Как государство богатеет… Путеводитель по исторической социологии - Дмитрий Яковлевич Травин Страница 49

Нет сомнения, что в вегетарианских кругах этот пассаж вызовет овации, но трудно понять, почему другие читатели относятся к книге Харари как к научно-популярному труду. Или огромные продажи по всему миру получены только за счет вегетарианцев, которых становится все больше?

Легкость в мыслях необыкновенная

Поскольку Харари излагает всю историю человечества, то в книге есть ряд странных моментов, характеризующих иные эпохи, хотя, честно говоря, таких «шедевров», как про охотников и собирателей больше нет. Про экономический взлет Запада он пишет очень просто:

А потом грянула научная революция, и появилась идея прогресса. Суть идеи в следующем: если признать свое невежество и вложить средства в исследования, дела пойдут на лад [Там же: 378].

В общем, все ясно. Никаких особых загадок в этой истории для Харари нет. И нет, соответственно, смысла обращаться к дискуссиям о причинах научной революции, над которыми давно бьются ученые.

А вот еще одно весьма своеобразное размышление. На этот раз об экономической науке. «Каждый финансовый кризис или лопнувший биржевой пузырь вынуждают пересмотреть всю науку целиком» [Там же: 310]. Сильно сказано. Но если бы Харари попытался сравнить учебники экономики за много лет, то быстро убедился бы, что, как и в любой другой науке, здесь идут обновления (в том числе в связи с кризисами), но, конечно, ни о каком пересмотре всего свода знаний речь не идет.

Как сказал бы на этот счет Хлестаков, «легкость в мыслях необыкновенная». Как раз то, что надо для изложения всей истории человечества в одной книжке. Впрочем, Харари, конечно, не предлагает человечеству вернуться в «золотой век», отказавшись от прогресса. Его идея, насколько можно понять, состоит в другом. По большому счету автор «Краткой истории» разоблачает современный либеральный мир, показывая, что он не является единственно разумным и правильным. То, что миллионам наших современников представляется успешным и выдержавшим испытание историей, Харари запросто готов принизить.

«Нет никаких причин считать, что наиболее успешные культуры были лучше для Homo Sapiens», – однозначно констатирует автор [Там же: 299]. «Господство сапиенсов произвело мало того, чем мы могли бы гордиться», – утверждает он [Там же: 502]. «Люди становятся все безответственнее», – нагнетает напряжение Харари [Там же: 503]. И, наконец, вопрошает: «Что может быть опаснее, чем разочарованные, безответственные боги, так и не осознавшие, чего они хотят?» [Там же: 503].

«Человечество теряет веру в либеральную идею», – утверждает Харари в самом начале [Харари 2019а: 19] другой своей книги «21 урок для XXI века» (М.: Сбербанк, 2019). А такие либеральные идеи как свободный рынок и демократические выборы скоро можно будет отправить в утиль. Почему? Этому посвящен большой раздел в еще одной книге «Homo Deus. Краткая история будущего» (М.: Синдбад, 2019). Дело в том, что люди в будущем будут утрачивать свою полезность. Если кого-то и станут ценить в XXI веке, то своеобразных «сверхлюдей» [Харари 2019б: 357]. Понятно, что раз широкие массы населения ценности не имеют, то ни демократических прав им давать не станут, ни возможности самостоятельно решать, что следует покупать на рынке.

Надо признать, Харари специально отмечает в книге «21 урок…», что считает либеральную демократию «самой успешной и гибкой политической моделью» [Харари 2019а: 17]. И о проблемах говорит, лишь чтобы заставить задуматься. Но не исключено, что истинная мотивация автора в другом. Как ни странно, идея о смерти либерализма в современном обществе прекрасно продается. Думается, в этом одна из причин успеха книг Юваля Ноя Харари. Наряду с простотой изложения, увлекательностью и эпатажем при подаче ряда сюжетов.

Глава 6

От империй к государствам

Как разрушаются империи

Падение великих держав в трактовке Пола Кеннеди

Классический труд Пола Кеннеди «Взлеты и падения великих держав. Экономические изменения и военные конфликты в формировании мировых центров власти с 1500 по 2000 г.» (Екатеринбург: ГОНZО, 2018) появился на английском языке более 30 лет назад. И лишь недавно он оказался издан у нас. Опоздание большое, но следует признать, что сейчас самое время в России с ним знакомиться. Ведь российским элитам долго казалось, будто бы наша страна излечилась от болезней, которые описывает Кеннеди применительно к взлетевшим, а затем рухнувшим великим державам. Но нет. В последнее время мы многое делаем для того, чтобы повторить их опыт. Как будто бы не было падения СССР. Как будто история ничему не учит. Как будто бы не идут нашим элитам впрок не только чужие, но даже свои собственные ошибки.

