Эмпирика безусловного - Иван Тереховский Страница 19

бесконечности этого пространства. То есть как только допускают вещь в себе, не важно, как чистую или под видом воли, бога, квазисубстанции, мирового разума, и пр., т.е. внешнего нашему субъекту генератора действительности из которого чувственность берет свой материал, допускают материализм, но в его урезанной одним свойством реальности версии, и тогда этот паралогизм называется – объективный идеализм, ибо субъект в нём стал объектом, помещенным в вещи в себе. Если же отталкиваться от обратной позиции и запретить вещь в себе, признать только постоянное становление на основании категорий, то мы становимся субъективным идеалистом. Субъективный идеалист это тот, кто признаёт, что мир дан как ощущение, структурированное рассудком в материальный мир. Однако нужно помнить, мир материальный существует и дан до всякого познания, а так как мы сами суть материальный процесс, то нету ничего иного данного, чем то, что уже всегда было. Новым может быть только форма, а потому материя существует априори до всякого опыта. Если сравнивать сознание с водоворотом, а материю с водой, то вода не исчезает, когда водоворот растворяется.

Дискретность – это физическое понятие, которое употребляется в отношении материальных объектов, стало быть если у субъекта есть дискретность, то существует и пространство, в котором существуют объекты с дискретностью, а значит и субъект уже объект в объективном мире. Если что-то вне нас существует, то оно может быть только в пространстве, а значит субъект в пространстве суть материальный объект. Объективная(трансцендентальная) философия пытается смешать материализм и идеализм, чем нарушает закон тождества, поэтому неотступно следуя логике мы вынуждены принять только одну сторону. Материя – это то, что действительно, а так как всякое познаваемое действительно и недействительное познанию недоступно, то знаний кроме как о материи никаких не может быть дано. А если некто пытается придумать такой внешний мир(вещь в себе), то он не может не противоречить сам себе в рамках логики. От материализма нельзя отказаться точно так же, как вообще невозможно отказаться от эмпирического опыта, но материализм это единственно достоверная и соответствующая законам логики концепция.

Всякое данное в опыте можно назвать объектом, и тот, кто говорит, что данное в опыте суть явление, то предполагает уже материалистическое восприятие и не может абстрагироваться более – высшее чего он способен достигнуть это объективный идеализм – то есть недопустимое логическое смешение противоположных понятий, который называют скрывающим логическую брешь понятием – трансцендентальный. И еще раз повторю почему объективный идеализм не может быть истинным, не может считаться достоверным объективным знанием: во-первых, потому что идеализм уже подразумевает первичность наших ощущений, то есть мир дан как идея, а материализм говорит, что нет, наоборот, всё потом строится как идея, а вначале всё существует как материя. Но с позиции субъективного идеализма очевидна аналогичность теорий объективного идеализма бытия материализму, а также деизму, к примеру, взять волю Шопенгауэра. Все что считается объективным идеализмом фактически есть деистическая аналогия материализму, так как основана на том же принципе что и религии: якобы существует внутреннее данное нам, и внешнее само по себе, никогда недоступное, но причиняющее мир(как Бог); или говорят о этом генераторе действительности как о чём-то познаваемом(воля), хотя и оно, существует независимо в потенциале познания как вещь в себе в материализме всё равно. Но это опять же просто противоречит здравому логическому смыслу, ибо из двух противоположных суждений одно обязательно истинно, а другое ложно; закон исключения третьего искореняет усредненные значения между логически противоречивыми понятиями – между истиной и ложью нету ничего – или понедельник, или вторник, или пространство или плоскость, или прямая или кривая, и третьего ничего между ними невозможно. Точно так же, как и в физике часто смешивают разные по значению понятия, и это рождает иные измерения пространства, когда ортогональная прямая пространства искривляется, плоскость становится пространством и появляются банаховы пространства, 4n-мерные пространства, многообразие пространств, тогда рождается бесконечное релятивистское разнообразие объективного идеализма, имеющего свои корни всецело в нарушении логики. Так же и здесь, появляется бесконечное число различных философий, когда никто не может уяснить одну простую вещь, что противоречащие понятия, не могут быть истинными в одно и то же время.

Агностицизм есть высоко развитое детище ветхой мысли, заметно влиявшей уже в древности, и подавляюще проявившей себя в средние века. Теперь эта старая вредная идея готова замедлить рост свежих побегов нашей жизни. Эта идея – мысль о бессилии, об ограниченности человеческого духа. Средневековые богословы из всех сил старались доказать ничтожество всех человеческих помышлений и деяний, потому что этим воспитывалась жажда милостей неба. Человек не в состоянии построить своими силами моста к своему блаженству, он может получить его только силой благодати, это основная мысль блаженного Августина, реабилитированная реформацией, постепенно подчинила себе философию. Кант целиком остаётся во власти этой схоластики: мышление бессильно постичь мир – «вещь в себе», – самая важная задача философии определить границы познаваемого…

Кант: «Таким образом, реальность внешнего чувства необходимо связана с реальностью внутреннего чувства как условие возможности опыта вообще. Отсюда следует, что существование вещей вне меня, находящихся в отношении с моим чувством, я сознаю с такой же уверенностью, с какой я сознаю свое собственное существование, определенное во времени», – вот это парадокс, не правда ли? Сознание превращается в физический объект, который является дискретным всему внешнему и внутреннему, а ведь дискретность возможна только в пространстве. Потом он говорит, что вещь в себе есть ноумен недоступный для феноменального познания, то есть эмпирического, затем объявляет ноумен трансцендентальной идеей ничто и потом это ничто становится идеей высшей сущности, таким образом принимает объективный идеализм. Если мы допускаем вещь в себе мы так же допускаем и отражение в нашем сознании реального мира этой вещи как его интерпретации. Зачем нам представлять ее как явление если нет никакого смысла в её понятии, ведь она не может быть дана ни в каком в восприятии, а сравнению подлежит лишь вещь в опыте? Тогда, мы вполне по материалистическому закону можем объявить вещь, которая дана в нашем опыте вещью в себе, и тогда это явление получается отражение вещи самой по себе, потому что в ином случае она никак не могла бы существовать в нашем опыте и такое полагание взято именно из материалистического отражения.

Если кто-то говорит, что якобы существуют вещи, к которым он применяет некоторые понятия, которые для нас пусты, и никто другой никаким способом не может найти их, мы справедливо заключаем о его шизофрении. У некоторых людей так же как больных синестезией есть неявное смешение чувств, вследствие чего обычные