Между заботой и тревогой. Как повышенное беспокойство, ложные диагнозы и стремление соответствовать нормам развития превращают наших детей в пациентов - Регина Хаух Страница 17

Чахотка, скарлатина, корь, эпидемический паротит и тому подобное либо есть, либо нет. Когда дело доходит до нарушений развития, все несколько сложнее.

Двухлетний ребенок, который не разговаривает, может, по мнению родителей, срочно нуждаться в лечении, но для бабушек и дедушек это вполне нормально. Все в семье поздно научились говорить. Трехлетняя девочка, которая всегда тихо играет сама с собой, вероятно, совершенно не привлекает внимания родителей. Они даже счастливы, что их ребенок уже умеет развлекать себя сам. Но в детском саду ее поведение бросается в глаза. Воспитатели смотрят на нее с тревогой: возможно, за спокойствием стоит какое-то нарушение. Шестилетний мальчик, который восхищает всех в футбольном клубе безрассудной смелостью, с которой он пробивается через оборону противника, явно агрессивен, по мнению учителя начальной школы, и требует лечения.

Расстройства развития также являются предметом изучения.

Каждый ребенок развивается в своем собственном темпе. Есть дети, которые поздно учатся ходить по сравнению с большинством других детей, а есть дети, которые рано начинают говорить.

Не все дети развиваются одинаково быстро во всех сферах. У некоторых имеются ярко выраженные особенности. Например, они очень вспыльчивы либо очень застенчивы, очень сознательны, очень спокойны, очень медлительны, другие быстро загораются, но затем так же быстро теряют интерес к задаче. Некоторые дети рисуют удивительно красивые картинки, придумывают самые невероятные истории, но не могут обращаться с числами и теряются в чужой квартире, потому что их пространственное мышление недостаточно развито.

Как родители, воспитатели или учителя начальной школы относятся к таким особенностям, всегда зависит от индивидуальной точки зрения. И от того, насколько выражены отклонения от нормы. Сильно или слабо? Это вопрос, который определяет, будет ли ребенок в повседневной жизни вызывать раздражение или будет хорошо принят.

Особенно в детском саду и начальной школе существует большой риск того, что особенности будут рассматриваться как отклонения.

В моей практике не проходит и дня, чтобы обеспокоенные матери не просили для своих детей направления на физиотерапию, эрготерапию или к логопеду. Их присылают воспитатели и учителя начальных классов. Чаще всего уже с готовым диагнозом: «У вашего ребенка нарушение речи или чтения, расстройство усвоения орфографических навыков, гиперактивность, нарушение восприятия, центральное расстройство слуха, дискалькулия…» Вместе с диагнозом родители также приносят с собой рекомендации соответствующей диагнозу терапии. Ребенку срочно требуется эрготерапия, логопед и так далее и тому подобное.

Часто матерям вместе с диагнозом и рекомендациями по лечению предлагают обратиться к правильному терапевту или физическому реабилитологу: «Он уже помог другим детям». На прием к рекомендованному специалисту записываются еще до посещения моей клиники. Я, как врач, должен выяснить, все ли в порядке, или имеет место расстройство, требующее лечения, какая терапия имеет смысл, какое время является оптимальным для терапии, но мать обычно не узнает об этих «мелочах» от учителя или физического реабилитолога.

Многие матери говорят мне, что диагноз педагогов их удивил. Они сами иначе воспринимают своего ребенка и хорошо с ним ладят.

Они прекрасно понимают его, даже если он говорит немного невнятно или очень мало, не считают слабую способность к счету такой трагичной, потому что помнят свою твердую тройку по математике. А отсутствие пространственного мышления они знают по собственному опыту, когда в очередной раз безнадежно теряются в чужом городе. Азиатские матери часто беспомощно пожимают плечами, когда слышат, что их дочь болезненно застенчива. Ведь она просто уважает других людей, особенно взрослых. Так и должно быть. Марокканский мальчик страдает СДВГ, потому что он агрессивен, боксирует с другими детьми и постоянно настойчиво требует, чтобы с ним поиграли? Просто у него вспыльчивый характер, и он не дает себя в обиду, считает его мать.

Тем не менее, несмотря на свои сомнения, они договариваются о терапии. Особенно если ребенок единственный, родителей можно быстро убедить прибегнуть к лечению. Им не хватает сравнения. Когда ребенок является вторым, третьим или четвертым в семье, матери легче доверять собственной оценке. Вероятно, у нее уже был опыт с другими детьми, когда они начинали говорить чуть позже, чем остальные, а со временем «оттаивали» и находили контакт с детьми в детском саду. Она может объяснить педагогам свою точку зрения и вместе с ними подумать, можно ли подождать еще немного и попытаться решить проблему ребенка с помощью педагогических средств, прежде чем соглашаться на терапию. При отсутствии сравнения со старшим братом или сестрой, родителям сложнее оценивать развитие ребенка. Им не хватает опыта, а также уверенности в своих родительских навыках, благодаря которым они могли бы сказать: «Мы проявляем заботу и верим, что наш ребенок будет развиваться и без терапии».

Будущее всегда является сильным аргументом воспитателей детских садов или учителей начальной школы: «Поведение вашего ребенка помешает ему окончить начальную школу и получить рекомендации для поступления в гимназию!»

Такое высказывание заставит сомневаться даже уверенных в себе родителей. Имеющаяся слабость может не казаться родителям глобальной, но перспектива того, что завтра она может усложнить жизнь ребенка, вызывает у них сильное беспокойство. Кто хочет разрушить будущее своего ребенка? Кто хочет чувствовать вину за то, что тот не смог окончить среднюю школу или не поступил в университет?

Если ребенок ведет себя необычным образом, например чрезмерно подвижен, и его поведение мешает группе или классу, могут быстро начаться обвинения в том, что родители не справились с воспитанием.

Угрызения совести, которые потом испытывают родители, часто заставляет их соглашаться с предложениями педагогов.

В этом случае мы, педиатры, обязаны уступить дорогу физическому реабилитологу. А он должен помочь превратить трудного ребенка в ребенка, за которым легко уследить, «оптимизировать» его. Поскольку ребенок нарушает обычную работу детского сада или школы, его особенности не вписываются в повседневную жизнь учреждения, а его навыки не соответствуют ожиданиям педагогического персонала.

Валери

Вот пример пятилетней Валери. В детском саду, рассказывает мать, она часто избегает общения. Воспитательницы отмечают, что Валери милая, но играет только с младшими детьми и не контактирует с ровесниками. Кроме того, она отказывается сама декламировать короткие стихи и петь песни. Может быть, потому, что она не может запомнить текст?

Воспитательницы направили Валери ко мне, чтобы она могла пройти курс лечения. Потому что в следующем году она пойдет в начальную школу. И проблемы гарантированно возникнут, если Валери и дальше будет так бояться, не сможет найти друзей и даже не сумеет рассказать трехстрочное стихотворение.

Мать никогда раньше не