Линда Дэвис - Пустые зеркала Страница 52

Дом наполняли лишь запахи специй и табака да мелодичные звуки любимой оперы. Ева сосредоточилась на своих мыслях, благо никто не отрывал ее от этого занятия. Даже телефон молчал, так как очень немногие люди знали, что она снова в Лондоне. Она не хотела отвлекать себя многочисленными встречами со старыми друзьями, вечеринками и неизбежными в таких случаях вопросами: «Что ты делала в Юго-Восточной Азии? Чем занимаешься сейчас? Бизнесом? О, как это интересно! Расскажи нам поподробнее».

Как любой глубоко законспирированный агент, Ева с трудом улавливала границу между своей настоящей жизнью и той ролью, которую играла в тайной операции. Казалось, что сама жизнь служит для нее прикрытием, а оно, в свою очередь, неизбежно превращается в атрибут жизни. Даже пристрастие к героину служило ей своеобразным прикрытием, правда, жестоким и глубоко проникшим в ее сознание. Впрочем, любое прикрытие искажает истинную сущность человека и так крепко прилипает к нему, что потом просто невозможно стряхнуть его с себя. Кажется, что человек может переделать себя в соответствии с кем-то задуманным образцом, но не тут-то было. За все приходится платить, и любая попытка переделать себя неизбежно вызывает тягостное внутреннее напряжение. Причем оно усиливается именно тогда, когда человек пытается вернуться к прежней жизни.

Ева закурила новую сигарету и почувствовала, что все ее тело покрывается мелкой испариной. Английское лето неожиданно показалось ей слишком душным и знойным. Ей вспомнились те ужасные четыре года, когда она немилосердно ширяла в вены иглу с героином, испытывая при этом странное ощущение высочайшего блаженства и отчаяния одновременно. Вводя в кровь сильнодействующий наркотик, она хорошо понимала, чем все это может кончиться. Вокруг нее было немало людей, искалеченных этой дрянью. Знала она также и то, что сама уже не в состоянии выйти из создавшегося тупика. Для этого нужна была какая-нибудь катастрофа, мощный взрыв, который встряхнул бы ее как следует.

Она угрюмо ухмыльнулась. Героин не выдержал этой схватки и потерпел сокрушительное поражение. Правда, отдельные взрывные волны этой катастрофы все еще иногда доходили до нее, но это лишь усиливало ее страстное желание добраться наконец до ее эпицентра. К счастью, общий баланс сил на этот раз был на ее стороне. Роби Фрейзер ничего не знает о ней; он видит только маску, которую она носит. Не знает он также и о той смертельной опасности, которая довольно часто поджидала его в собственной постели.

Неожиданный телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Подскочив от резкого звука, Ева торопливо сняла трубку.

— Ева, это Роби.

— Роби, привет. — В ее тоне сквозило приятное удивление.

— Я хотел узнать, что ты собираешься делать завтра вечером. В субботу утром я уезжаю за город, а завтра мы могли бы с тобой поужинать. Поболтаем о том о сем, обсудим наши алмазные проблемы, а заодно отметим конец недели. Что скажешь?

— Хорошая мысль. Значит, я зайду к тебе в девять?

— Отлично. До встречи.

Фрейзер положил трубку и облегченно вздохнул, предвкушая приятный вечер. От Ли Мэя до сих пор не поступало никаких известий, и это порождало в душе некоторое беспокойство. Правда, тот никогда еще не разочаровывал его, но все же…

Неумолимая логика событий всегда отличалась своей ледяной жестокостью и неотвратимостью, лишенной какой бы то ни было эмоциональной теплоты. Ему не хотелось сейчас забивать голову рациональными рассуждениями, и поэтому он мгновенно переключился на Еву. Сексуальное увлечение всегда помогало ему блокировать состояние иррационального беспокойства. Правда, и в ней было нечто такое, что вызывало горький привкус досады. В отличие от других женщин Ева была слишком самостоятельной и самоуверенной. В ней не было той приятной уязвимости, которая присуща всем остальным представительницам слабого пола. К примеру, она никогда не спрашивает, прощаясь, когда они встретятся снова, никогда не звонит ему и не допытывается, какое место занимает в его жизни. Внешне все выглядит так, словно она изначально предоставила ему исключительное право решать, когда и при каких обстоятельствах он будет обладать ею. Эта пассивность слегка удивляла его, так как во всем остальном она была женщиной сильной и целеустремленной.

Что же ей нужно от него в конце концов? Первое, что приходит в голову, — его деньги для добычи алмазов. Но это как-то уж слишком просто. Подобное объяснение так и не убедило его до конца. Стоит потрясти ее немного завтра вечером и посмотреть, что у нее на уме. А к тому времени нужно получить предварительную информацию от Куэйда.

После короткого разговора с Фрейзером Ева отправилась на прогулку. Было девять вечера. Небо уже заметно потемнело, но на улице было светло от множества фонарей, ярких витрин и неоновых реклам. Район Челси окутывало приятное тепло летнего вечера, и Ева вскоре почувствовала себя неотъемлемой частью беспрерывно движущейся толпы прохожих. Оторванность от внешнего мира и отчужденность от себе подобных были естественными в течение длительного времени, сейчас это помогло ей полностью раствориться в живом потоке. Она даже ощутила, что внезапно ослабли путы, приковывающие ее к тайному заданию, и осознала приятную легкость оттого, что могла не кривить душой и не контролировать каждое свое движение. Дело было даже не во Фрейзере, а в Стормонте. Фрейзер был для нее своего рода чистилищем, проходя по которому она испытывала нечто вроде душевного обновления. Он, несомненно, окажется в ловушке. А потом она с превеликим удовольствием передаст его в руки Стормонта. И наконец закончатся ее мытарства, так как этот прохвост больше не будет терзать ее.

Неожиданно Ева ощутила легкое беспокойство. Ей вдруг захотелось ускорить этот процесс, подтолкнуть естественный ход событий, чтобы поскорее увидеть конец начатого дела. Конечно, тот риск, которому она себя подвергала, и тот восторг, который ждал ее в случае успеха, ни в коей мере не оправдывали тех потерь, которые неизбежно последуют, если, не приведи Господь, она потерпит поражение. Но так случилось, что она уже сделала свой выбор и в соответствии с ним намерена жить сегодня или умереть завтра, если в этом будет необходимость.

ГЛАВА 23

В пятницу утром Стормонт позвонил Еве, используя в целях безопасности цифровую трансмиссионную систему «Водафон». Эта система мгновенно преобразовывала человеческую речь в совершенно беспорядочный набор цифр и передавала их на другой конец провода, где они снова превращались в обычную речь. Подслушать такой разговор было совершенно невозможно, как невозможно было отыскать ключ к тайне зашифрованного кода. Правда, Стормонт старался не злоупотреблять этим средством связи, используя его только в самом крайнем случае.