Виталий Еремин - Отчаянная педагогика: организация работы с подростками Страница 4

События, о которых пойдет речь, происходили в районе тракторостроителей, в так называемой «Пятиэтажке». Жили там в основном приезжие. Это были люди с характером, активные, способные. Такими же были и их дети.

Итак, ты остановил свой выбор на конкретной уличной компании, получил о ней необходимую информацию. Что было дальше?

Ребята из группы поддержки заранее предупредили, что мы «нагрянем». И как бы случайно проговорились, зачем именно. Два дня компания томилась в ожидании, обсуждала, что делать. Это был заранее рассчитанный ход, который себя оправдал.

Встреча произошла в дворовом клубе «Восход», довольно мрачном подвальном помещении. Ребята впустили меня и группу поддержки, как хозяева. Их было человек сорок. Идею создать организацию они приняли с интересом (потом в этом признались), но особенных эмоций не проявляли. А заводилы держались настороженно, даже враждебно. Смотрели исподлобья, отпускали шуточки, криво улыбались.

Когда знакомились, я назвал себя по имени, показывая, что со мной можно быть на «ты»…

А теперь назову имена и фамилии основных действующих лиц.

Группа поддержки: Виталий Дружинин, Толя Сердюков, Саша Доронин, Женя Абрамова.

Заводилы компании: Суворов, Кружилин, Коновалов, Вуколов, Кабурнеев.

Они-то и потребовали объяснений: что будет представлять собой будущая организация?

– Чем будем заниматься?

Пришлось отчитаться. Основные занятия: работа на рации, вождение мотоцикла, стрельба из малокалиберной винтовки, бокс, самбо. Каждый выходной – либо поход, либо военная игра.

– Почему организация должна быть военно-спортивной?

– Потому что требуется порядок и дисциплина.

– А зачем нам дисциплина?

– Чтобы организация была сильной.

– А зачем ей сила?

– Чтобы все хотели вступить в нее, мы должны стать самыми сильными в районе.

– Чтобы нас боялись?

– Да, нас должны бояться.

Обратите внимание. Это одно из главных условий уличной педагогики. Подростковую организацию должны по-хорошему бояться. Иначе уважать не будут. Это даже заводилам пришлось по душе. Но они боялись потерять власть.

– А кто будет главным?

– Кого выберете.

– Голосовать будем?

– Голосовать.

Женя Абрамова раздала ребятам бюллетени – чистые листочки бумаги и карандаши.

– Напишете фамилию того, кто достоин стать нашим президентом.

– Как? У нас главный президентом будет называться? – удивились ребята.

– А у вас есть другие предложения? Может, назовем начальником или председателем? – ехидно спросила Женя.

– Нет, председателя не надо, у нас не колхоз.

– Тогда голосуйте. Только, чур, не советоваться, не подсматривать друг у друга.

Согласись, это был рискованный ход. Ты рассчитывал, что именно тебя изберут президентом. А если бы избрали Суворова? Или Кружилина? Как бы выходил из положения?

Наверно, согласился бы с этим выбором и делал свое дело. Занимался бы экспедиторской работой. Доставал бы то, что обещал: оружие, рации, мотоциклы, боксерский инвентарь, маты для борьбы самбо. Искал бы помещение.

Если решено, что президентом будет тот, за кого проголосует большинство, значит, так и должно быть. Нужно играть (чего бы это ни стоило!) по объявленным правилам, а не менять их в соответствии с педагогической целесообразностью.

Согласен, теоретически ребята могли бы избрать президентом не меня, а Суворова или Кружилина. Но практически они бы, конечно, не справились с работой. Ребята понимали, что эта должность по плечу только взрослому, в данном случае мне.

По структуре нам полагалось иметь двух вице-президентов. Одним из них, по моим расчетам, должен был стать Суворов, а другим – Дружинин. Так и произошло. И того, и другого ребята просто не могли не избрать. Дружинин был для них гарантией, что они действительно будут постепенно превращаться в организацию. С другой стороны, не избрать Суворова означало вызвать в компании раскол с непредсказуемыми последствиями. Суворов был вице-президентом от шпаны, Дружинин – от ребят, которым бесцельная уличная жизнь порядком надоела. Это было как раз то начальное построение власти, которое и требовалось.

Перейдем к названию организации, ее героике.

