Тайная история отечественной контрразведки - Коллектив авторов Страница 35

Оценить объем и полноту информации очень сложно. Отечественная внешняя разведка традиционно хранит молчание. Лондон тоже не заинтересован признавать еще одно поражение в «холодной войне». Ведь советский агент не только активно участвовал в создание подразделения, которое «специализировалось» на работе (разведка и контрразведка) против коммунистических стран и организаций, но и в течение двух руководил деятельностью этого подразделения.

Формально отдел существовал с 1939 года, но его начальник Джон Карри, по мнению Кима Филби: «… делами почти не занимался. В основном он просматривал архивные дела на предмет возобновления каких — то наших довоенных операций и получения новых идей. Конечно, это было довольно непродуктивное занятие».

Когда к концу 1944 года было принято решение о расширение отдела (выделить больше средств, набрать новых сотрудников), то возник вопрос о новом руководители. После серии интриг этот пост занял советский агент. Как впоследствии писал один из его коллег по службе в МИ-5: «одним ударом Филби освободил себя от возможности быть разоблаченным и верности идеям коммунизма и обеспечил осведомленность Кремля о всех послевоенных усилиях Великобритании по борьбе со шпионажем стран социализма. Это одна из очень немногих мастерских комбинаций в мире шпионажа».[141]

Хотя на этом посту он проработал недолго. В 1947 году его направили резидентом «легальной» разведки в Турцию. Если говорить о карьере и уровне информированности, то это значительный прогресс. Понятно, что подробные сведенья об активных мероприятиях в Прибалтике перестала поступать. Зато ситуация кардинально изменилась в 1949 году, когда Кима Филби назначили офицером связи при ЦРУ и ФБР. В результате Москва снова начала получать предупреждения почти обо всех планируемых операциях по заброске агентуры на территорию СССР. В своей книге «Моя тайная война» свою осведомленность об активных мероприятиях за «железным занавесом» он объяснил просто: «с тем, что бы избежать дублирования, между американцами и англичанами был налажен обмен информацией о времени и районах проведения операций». Естественно, этот обмен проходил через «Стэнли».

Как позже вспоминал офицер ЦРУ Гарри Розицке, во время совещаний, на которых подробно обсуждались намечавшиеся операции, Филби делал записи. Поэтому можно только догадываться о скрытом смысле его замечания: «Я не знаю, что случиться с этими группами. Но у меня есть обоснованные предположения».

Хотя, по мнению сотрудника ЦРУ «не соответствует действительности общее мнение о том, что Филби были известны все данные об операциях ЦРУ против Советского Союза, поскольку мы проводили много операций, о которых вообще не информировали британскую сторону. Конечно, Филби мог бы сообщить в Москву примерно следующее: «Американцы планируют забросить весной по воздуху две группы в Советский Союз». Однако русские и так были настороже и внимательно следили за обстановкой, поэтому я не думаю, что информация Филби им очень помогла»[142].

Споры об уровне информированности советского агента не стихают до сих пор. Дело в том, что если выяснится, что Москва знала об большинстве планируемых операций, то советским контрразведчикам достаточно было устроить засады в заранее известных местах, задержать парашютистов или «любителей» водных путешествий и начинать интенсивный допрос. А дальше все зависело от планов использования иностранных шпионов.

Другая малоизученная тема — полный список радиоигр. Дело в том, что об отдельных оперативных играх известно очень мало. Например, в период с 1949 по 1952 год в рамках оперативных игр «Волна», «Лес» и «Неман» литовские чекисты приняли пять десантов британских разведчиков, во время процедуры встрече арестовано семь парашютистов и один убит. Некоторые из задержанных были перевербованы и приняли активное участие в других оперативных играх.

Радиоигра «Неман» была направлена против разведки США, в ней использовался американский агент Ионас Кукаускас, арестованный в 1951 году. Для руководства этой операцией был создан специальный отдел, состоящий из 10 сотрудников.

Были и другие оперативные игры, названия которых продолжают храниться под грифом «сов. секретно» и в наши дни.

Другой важный вопрос, а что было дальше, после того, как официально ликвидировали всех «лесных братьев» и прекратили радиоигры. На самом деле «тайная война» продолжалась. Просто изменились сценарии схваток. Например, в 1958 году ЦРУ пыталась использовать своего агента Д. Гуигу для организации нелегальной связи через границы Германии, Польши и Литвы. Основной расчет был на блестящее знания агентом немецкого, польского и литовского языков.[143]

Так же не следует забывать и о других каналах переброски на территорию советской Прибалтики агентов иностранных спецслужб, которые советская контрразведка использовала в своих целях. В первую очередь речь идет о многочисленных репатриантах и политических беженцах, которые сначала устремились на территорию СССР (сразу после окончания Второй мировой войны), а начиная с пятидесятых годов прошлого века начали двигаться на Запад Вот фрагмент годового отчета эстонской контрразведки за 1954 год.

«В подрывной деятельности против Советского союза английская разведка активно использует эстонскую эмиграцию и перемещенных лиц.

За период с 1946 по 1955 года органами Госбезопасности арестовано и разоблачено более 30 агентов, завербованных английской разведкой из числа эстонцев-изменников Родине, засланных в ЭССР как репатриантов. Из Англии и английской зоны оккупации Германии за период с 1945 по 1955 года прибыло свыше 500 репатриантов.

В городах Англии и Западной Германии английской и американской разведками созданы и действуют школы, подготовляющие для выброски в СССР шпионов и диверсантов из числа невозвращенцев эстонской национальности.

Так, по материалам «Университета» (одна из оперативных игр советской контрразведки, которая упоминалась выше — прим. авт.) видно, что в Англии активными вербовщиками эстонцев для работы на английскую разведку являются бывший эстонский буржуазный посол в Англии ТОРМА, полковник немецкой армии РЕБАНЕ и ряд других эстонских националистов.

Вербуемые английской разведкой эстонцы-невозвращенцы после обучения на специальных курсах по легальным и нелегальным каналам направляются в ЭССР для проведения шпионской и другой работы против Советского Союза».

Хотя иногда в СССР возвращались и агенты советских спецслужб. Так в мае 1947 году об успешном завершение миссии куратору из МГБ доложил Мартин Гроссхольм («Юрист»), который в течение нескольких лет прожил в Швеции, где активно собирал материалы об эмигрантах.

Хотя не всем так везло. Например, другой агент МГБ в Швеции Эрик Суурвяли. Был арестован в 1949 году и приговорен к каторге. Но позднее его выслали в