Наталья Иванова - Либерализм: взгляд из литературы Страница 34

Я помню период МММ с такими его новинками деловой литературы, как «Думай и богатей». Книга Наполеона Хилла выходила огромными тиражами. И многие люди, которые читали и читают такие книжки, до сих пор в теме. Те, кто реально в бизнесе, пятнадцать лет назад знали из книги Ли Якокку, как он поднял из пучины концерн «Крайслер». Сейчас они читают Энди Гроува и других авторов, в том числе книгу «Новейшая новинка» о Силиконовой долине. Бизнесмены очень точно чувствуют все изменения этого рынка.

Не далее как сегодня я анонсировал книгу двух шведских авторов «Нетократия». Название очень интересное, перевод – ужасен, но там есть выражение «гражданин сети». Оно в ходу уже не только в Европе, но и у нас в России. Я недавно спросил одного успешного молодого человека (ему тридцать с хвостиком), что он читает, где берет книги. Он ответил, что в магазине книги перестал покупать, скачивает с портала себе в ноутбук и работает только в сети. Значит, он уже стал гражданином сети. Это очень интересная тенденция, которую мы пока не замечаем.

Галина Козлова: Можно я за Устинову заступлюсь? Я правда считаю, что если кому-то надо было давать премию, то именно ей. В ее романах действительно в обязательном порядке присутствуют либо позитивный олигарх, который крутился, крутился и заработал деньги, либо честный правитель…

Дмитрий Бак:

«Либеральная мысль должна стать проектом» .

Мне кажется, разговор напрасно вращается только вокруг кризиса либерализма как такового. Я припоминаю историю, услышанную от Александра Жолковского. В пору разгрома «машинного перевода» всех диссидентствующих лингвистов собрали в одной конторе (кажется, «Информэлектро»), чтобы удобнее было за ними наблюдать. Больше никуда на работу не брали. И вот герой приходит к кадровику и подает заполненный «личный листок по учету кадров», в котором все прелести налицо: родственники за границей, пятый пункт и т. д. И кадровик изрекает бессмертный логический парадокс: «Ну да, позвонили, сказали всех брать… Но ведь не только же всех!»

Вот и мы говорим о кризисе либерализма, а речь должна идти о процессах, за последние годы исказивших все без исключения прежние культурные ориентации, типы самоидентификации: политические, литературные, просто поведенческие. Ведь посмотрите, были «коммунисты», «диссиденты», «верующие христиане», «прозаики-деревенщики», представители андеграунда, писатели-эмигранты – и где они теперь? Все преобразились неузнаваемо, и это не беда их и не вина, а какой-то объективный процесс.

Андеграундный Д. А. Пригов входит в мейнстрим, Гребенщиков поет во МХАТе, честный деревенщик печатает роман «Все впереди», эмигранты ММ и NN ездят из России на Запад и обратно, диссидент Л. на первых Мандельштамовских чтениях говорит, что отказывается от доклада, потому что поэзия Мандельштама больше не «ворованный воздух».

Тотальная реидеологизация, резко и непропорционально быстро сменившаяся постмодернистской деидеологизацией, сделала невозможными все традиционные способы культурной идентификации – не только либеральный. Я говорю именно о связи теории и практики, например «либеральной мысли» и «либерального проекта». Почему-то сейчас нельзя быть в прежнем смысле слова ни диссидентом, ни верноподданным, ни маргиналом, ни либералом – вот в чем надо разбираться!

Далее. Александр Иванов дельно говорил о приходе третьей силы. Так всегда бывает в культуре. Например, в 1880-е годы спорили, устоит ли русская классика (Тургенев–Гончаров–Достоевский) перед бешеным натиском новой, массовой, ничтожной, тенденциозной литературы (Салиас, Окрейц, Авсеенко, Мещерский). А тут берет и побеждает третья сила – Чехов и предсимволисты, которым в недалеком будущем предстоит создать новую парадигму. Они уже печатаются (Минский, Мережковский, Брюсов), а их не замечают, все выбирают между Тургеневым и Достоевским, с одной стороны, и князем Мещерским и Гейнце – с другой…

Но речь, собственно, даже не об исторических аналогиях. В формулировке темы сегодняшнего «круглого стола» специально подчеркнуто, что антилиберализм сознательно оформляется в виде проекта, а вот либеральная мысль остается мыслью и не более – в проект она превращаться не желает. Так вот, если допустить, что наша с вами, надеюсь, общая либеральная мысль желает выжить, то она должна создавать информационные поводы, должна стать проектом. Необходимо говорить не между собой в нашем интеллигентском гетто, а освоить другие, чужие языки, не гнушаться ими. Иначе – продолжение падения, опускание на дно, окончательный уход со сцены.

