Медиахолдинги России. Национальный опыт концентрации СМИ - Сергей Сергеевич Смирнов Страница 15

что в ряде случаев федеральная власть напрямую стимулировала процесс концентрации СМИ своими решениями. Так, в ноябре 1996 г. согласно Указу Президента РФ «О стабилизации деятельности и улучшении качества вещания ВГТРК и телекомпании НТВ» все эфирное время четвертого метрового ТВК без проведения конкурса было передано НТВ, что автоматически сделало канал В. Гусинского третьим по значимости электронным СМИ страны. Еще более важным было то, что полученные в 1997-1998 гг. холдингом «Медиа-Мост» кредиты (в частности, 262 млн долл. от банка «Credit Suisse First Boston», а также многомиллионные суммы от «Внешэкономбанка» и «Внешторгбанка») были выданы под поручительство «Газпрома». Позднее была озвучена общая сумма кредитов – 940 млн долл., что, для сравнения, лишь немного уступало обороту всего медиарекламного рынка страны перед дефолтом. Кулуарные условия получения этих кредитов «Медиа-Мостом» доподлинно неизвестны, но факт заключается в том, что был создан уникальный прецедент – частный медиахолдинг фактически получал финансовые средства под гарантии государственной организации. Во второй половине 1990-х гг. это воспринималось многими участниками рынка как «бонус» за помощь, оказанную режиму на прошедших выборах, и одновременно как «покупка лояльности» со стороны СМИ В. Гусинского на среднесрочную перспективу.

Медиагруппа Б. Березовского также получила своеобразный «допуск» к важным информационным ресурсам. Формально контролируемый (51 % акций ОАО) государством главный телеканал страны ОРТ всю вторую половину 1990-х гг. фактически управлялся менеджментом «ЛогоВАЗа». При этом сам Б. Березовский в разное время занимал посты 2-го исполнительного секретаря СНГ, заместителя секретаря Совета безопасности РФ, избирался депутатом Государственной Думы (по одномандатному округу от Карачаево-Черкесии), а также считался одним из ключевых членов так называемой «семьи» – ближайшего круга советников Президента Б. Ельцина. Не удивительно, что медиагруппа Б. Березовского являлась «ближайшим и дружественным Кремлю» объединением СМИ, образуя вместе с «Медиа-Мостом» и государственной ВГТРК ядро медиаполитической системы России. В целом, к этому ядру можно было отнести и холдинг «ПрофМедиа» В. Потанина. В условиях медиатизации российской политики наличие такого инструмента работы с общественным мнением было стратегически важным для власти, и этот фактор, очевидно, сыграл важную роль в том, что во второй половине 1990-х гг. процесс концентрации СМИ под контролем конкретных персонифицированных ФПГ достиг своего апогея.

Правда, учитывая небезоблачные отношения между самими олигархами (в частности, имелись разногласия по результатам так называемых «залоговых аукционов»), следует признать, что эта сложная по составу и византийская по духу конструкция работала не без сбоев и далеко не всегда в предсказуемом ключе. Очевидное политическое размежевание групп влияния произошло в канун очередных парламентских и президентских выборов. В 1999 г. Б. Березовский активно поддержал партию власти «Единство» и официального преемника уходящего главы государства – Председателя Правительства РФ В. Путина, в то время как В. Гусинский, скорее, сделал ставку на претендентов от оппозиции – партийный блок «Отечество – Вся Россия», Ю. Лужкова и Е. Примакова. В этих условиях опять же ключевая роль была отведена деятельности СМИ, контролируемых главными российскими олигархами. Однако после выборов 1999-2000 гг. расстановка сил сложилась совсем не так, как это прогнозировали разные участники медиаполитической системы.

