Беседы о России - Константин Вадимович Ремчуков Страница 14

Ведущий: Поэтому я снова повторяю: где взять деньги?

Ремчуков: Это одна из форм поддержки. Вторая форма поддержки — это защищать рынок. Причем я не хочу защищать, я же тоже потребитель и тоже хочу, чтобы было лучше. Защищать нужно на четких условиях, когда мы его откроем. Потому что для производителя будет мощным стимулом знать, что я сейчас продолжаю вкладывать деньги в производство, скажем, колбасы и пива. Но через какое-то время этот рынок или, например, автомобильный рынок станет открытым, тогда инвестиции господина Мордашова из «Северстали», который вложил деньги в УАЗ, или господина Дерипаски, который вложил деньги в ГАЗ, обесценятся, если эти ребята в ближайшие 5–7 лет не выйдут на конкурентоспособный уровень. Другая форма проявления защиты — это таможенные тарифы. И не тарифные барьеры, кстати. Мы здесь, как дети. Мы совсем не можем защищаться. Вы знаете, что в США вы не купите швейцарского сыра? Потому что они в борьбе с производителями сыра из Швейцарии сказали, что у них дырочки неодинакового диаметра. Шоколада швейцарского там нет, потому что содержание какао в нем не такое, как утвердили американцы. То есть форм борьбы, как не пустить на рынок, огромное количество. Мы — дети, мы не в состоянии с ними бороться так же. Помидоры, вы знаете, не могут быть больше двух дюймов в диаметре и не могут быть меньше. То есть это 5 сантиметров. Помидоры, как братья, только круглые. Вы не сможете купить больше или меньше. Хорошо это для потребителя, нехорошо? Известно, что наш помидор туда не попадет никогда, поскольку наши фермеры не выращивают помидоров. Это просто реалии жизни. А реальная жизнь состоит в том, что абстрактных принципов равенства не существует. Это все равно, что сказать, давайте по-честному определим, кто сильнее у нас в борьбе, а на татами выпустим 10-летнего парня и 20-летнего юношу или молодого человека. У одного вес будет 30 килограммов или 40, у другого — 100 килограммов. Разве это честно? Разве люди скажут, что это честное соревнование, вот этот действительно сильнее? Нет. Потому и существуют различные весовые категории, различные возрастные группы: этого мальчика в 10 лет можно сломать и он никогда уже не станет спортсменом. Если же он будет расти поэтапно, из своей весовой категории и возрастной группы, то он может стать чемпионом мира и олимпийским чемпионом. Вот и российская экономика сейчас — мальчик 10 лет, который очень хочет стать чемпионом мира через 7–10 лет в своей возрастной и весовой группе. А если российскую экономику открыть сейчас, на нее навалятся сильные, богатые монстры с гигантскими бюджетами. Сейчас объем продаж «Дженерал Электрик» составляет 466 миллиардов долларов. Вдумайтесь, компания, бюджет которой (объем продаж) больше ВВП всей России в два раза, включая экспорт нефти, газа, природных ресурсов. Это всего лишь одна компания. А «Дженерал Моторс», а «Форд», а «Крайслер», а «Кока-Кола», «IBM», «Майкрософт»? Кто им может противостоять, если государство не будет регулировать эти интересы? Государство должно помнить, что там рабочие места. А рабочие места — это настроение людей. А настроение людей — это позиция на выборах. И получится, что вот эти люди, которые сейчас хотят поспешно и ложно затащить страну в ВТО, подрывают политическую стабильность — большое достижение президента за последние годы, о чем мы уже говорили. Но самое главное, ведь протестующие люди усилят оппозицию, за оппозицию проголосует больше. Будет больше оппозиции в Думе, менее динамично будут проходить законы, то есть то, от чего все получают наслаждение последний год. У меня есть такой образ: ты спешил, ехал на машине слишком быстро, с нарушением правил, нарвался на гаишника, который тебя долго перчил, выписал штраф, и ты в конце концов опоздал.

Ведущий: Или соблюсти правила и проехать со скоростью 60 километров.

Ремчуков: Правильно, ехать 60 километров в час и успеть, если ты выехал вовремя. Поэтому, мне кажется, вопрос очень серьезный, он очень густо замешан на политике, на финансовой системе, на направлении инвестиций. Что меня тревожит? Я еще раз говорю, я живу в Москве, дети у меня живут в Москве, мы прошли через эти кризисы, мы более устойчивы к этим проблемам. Мы в постиндустриальной экономике. Что будет? Региональная экономика, которая неконкурентоспособна, заглохнет. В регионах люди станут безработными. Как только в регионах закроются предприятия, бюджеты региональные и местные — городской, областной, республиканский — не будут получать деньги в виде налогов от этих предприятий. Начнутся задолженности бюджетникам. Мы же это проходили. Учителя, врачи — все по новой. Где деньги брать? ГКО. Правительство должно будет размещать ГКО, бумаги, к которым большое недоверие. Чем больше неверия в бумаги, тем больше ты должен заплатить бонус, как бы премию. Если доллар имеет доверие, то ты за доллар заплатишь доллар. А если ты нарисуешь и напишешь на ней «тугрик», ты скажешь, блин, а что это за тугрик, давай куплю центов за 10. Государство пообещает занять 100 миллионов долларов тому, кто купит этих бумаг на 100 миллионов, чтобы заплатить зарплату бюджетникам, скажет, мы вам дадим 50 % премии на это. Банки и другие компании скажут «хорошо». Действительно здорово, 100 миллионов дал, 150 получил. Значит, все эти компании перестанут вкладывать деньги в промышленность. Вроде бы в промышленности есть проблемы, но, на самом деле, зачем же им вкладывать в промышленность, где надо ломаться, когда ты можешь сидеть где-нибудь, попивать, покуривать и погуливать, а у тебя на каждые три месяца в ГКО вложено 100, а получено 150.

Ведущий: А потом все это обвалится.

Ремчуков: Потом обвалится. Вот я и говорю, что просто глупо сейчас повторять этот драматичный круг в нашей истории. Мне кажется, мы сейчас вышли на очень хорошую траекторию.

Ведущий: Задам Вам последний и, наверное, абсолютно наивный вопрос. Если вы это понимаете, если это понимают многие другие люди, люди самых разных политических убеждений, реально и трезво смотрящие на