Мне кажутся странными рассуждения по поводу того, дозрела Россия до чего-то хорошего или еще не дозрела? Это все равно что победа революции в одной отдельно взятой стране: победим пока в отдельной, раз другие страны еще не созрели. Беседы промеж себя напоминают то ли споры в пионерлагере на тему «Может ли мальчик дружить с девочкой», то ли атеистические пропагандистские лекции в среде и без того неверующих. Вы попробуйте верующего убедить, что Бога нет (простите за каламбур – не дай Бог)!

Посмотрите, сколько информационных поводов создали авторы антилиберального проекта: «Консерватор», «Господин Гексоген», эскапады Дмитрия Ольшанского, процессы «Идущих вместе». Скажете, скандалы? Нет, информационные поводы! А где динамика в стане либералов? Что нового предложено? Да это политически самое косное воззрение (достаточно вспомнить косноязычие «яблочных» лидеров). Нельзя вернуть себе популярность эпохи Попова и Собчака. Попытка вернуть прежнее в неизменном виде всегда приводила только к Ватерлоо. Нужно меняться.

Ценнее в нынешней культурной палитре «креолизация», пересечение границ, новые альянсы, нормальные сдвиги политики и поэтики (вот я, как положено, и вспомнил о литературе!). Посмотрите на наших оппонентов: по крайней мере, два информационных повода, две коррекции курса, два альянса с бывшими оппонентами.

Первый – коммунопатриотический альянс начала 1990-х годов. Каким он казался сюрпризом (коммунисты, возрождающие РПЦ, и т. д.)! А ведь стерпелось-слюбилось, оказалось так естественно.

И второй сильный ход уже в конце 1990-х: альянс коммунопатриотов с маргиналами-авангардистами, который тоже до поры невозможно было вообразить. А вскоре и он стал казаться совершенно естественным и привлек к себе новых поклонников. В советское время каждый из этих трех персонажей гулял сам по себе: обкомовский инструктор, истово верующий и стиляга-маргинал. Теперь эта бодрая трехглавая гидра широко гуляет и по садам российской словесности, и по политической авансцене.

А мы тем временем продолжаем толковать о либеральных ценностях. Кому – разочарованному и не готовому к нашей мудрости народу? Так другого-то у нас нет. Когда-то Лотман провозгласил, что «литературоведение должно стать наукой». Так вот – либеральная мысль должна стать проектом. Пора!

Наталья Иванова:

Провокативно поставленный вопрос вызвал ответы, которые нуждаются в дальнейшем осмыслении. Проблема «либеральный – антилиберальный» существует (как существуют и связанные с ней проблемы) на очень разных уровнях, включая массовую литературу, так называемую элитарную литературу и систему ее продвижения.

Лет десять назад, встретившись в Нью-Йорке с одним очень известным издателем, я рассказала ему, что у нас есть замечательный писатель Маканин. И о чем же меня спрашивает этот издатель? Он спрашивает: «Сотрудничал с КГБ?» Я говорю: «Нет». Он: «Может быть, бабушку свою убил?» – «Нет». – «Вы что, хотите сказать, что он просто хороший писатель?» – «Да». – «Ну, тогда нет никакого смысла дальше это обсуждать».

И все-таки, несмотря на происходящее, мы должны и будем делать свое дело. Несет ли автор ответственность за то, что создает? Приведу в заключение нашей беседы слова, сказанные в 1919 году Михаилом Бахтиным: человек искусства ответствен за общество, в котором он живет, а общество ответственно за человека искусства. Это взаимная ответственность, и она существует.

Вот, например, слушала я сегодня на радиостанции «Свобода» беседу с Борисом Дубиным и другими такими же умными людьми, называется «Встреча в ОГИ». Речь шла о герое в литературе и в жизни. И один из участников беседы, настоящий интеллектуал, говорит: «Герой и негодяй… это одно и то же». Если интеллектуалы согласятся с тем, что герой и негодяй – одно и то же, если они согласятся с тем, что между либеральным и антилиберальным тоже никакой разницы нет, то, может быть, книга, которую напишет такой интеллектуал, и будет интересной, а вот наша жизнь – точно нет.

Евгений Ясин:

Я принимал участие в передаче Николая Сванидзе накануне принятия нового гимна России. Илья Резник зачитал прекрасный текст, сочиненный на мотив «Патриотической песни» Глинки, которая до этого была нашим гимном. Еще было около 120 вариантов – есть из чего выбирать. Но одному человеку хотелось другого гимна и других слов. И в этом все дело.