Второй политический период (2000 г. – н. в.) развития российских СМИ был обусловлен резким изменением внутренней ситуации в стране. Принципиальным здесь явилось избрание на пост Президента РФ В. Путина, сразу обозначившего контуры нового политического порядка. Провозглашенное укрепление «вертикали власти» довольно быстро изменило всю систему управления страной. С 2000 г. федеральным центром был последовательно сделан ряд шагов в этом направлении: создано лояльное большинство в Государственной Думе (партия «Единая Россия»), а также в большинстве Законодательных собраний регионов, повышен входной барьер для парламентского представительства малых (в т. ч. оппозиционных) партий, изменен принцип комплектования Совета Федерации, введено назначение руководителей субъектов, создан институт полномочных представителей Президента в федеральных округах и др. На уровне принятия кадровых решений стало ощутимым повышение роли представителей силовых ведомств в государственном аппарате. Также возникла концепция «суверенной демократии», подразумевающая полную независимость внутренней и внешней политики России от других мировых центров принятия решений.

Новая стратегия развития государства уже не подразумевала наличия альтернативных групп влияния, способных на масштабную самостоятельную деятельность в сфере политики. Единственным реальным лидером страны стал Президент В. Путин, а его курс и идеология – единственной официальной парадигмой национальных интересов. Вся прежняя элита оказалась перед выбором: либо принять установленные правила, либо просто выйти из игры. Возник и политологический термин «равноудаление олигархов», что, прежде всего, подразумевало запрет на какое-либо вмешательство сословия крупных предпринимателей в вопросы государственного строительства и управления[63]. Для двух ключевых собственников СМИ адаптация к этим реалиям оказалась невозможной. Опять же доподлинно неизвестно, что именно послужило основой для конфликтов В. Гусинского и Б. Березовского с новой российской властью и когда именно эти конфликты начались. Но факт заключается в том, что начале 2000-х гг. крупнейший медиахолдинг и крупнейшая медиагруппа предшествующего восьмилетия прекратили свое существование.

Так называемое «дело Гусинского» ознаменовало начало нового периода взаимоотношений власти и большого медиабизнеса. В 2000 г. почти параллельно начались два процесса: уголовное преследование самого В. Гусинского и гражданский иск к холдингу «Медиа-Мост» со стороны «Газпрома». Согласно официальной позиции Генеральной прокуратуры России, В. Гусинский подозревался в совершении преступления, предусмотренного Статьей 159 УК РФ (мошенничество). Суть обвинения заключалась в том, что В. Гусинский вместе с некоторыми руководителями государственного предприятия «Русское видео» изъяли из собственности государства имущество стоимостью не менее 10 млн долл. В июне 2000 г. президент холдинга «Медиа-Мост» был арестован и помещен в СИЗО (Бутырская тюрьма), однако уже спустя три дня он был освобожден под подписку о невыезде. В июле преследование В. Гусинского было прекращено за отсутствием состава преступления. Однако в ноябре 2000 г. было возбуждено новое уголовное дело по той же статье, но уже в связи с тем, что президент «Медиа-Моста» брал кредиты под не обеспеченный активами залог. В декабре 2000 г. В. Гусинский, находящийся к тому времени за пределами России, был объявлен в международный розыск. По ордеру Интерпола его задерживали правоохранительные органы Испании (2001 г.) и Греции (2003 г.), однако оба раза запрос на экстрадицию «беглого олигарха» в Россию удовлетворен не был. Расследуемое Прокуратурой Израиля дело об отмывании В. Гусинским денег было закрыто за отсутствием доказательств в 2006 г.

Суть же гражданского иска к «Медиа-Мосту» заключалась в том, что холдинг не смог в срок выплатить банковские кредиты (общая сумма с процентами – 487 млн долл.), и «Газпром», выступавший, как известно, поручителем по всем выданным кредитам, требовал в счет погашения имеющейся задолженности отчуждения медиаактивов В. Гусинского в пользу своей дочерней структуры «Газпром-Медиа». Вскоре после освобождения из-под ареста В. Гусинский подписал с «Газпром-Медиа» соглашение о передаче последнему принадлежащих ему долей в организациях «Медиа-Моста», однако затем отказался исполнять взятые на себя обязательства. Началась череда