Экономика, а не конспирология

В своей огромной книге (более 800 страниц большого формата) Кеннеди показал, насколько тесно взлеты великих держав за последние полтысячелетия всегда были связаны с их экономическим развитием. Или точнее, он показал, что за счет природных ресурсов, исторических случайностей или перенапряжения сил державы могут на какое-то время взлетать, но без серьезной экономической базы они неизбежно проигрывают соревнование и падают с высоты. Ни для каких тайных заговоров, разрушающих великие державы изнутри, ни для каких агентов влияния, плетущих заговоры в пользу иностранцев, ни для каких предателей, работающих на темные силы, места в этой научной работе не остается. Факты, приводимые Кеннеди, свидетельствуют о влиянии экономики, а не конспирологии.

«В этой книге утверждается, – отмечает автор, – что существует механизм перемен, движимый главным образом экономическими и технологическими факторами, которые затем влияют на социальные структуры, политические системы, военную мощь и позиции отдельных государств и империй. Скорость этих глобальных экономических перемен неравномерна просто потому, что темп технологических инноваций и экономического роста сам по себе неодинаков и обусловлен не только действиями конкретных предпринимателей и изобретателей, но также и климатом, болезнями, войнами, географией, социальной структурой и т. д. <…> Второй важный аргумент этой книги заключается в том, что эта неравномерность темпов экономического роста имеет важные долгосрочные последствия, проявляющиеся в относительной военной мощи и стратегическом положении государств. <…> Все основные сдвиги в мировом балансе военных сил следовали за изменением производительных сил <…> Победа всегда доставалась стороне с превосходящими материальными ресурсами» [Кеннеди 2018: 647–648].

Самый яркий пример взлета и падения – империя Габсбургов, достигшая расцвета в XVI веке, но рухнувшая уже через столетие. Успех ее определялся двумя важными случайностями. Во-первых, определенное сочетание монархических браков, объединяющих династии, и смертей, которые их пресекают, поставило под контроль Габсбургов почти пол-Европы с имеющимися там ресурсами. Во-вторых, серебряные рудники американских колоний дали дополнительные средства для завоеваний. В какой-то момент казалось, будто весь мир скоро окажется под пятой династии Габсбургов, но вскоре выяснилось, что случайность без серьезной экономической базы приводит лишь к временному успеху. Кеннеди обращает внимание на три фактора, на которые следовало бы обратить внимание и в сегодняшней России.

Во-первых, постепенно шло удорожание войны в связи с необходимостью расширять размер армии и приобретать все более сложное оружие. Тех ресурсов, которых вчера еще хватало для завоеваний, вдруг стало не хватать.

Во-вторых, держава Габсбургов была сшита династическими браками на живую нитку: лишь бы объединить ресурсы на короткое время. Когда выяснилось, что этих ресурсов не хватает, понадобилось выкачивать из народа дополнительные. Но это оказалось сложно, поскольку подобное «раскручивание на бабки» не представлялось в разных частях империи законным делом. Колосс стоял на глиняных ногах. Соревнование на длинной дистанции он проиграл тем соседним государствам (Франции и Англии, в первую очередь), которые осуществляли реформы и могли аккумулировать ресурсы для долгой борьбы с противником.

В-третьих, империя, уверовав поначалу в свое безграничное могущество, не обращала внимание на то, что если ты вступаешь в конфликт с большим числом противников и весь мир настраиваешь против себя, то в конечном счете оказываешься вынужден конфликтовать с соседями постоянно, без передышки. И, что самое печальное, это происходит в то время, когда противники могут объединить против тебя силы и воевать вместе, либо по крайней мере устраивать себе отдых, накапливая силы для нового этапа борьбы [Там же: 81–100].

Финансовая революция

Такие сравнительно небольшие страны, как Англия и Голландия, построили сильную экономику. А та, в свою очередь, позволила государству занимать деньги для войны под сравнительно низкий процент. Не меньшее, чем экономика, значение для государственного долга имело парламентское устройство, при котором народные избранники гарантировали, что страна не обманет своих кредиторов [Там же: 137].

Франция, правда, не была столь эффективна экономически, но зато нашла способ успешно выкачивать налоги со своего огромного населения. А с помощью этих денег смогла в ходе Тридцатилетней войны поддержать шведов и некоторых германских князей