В 60-е годы к читателям вернулось давно забытое имя писателя-романтика Александра Грина, между прочим, человека с трудным детством. Женя Абрамова предложила назвать организацию «Гринадой».

Я же в то время находился под обаянием личности нашего разведчика Рудольфа Абеля. О нем только пошли первые публикации. Это не выдуманный Штирлиц, а реальная фигура! Если бы Юлиан Семенов написал об Абеле, получилась бы не менее интересная вещь, чем «Семнадцать мгновений весны».

Таким образом, писатель-романтик Грин навел нас на образ – «Алые паруса». Разведчик Абель – на эмблему Щита и Меча. Мы сложили две фамилии и два образа. Название организации получилось «Гринабель» (ударение на втором слоге). Эмблемой стали Алые Паруса бригантины на фоне Щита и Меча. Как к этому отнеслись ребята? Им понравилось. Хотя какого-то особого восхищения личностям Грина и Абеля я не наблюдал. Кумирами писатель и разведчик не стали. Отчасти это объясняется тем, что героика «Гринабеля» строилась на том, что каждый подросток должен стать героем собственной жизни. Такой посыл лучше помогал выстраивать нашу систему воспитания.

Виталий Дружинин предложил девиз «Через невозможное – вперед!»

Почему решили создать именно организацию? Почему не клуб?

Клуб – слово вялое, ни к чему не обязывающее, без энергетики, а нас впереди ждала борьба. Само слово «организация» подтягивает ребят, обязывает их вести себя соответственно – организованно.

Что представляли собой ребята из группы поддержки? Мы уже знаем, что Женя Абрамова проводила голосование, и при ее участии родилось название организации. А какую роль играли остальные?

Бывают очень правильные ребята. Такими были Дружинин, Сердюков, Доронин. Физически крепкие, чистые, цельные, романтичные, они хорошо играли на гитаре, пели, занимались боксом. На них можно было положиться. А Женю Абрамову почти сразу же оттеснили другие девочки, более активные, бойкие. Были в группе поддержки и другие ребята. Всех не называю, чтобы читатель не запутался в именах и фамилиях.

Вернемся к первому знакомству с уличной группой. Какое у тебя сложилось впечатление о ребятах?

До сих пор помню отзывы инспектора Мыльниковой. Но даже сейчас, по прошествии стольких лет, не считаю себя вправе писать, кто и за что попал на заметку в милицию. Поэтому ограничусь общей характеристикой компании.

Со знаком минус было 15 человек, со знаком плюс 25, из них половина – девочки. Всего около 40 ребят 15–16 лет, в основном восьмиклассники и девятиклассники. Часть увлекалась спиртным и в состоянии опьянения становилась неуправляемой. Сами потом удивлялись, как не совершили серьезных преступлений.

А еще я бы обратил внимание на такую закономерность. Криминальное созревание часто происходит в рамках уличной компании. Потерпевшими, жертвами грабежа и насилия, становятся свои ребята и свои девочки, которые никому не расскажут и никому не пожалуются. Думаю, что и в этом смысле организация сыграла свою предупредительную роль.

У меня самого долго из головы не выходил вопрос: почему меня не встретили в штыки? Объяснений несколько. Во-первых, большинство ребят было за организацию. Совсем не считаться с их мнением лидеры не решились. Во-вторых, им самим было интересно: что будет, как будет? В-третьих, они не сомневались, что их положению ничто не грозит. Если «Гринабель» станет популярным и сильным, они будут в нем первыми парнями. Что в этой перспективе плохого?

Что было дальше?

Я не сказал, чем закончился первый сбор. Я объявил, что через неделю идем в поход с ночевкой, где ровно в полночь дадим присягу на верность организации. Суворов и его приближенные встретили это сообщение глумливыми усмешками. Я не придал этому особого значения. И, как показали дальнейшие события, совершенно напрасно.

У вас была какая-то особенная присяга?

На улице действуют свои нормы. Например, можно плеваться и бросать окурки прямо под ноги. За это никто никого не осуждает. Если вы хотите превратить уличную компанию в организацию, вы должны поменять уличные нормы на нормы организации. Для этого вы должны, прежде всего, записать их в устав. Только не буквально, не в лоб.

Если записать в уставе, что плевать и бросать окурки – нехорошо, подростки поднимут вас на смех. А если вы напишете, что каждый обязан беречь доброе имя организации, то с вами согласятся: как же иначе? По-другому и быть не может!