечасто встретишь среди детей богатых родителей. Однако чета Хэтфилд происходила из чопорного, консервативного и патриархального рода, что в свою очередь отразилось и на Томасе. Возможно, он был бы рад признать, что мир поменялся, и взгляды на общество ему следовало бы тоже сменить. Но его эгоизм и слепота делали эти вещи невозможными.

Что лежало в основе его пренебрежения к одному из своих детей, для меня по-прежнему оставалось загадкой.

Гостинично-ресторанный бизнес Хэтфилд не был единственным источником дохода Томаса. Он владел большим процентом акций в компании по производству наручных часов бизнес-класса. Также, около десяти лет назад Томас стал главным акционером компании выпускающей скотч. Он возродил давно забытую компанию и сменил некогда известное название на Хэтфилд.

Ирония заключалась в том, что отец не мог попробовать труды своих стараний. Раннее он имел серьезные проблемы с алкоголем, но позже поборол эту зависимость. Уже около пятнадцати лет Томас не имел тяги к спиртным напиткам, по праздникам делая исключение, и ограничиваясь бокалом-двумя красного вина.

Я должна была понять маму, посмотреть на ситуацию с ее стороны. Жить с человеком, находящимся в сильной зависимости от алкоголя, должно быть, сложно. Но отца, я жалела больше. Мама бросила его в самый трудный момент его жизни, променяв на Саймона – мужчину, которого отец считал лучшим другом. Что из этого было большим злом: иметь зависимость или уйти от человека с зависимостью? Думаю, что второе.

На улице начался сильный дождь. Закутанная в куртку и в капюшоне я вошла в холл отеля, чувствуя, как от холода немеют мои пальцы. Черные ботинки были в каплях воды, и оставляли следы на ковре у парадной двери. Я скинула капюшон, и просунув руки под линию роста волос в районе шеи, высвободила темные пряди из-под куртки. Чуть влажные волосы упали на мои плечи и рассыпались по спине до самой поясницы.

– Джоанна!

Мужской глубокий голос, раздавшийся за спиной, заставил меня замереть и округлить в удивлении глаза.

Мне это кажется. Он не может быть здесь.

Я быстро обернулась, и скользнув взглядом по темноволосой макушке, нахмурила брови.

– Блейк?

Мужчина с влажными взъерошенными волосами и в расстегнутой куртке стоял прямо передо мной, хмурый и угрюмый, словно только что узнал, что его любимую собаку переехали на соседней улице.

Глупое сравнение. Надеюсь, у него нет собаки.

– Привет, – сказал он.

Я моргнула несколько раз и качнула головой, в надежде, что мираж передо мной рассеется. Но Блейк был настоящим, не видением и не игрой моего воображения, он шагнул ближе, и я почувствовала уже знакомый запах его парфюма и тепло исходящее от его тела.

– Что ты здесь делаешь? – Мой любопытный взгляд скользнул от носков его ботинок к макушке взъерошенных волос, а затем задержался на глазах.

Я чувствовала тусклый огонек страха где-то глубоко внутри себя, но не давала ему разгореться. Даже если Блейк и узнал о моем обмане, бояться мне нечего.

Мы стояли очень близко друг к другу, и я не могла снова не заметить, насколько он был выше и больше меня. Это заставляло каждую клеточку моего тела трепетать в нервном нетерпении. Чего же он здесь забыл?

Наверняка просто заселяется в отель, или был в ресторане. Не мог же он прийти именно ко мне, ведь так?

– Тебя ищу, – ответил Блейк, улыбаясь уголком губ.

Мог. Не просто мог, а пришел именно ко мне. И сказал об этом так просто, словно это было чем-то самим собой разумеющимся.

– Зачем?

– Хочу попытаться еще раз, – коротко ответил он, пряча