E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I Страница 51

Эскадра, атакованная тучей миноносцевъ, гремя всеми орудіями, отходила къ Артуру. Ея еще не было видно, но грохотъ 12-ти дюймовыхъ орудій на фоне безпрерывнаго рокота орудій меньшаго калибра становился все громче и громче, переходя въ какой-то ревъ. Удары выстреловъ становились все чаще и чаще. Полная иллюзія страшной тропической грозы. Несмотря на то, что эскадра была въ несколькихъ миляхъ вне видимости горизонта площади Артура – звукъ орудійныхъ выстреловъ тревожилъ землю, зданія дрожали.

Вскочивъ на коня, котораго въ этотъ вечеръ держалъ оседланнымъ, я поскакалъ на дачныя места.

Эскадры еще не было видно, только ясенъ былъ светъ ея прожекторовъ. Канонада все усиливалась. Масса жителей спешила на берегъ. Было на что посмотреть. Вечеръ былъ совершенно тихій. Въ промежуткахъ, когда стихала стрельба съ соседнихъ морскихъ батарей, Электрическаго утеса, Золотой горы, Стрелковой, доносились командныя слова командировъ, устанавливавшихъ прицелъ. Эскадра шла подъ защиту береговыхъ батарей.

Часовъ около 10 наконецъ показалась эскадра. Суда шли въ разбродъ, при полномъ боевомъ освещеніи. Миноносцы и "Новикъ", составлявшіе какъ бы арріергардъ, прикрывая отступленіе, поддерживали огонь.

Въ это время явственно послышалась команда съ Электрическаго утеса: "первое!" и грохотъ выстрела, "второе!" – тоже. На Стрелковой вспыхнуло зарево выстрела, еще, еще. На Крестовой. На батарее Плоскаго мыса. Загремела Золотая гора – и пошло… Опять весь береговой фронтъ ожилъ, гремя то сразу, то одиночными выстрелами.

Понаблюдавъ за канонадой съ самаго берега, я решилъ проехать на Электрическій утесъ или Золотую гору; только что выехалъ на военную дорогу, какъ слышу за собой топотъ коней несколькихъ всадниковъ. Оглянулся – Стессель. Осадивъ коня, я поздоровался съ нимъ, и поехалъ рядомъ. Генералъ былъ на своей серой, покойнаго нрава кобыле. Не успели мы обменяться несколькими словами, какъ мой "Рыжикъ" сталъ слегка горячиться. Я взялъ мундштукъ.

– Это что у васъ? На чемъ вы сидите?

– На коне, ваше превосходительство.

– Да нетъ, не то! У васъ жеребецъ! Эй, эй, казаки, взять его, отвести въ сторону – и крикнувъ это своимъ гулкимъ, но тревожнымъ голосомъ, храбрый генералъ далъ шпоры и скрылся за поворотомъ дороги.

Усердные казаки подхватили моего беднягу подъ уздцы за неуменіе держать себя въ присутствіи превосходительной кобылы. Я еле вырвался изъ исполнительныхъ рукъ стесселевскихъ конвоировъ.

По сторонамъ дороги стояло много публики, которая и наградила въ следъ удалявшагося генерала далеко не лестными замечаніями о его храбрости.

Темъ временемъ вся эскадра стянулась на внешнемъ рейде, отдала якоря, опустила сетевое огражденіе и, открывъ боевое освещеніе, устроила изъ своихъ многочисленныхъ прожекторовъ световую преграду. Эскадра на пути къ Артуру приняла две минныхъ атаки, но успешно ихъ отбила и дошла до внешняго рейда сравнительно благополучно.

Только "Севастополь" отличился.

Эссенъ выскочилъ съ нимъ изъ строя кильватера, заделъ мину и получилъ пробоину со взрывомъ 6-дюймоваго патроннаго погреба, но благополучно дошелъ до бухты Белый Волкъ, где и отдалъ якорь.

Войти во внутреннюю гавань она не могла, т. к. была малая вода. Въ мирное время почему-то не догадались углубить фарватеръ входа.

Съ высоты Золотой горы открылась величественная картина. Вся эскадра сгруппировалась подъ ней, светила своими огромными боевыми фонарями вокругъ себя и вдаль, въ ожиданіи новыхъ минныхъ атакъ.

Суда, каждое въ отдельности, зорко и тревожно сторожили врага.

Наступила ночь. Совсемъ стало темно. Все тихо. Эскадра усиленно светитъ. Прожекторы берегового фронта бросаютъ лучи дальше прожекторовъ эскадры,т. к. первые расположены несравненно выше.

Вотъ лучъ Электрическаго утеса осветилъ что-то на створе Крестовой горы и остановился. Все вниманіе обращено туда. Не то миноносецъ, не то транспортъ, шхуна. Приближается.

Слышно, какъ командиръ батареи Электрическаго утеса, капитанъ Жуковскій, командуетъ прицелъ. Все батареи влево готовятся открыть огонь. Первымъ ударилъ "Гутесъ", съ воемъ понеслась огромная бомба. Недолетъ. Еще… перелетъ. Батареи подхватили. Въ луче прожектора ясно видно, какъ вода кипитъ отъ падающихъ снарядовъ. Вонъ взрывъ. Еще, еще. Вспыхнулъ пожаръ. Давъ еще несколько выстреловъ, фронтъ. стихъ, но ненадолго.

