Между заботой и тревогой. Как повышенное беспокойство, ложные диагнозы и стремление соответствовать нормам развития превращают наших детей в пациентов - Регина Хаух Страница 12

Мать в первую очередь учится интерпретировать плач своего ребенка. Она учится различать отчаянный плач, когда он голоден, жалобный плач, когда он чувствует себя незащищенным и потерянным, сердитый плач, когда подгузник наполнился и кожа чешется, и еще более сердитый плач, когда он замечает, что его потребности не удовлетворяют незамедлительно, как было всегда. Но это именно то, чему со временем должен научиться каждый ребенок.

Он должен понять, что матерью невозможно управлять одной лишь своей волей, как пультом дистанционного управления, что его потребности удовлетворяются, но что не все потребности одинаково важны, что он также несет за себя ответственность. Когда приходят мать или отец, ребенку часто бывает достаточно голоса, улыбки или зрительного контакта, чтобы успокоиться. Его путь к независимости начинается с этого небольшого шага в развитии. Конечно, весь процесс займет еще много лет.

Но если родители не сумеют сделать этот первый шаг вместе со своим ребенком, он никогда не научится воспринимать их как отдельных личностей, с которыми может установить настоящую и надежную связь. Он навсегда останется маленьким ребенком, захочет утвердиться в своем детском нарциссизме и будет испытывать трудности при социальном взаимодействии с другими людьми. Прежде всего, ему будет сложно развиваться в направлении независимости. С большой долей вероятности у ребенка разовьются расстройства.

Макс

Вот, например, четырехлетний Макс. Мать, тяжело дыша, привезла его ко мне на прием в коляске. Макс не инвалид, он полностью здоров, но уже немного округлился. Госпожа В. рассказывает мне, что он не любит ходить: «Когда я говорю ему, что мы собираемся куда-нибудь идти, он просто не слушает. Потом я приношу ему обувь и пытаюсь надеть на него куртку. Но он отбивается. Он бросается на пол или убегает и плачет – каждый раз одно и то же». На улице, продолжает госпожа В., Макс всегда отпускает ее руку и убегает. Или останавливается и стоит без движения. И это происходит, несмотря на насыщенное дорожное движение и спешку. Поэтому лучше посадить Макса в коляску, пристегнуть и катить. Госпожа В. вздыхает. Пока она рассказывает, Макс с комфортом лежит в своей коляске с бутылочкой для кормления в одной руке и булочкой с изюмом – в другой: ему приходится немного приподнять ноги, потому что коляска для него слишком мала. В помещении для осмотра я прошу Макса раздеться. Он недоверчиво смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Госпожа В. поспешно стягивает с него футболку и штаны, что довольно затруднительно из-за булочки и бутылочки для кормления, с которыми Макс определенно не собирается расставаться. «Макс, не мог бы ты забраться на кушетку?» – спрашиваю я. Макс с головой погрузился в разглядывание книжки с картинками. «Ма-акс!» – Госпожа В. пытается подтолкнуть сына к кушетке для осмотра. Когда он наконец усаживается, начинается осмотр. Я прикладываю стетоскоп к спине Макса. Макс рычит, словно его ужалил шершень. Тут же вмешивается мать: «Доктор просто хочет посмотреть, он тебе ничего не сделает! Доктор очень хороший!» Следующие три минуты мать повторяет эту фразу, словно заклинание. Макс неохотно открывает рот, чтобы я мог осмотреть его ротовую полость и горло. Из-за остатков булочки с изюмом я ничего не вижу.

Я объясняю госпоже В., что для Макса, его фигуры и малой подвижности было бы хорошо, если бы он ходил, а не лежал в коляске. Его челюсть и зубы, продолжаю я, уже пострадали от многочисленных булочек с изюмом и постоянного сосания соски или бутылочки. «Но если я отберу у него соску или бутылочку, он заплачет!» – произносит госпожа В. таким тоном, как если бы она увидела Макса, стоящего перед ней с автоматом Калашникова наперевес.

Макс – не единичный случай. По сравнению с тем, что было 20 лет назад, сейчас матери годами возят своих детей в колясках или, если у тех появляется брат или сестра, на небольших подножках позади коляски. При малейшем проявлении неудовольствия ребенок получает соску, бутылочку для кормления или булочку. Почему? «Потому что иначе он заплачет!» – отвечают мне мамы. Страх перед плачем велик. Это боязнь дать волю не очень приятным детским эмоциям, боязнь родителей сказать «нет», отделить себя как личность от своего ребенка. Это боязнь окончания комфортного симбиоза.

Родители, которые живут в симбиозе со своим ребенком, сразу же прерывают разговор со мной, когда их ребенок на заднем плане начинает хныкать.

Они не просто прерывают разговор, как это было бы нормально, бросив беглый взгляд на ребенка, чтобы убедиться, что он в порядке, или чтобы попросить ребенка потерпеть еще немного, а скорее полностью прекращают разговор и поворачиваются к нему.

Сегодня многим родителям трудно понять, что в воспитании должно быть место для разногласий и противоречий. Только тогда ребенок сможет развиваться в соответствии с возрастом. Он должен суметь пережить тот факт, что родители являются отдельными личностями, а не обслуживающим персоналом, что потребности не всегда удовлетворяются немедленно. В ходе дальнейшего развития он научится регулировать свои потребности социально приемлемым образом, использовать свое тело для приобретения опыта и, таким образом, продолжит расти.

Такие дети, как Макс, лишены этого шанса, потому что родители не реагируют адекватно на их сигналы, они не замечают, где детям нужна эмоциональная безопасность, а где им нужно пространство для собственного опыта. Они не могут найти баланс между нежной заботой и вредной чрезмерной опекой или пренебрежением.

По моему опыту, это, помимо прочего, во многом связано с давлением, оказываемым на семьи. Родители знают, что у них остается совсем мало времени, которое они могут провести со своим ребенком. Один год отпуска по уходу за ребенком, затем для многих снова начинается работа, а для ребенка – общение с чужими людьми. Много лет назад одна туристическая компания рекламировала путешествия «на время самых драгоценных недель в году». Многие родители рассматривают 12 месяцев отпуска по уходу за ребенком как «самые драгоценные месяцы в жизни». Само собой разумеется, они хотят, чтобы это время, проведенное вместе с ребенком, было максимально насыщенным. Для многих родителей идея этого идеального времени заключена в отсутствии конфликтов и плача.

Когда ребенок отправляется в детский сад, а родители возвращаются на работу, на воспитание часто не хватает энергии. Те несколько часов в день, которые остаются для домашних дел и ребенка, не следует тратить на споры и лучше рассматривать их как «время, проведенное с пользой». Поэтому ребенку что-то суют в рот, как только он попросит, и катают в коляске, хотя он уже давно умеет ходить. Потому что путь до супермаркета