Беседы о России - Константин Вадимович Ремчуков Страница 16

от производительности труда в США составляет 12 %, то есть там производительность труда в 8,5 раз выше. Это означает, что за один час работы в США производится в 8,5 раз больше продукции, чем в России. Давайте, чтобы пример был понятен, будем считать, что в России одна пара ботинок производится за один час, а в Америке за один час производятся 8,5 пар ботинок. Спрашивается, у кого будет цена выше? Американцы могут в 8,5 раз дешевле продавать свою пару ботинок. Значит, ВТО — это правила ведения как бы честной торговой политики, чтобы никто никому не помогал и чтобы побеждал сильнейший. Так вот, сильнейшие сейчас — на Западе и на Востоке. Китай, Япония, Юго-Восточная Азия, с точки зрения производительности труда, сейчас сильнейшие, поэтому если посмотреть на ситуацию в чисто теоретическом виде и предположить на секунду, что никто никому помогать не будет, российские производители не смогут выдержать конкуренцию по-честному, потому что слишком низкая производительность труда. Чтобы повысить производительность труда, нужны деньги. Почему мы можем произвести только одну пару обуви в час? Потому что оборудование старое, менеджеры старые, рыночный сегмент не изучен, технологии старые, исходные материалы старые, краска старая, нитки гнилые, рвутся и так далее.

Если без фантазии подходить к ВТО не как к политическому проекту, а как к практическому проекту, чтобы российская экономика могла производить продукцию, которую она сможет продавать на рынке Франции, Италии, Германии, США, Австралии, надо, чтобы наши предприятия стали конкурентоспособными, для этого нужно много денег. Так вот, если мы сейчас ускоренным образом вступим в ВТО и откроем наши границы, то мы лишаем смысла инвестиции в Россию.

Ведущий: А зачем вкладывать деньги, когда легче просто привезти готовую продукцию?

Ремчуков: Не рискуя ничем, правильно? Потому что уже есть производство, есть рабочие, есть менеджеры. Значит, Россия становится рынком сбыта. Так вот, вопрос об ускоренном вступлении в ВТО или вопрос о постепенном вступлении в ВТО — это вопрос о том, будет ли Россия страной-производителем в XXI веке или Россия будет рынком сбыта.

Ведущий: В «Финансовых известиях» была опубликована статья оппонента такой точки зрения Алексея Мордашова, тоже нашего крупного российского бизнесмена, олигарха, скажем прямо, человека, который владеет «Северсталью», автомобильным производством. Публикация называется «В ВТО нет ничего демонического». Он понимает, что мы должны быть в этой игре равными партнерами, но играть-то мы все равно должны на тех или иных условиях.

Известно, что и президент Российской Федерации говорит постоянно о том, что мы должны вступить во Всемирную торговую организацию.

Ремчуков: Но он не говорит, что мы должны вступить любой ценой.

Ведущий: Вот вопрос как раз в цене, по всей вероятности. Более того, ссылаясь на Вашу публикацию, мысли Ваши таковы, что если мы поторопимся в этом вопросе, то можем оказаться в скандальной ситуации, как было с Bank of New York. Почему Вы думаете, что мы можем сесть в лужу, если поторопимся?

Ремчуков: Позиция Алексея Мордашова мне кажется чисто политической, потому что я ни разу не услышал ни одного экономического аргумента, почему не наступит отрицательных последствий для предприятий, которые разбросаны по всей стране. Я слышал какие-то убаюкивающие уверения: нет ничего страшного, не надо волноваться, ничего не случится. Если ничего не случится, зачем вступать так ускоренно?

Ведь вся шутка или хитрость людей, которые выступают за ускоренное вступление в ВТО, состоит в том, что они не говорят публично о том, что на ведение переговоров по вступлению в ВТО они себе отвели от 6 до 12 месяцев. Они договорятся об основных позициях. Более того, на сегодняшний момент 70 % товарных позиций уже согласовали, осталось 30 %. И после этого согласования переходный период в два, три, четыре года уже не имеет принципиального значения, потому что мы зафиксировали отсталую структуру своего экспорта. Нам сейчас содержательно нечем торговаться: мы не производим такой продукции, которую могли бы продавать туда. Это первый вопрос.

Второй вопрос, касающийся его позиции, связан с моим первым ответом относительно того, что для того, чтобы стать конкурентоспособными, нужны деньги. Приведу такой пример. Группа «Сибирский алюминий» купила контрольный пакет ГАЗа год назад и решила производить машины хорошего качества. Сталь ля машин поставляет Мордашов, его «Северсталь». ГАЗ купил на кредит Европейского Банка покрасочный цех за 25 миллионов долларов и решил, что один из факторов успешности машин в том, чтобы она не ржавела от трех до шести лет, если красить ее по современным стандартам, комплекс самый современный. Так вот сталь, которую г-н Мордашов поставляет на ГАЗ, такого качества, что женщины в респираторах наждачной бумагой выравнивают ее поверхность, и краска от этой стали отваливается. Купленный за 25 миллионов цех не может использоваться для того, чтобы машина имела то качество, которое нужно потребителю. А поставщиком является сторонник ускоренного вступления в ВТО г-н Мордашов.

У меня вопрос к Алексею Александровичу: можно ли поставлять туда сталь нужного качества? Он скажет: наверное, можно. Но для этого нужны инвестиции, чтобы модернизировать его производство. Так вот сначала надо сделать инвестиции, добиться качества, чтобы сталь, которая приходит на ГАЗ, соответствовала стандартам покрасочного комплекса, и в результате потребители получали машину с таким корпусом, какой, допустим, у «Фольксвагена». А предлагается нам, не решая эти вопросы, заскочить по-быстрому в ВТО и сказать: а пусть россияне ездят на подержанных иномарках. Это тоже возможная стратегия, но правительство должно четко сказать гражданам: люди, мы лоббируем интересы иностранных производителей, причем в ущерб интересам национальных производителей. Деньги, которые вы хотите заплатить за наши машины, могли бы остаться в стране и по всей цепочке развивать нашу экономику, уедут в Германию дилерам подержанных автомобилей, я подчеркиваю, «Фольксвагена», «Ауди», «БМВ» и «Мерседеса». Это тоже выбор, но это политический выбор, это страна должна сказать, что нас этот путь устраивает. Я думаю, что если они так скажут, инвесторам все станет понятно. И группа «Сибирский алюминий» не будет совершать глупости и вкладывать деньги в автомобильное производство, она вложит их во что-то другое, купит себе остров где-нибудь в Тихом океане, а правительство столкнется с 10 миллионами безработных плюс члены их семей и будет им объяснять, почему хороша такая стратегия, а не другая.

Но я считаю, что этот вопрос должен быть понятный,