Черезъ несколько минутъ загремелъ почти сразу весь береговой фронтъ и суда.

Это показалась первая пара непріятельскихъ миноносцевъ, съ безумной отвагой полнымъ ходомъ летевшихъ въ атаку.

Тотъ, кто былъ въ эту ночь въ Артуре, тотъ, кто слышалъ эту канонаду, въ которой, кроме орудій берегового фронта, гремели десятки 12-ти дюймовыхъ орудій эскадры и вся ея остальная артиллерія, тотъ, кто слышалъ это море громовыхъ звуковъ, продолжавшихся съ перерывами до самаго разсвета – тому многое покажется въ жизни и, пожалуй, въ природе игрушкой. Ночь на 20-е апреля была лишь слабымъ отраженіемъ ночи на 11-е іюня въ смысле звуковыхъ эффектовъ. Храбрость же японцевъ, какъ тогда, такъ и теперь, могла привести и враговъ въ восхищенье.

Человекъ, этотъ "венецъ созданія", великъ въ своей способности созидать, но онъ еще более способенъ разрушать.

Сколько стоитъ физическаго и умственнаго труда создать броненосецъ или даже миноносецъ, а одинъ удачно попавшій снарядъ въ одно почти мгновеніе уничтожаетъ то, что созидалось несколько летъ тысячею человекъ.

Всю ночь адмиралъ Того посылалъ въ атаку пару за парой свои миноносцы.

Вся эскадра горитъ огнями, освещая, какъ днемъ, все водное передъ собой пространство. Береговые прожекторы светятъ вдаль. Но все это не уменьшало безумной отваги японцевъ. Обнаруженные еще издали и поражаемые береговымъ фронтомъ, они неудержимо шли впередъ, ныряли въ тьму и, попадая опять въ освещенное эскадрой пространство, неслись на нее.

Въ эти минуты огонь судовъ доходилъ до бешеннаго напряженія. Суда казались большими факелами отъ непрерывнаго огня ихъ артиллеріи.

Но какъ ни храбры, какъ ни фанатичны были наши враги, никто изъ нихъ не выдерживалъ этой стальной струи, которыми обдавала ихъ эскадра.

Миноносцы подходили очень близко, но выпускали мины, подъ непрерывнымъ дождемъ снарядовъ, все-таки на дистанціяхъ недействительныхъ. Выпустиивъ первую мину, они клали право на бортъ, выпускали на повороте вторую и полнымъ ходомъ, давая изъ всехъ трубъ факелы, уходили въ море.

Счастливые ускользали, другіе тонули на виду у всей крепости.

Часовъ около 2-хъ я проехалъ на берегъ моря, подъ Крестовую гору, где мой товарищъ по корпусу штабсъ-капитанъ Бенонъ Логгиновичъ Минятъ со своей ротой занималъ сторожевое охраненіе.

Вся его рота была разсыпана цепью по берегу. Какъ я уже говорилъ, Стессель предвиделъ возможность высадки японцевъ на береговой.

До самаго утра, конца минныхъ атакъ, мы просидели съ нимъ на берегу, наблюдая за ходомъ ихъ отраженія.

Раннимъ утромъ, при полной воде, эскадра постепенно начала втягиваться во внутреннюю гавань.

Предчувствіе недобраго, такъ сильно тревожившее меня, оправдалось.

Эскадра съ подорваннымъ "Севастополемъ" вернулась назадъ.

Результаты – нуль, если не считать "Севастополя", массы минъ Уайтхеда, плававшихъ на внешнемъ рейде, и тысячъ потраченныхъ снарядовъ – столь дорогихъ для дальнейшей обороны крепости.

Артуръ, его гарнизонъ и.населеніе пріуныли.

Тяжело было читать появившійся на страницахъ "Новаго Края" отъ 11 іюня следующій приказъ, отданный командующимъ эскадры передъ выходомъ ея въ море.

Г. Портъ-Артуръ 7 іюня 1904

No 177.

Эскадра, окончивъ исправленіе судовъ, поврежденныхъ коварнымъ врагомъ еще до объявленія войны, теперь выходитъ, по приказанію наместника, въ море, чтобы помочь сухопутнымъ боевымъ товарищамъ защитить Артуръ. Съ помощью Бога и св. Николая Чудотворца, покровителя моряковъ, постараемся выполнить долгъ совести и присяги предъ Государемъ и разбить непріятеля, ослабленнаго гибелью на нашихъ минахъ части его судовъ.

Маленькая лодка "Бобръ" показала примеръ, что можно сделать даже при самыхъ тяжелыхъ обстоятельствахъ.

Да поможетъ намъ Богъ!

Контръ-Адмиралъ Витгефтъ.

Опять эскадра заняла свои насиженныя места въ Западномъ и Восточномъ бассейнахъ.

Но что же было делать? Где искать виновныхъ? Кто былъ виноватъ въ томъ, что эскадра вернулась, не принявъ решительнаго боя? Отовсюду сыпались обвиненія.

Разобраться въ этомъ было крайне трудно. Одни изъ командировъ и офицеровъ доказывали, что бой было необходимо принять, что все шансы были за успехъ, другіе доказывали противное, уверяя, что решительный бой погубилъ бы всю эскадру.

Весь Артуръ разделился на два лагеря. Одинъ былъ противъ флота, другой защищалъ его.