Оружие в его руках 2 - Osolio Страница 47

Глава 29 Луиджи. Вечер того же дня

Я шёл к дому матери, едва волоса ногами. Мои мысли снова вернулись в тот день, когда полиция явилась на пороге моего офиса и сказала, что Андреа по истечению долгого времени считается погибшей.

Поиски были организованы в тот же день, когда я вышел из полицейского участка. С начала искал я сам, но разруха клана не позволила мне долго действовать в одиночку, поэтому последующие месяцы девушку искали мои люди. Мой разум и мое сердце отказывались даже думать о том, что поиски будут безутешными. Она жива. И точка. Я чувствовал биение сердца маленькой девушки, даже находясь за тысячи километров от неё. Все силовики были размещены по всему миру и держали связь со мной круглосуточно. Они уже обчистили всю Европу, переместили своё внимание на Азию и Восток. От переживаний и бесконечным потоком мыслей я потерял сон. Больше я не спал, мало ел, совсем не чувствуя вкуса еды.

Шли дни, а Андреа так и не появилась ни в одной части мира. Неизвестность убивая, сжирала меня изнутри. Каждый гребаный день казался мне адом. Я горел и ничего не мог с этим поделать.

Стефано скалил зубы и проклинал меня. Мать, уставшая от наших разборок, послала всех мужчин четы Россини и уехала жить в Турцию, купив там дом, воспользовавшись деньгами отца. Я остался один. И одному проживать день за днём было невыносимо.

В тот момент, когда в кабинет вошли мужчины в полицейской форме, у меня проходило собрание. Тогда со мной находилось еще пара десятков глаз, среди которых была, на удивление, спокойная Моника. Подруга и родственная душа той, кого мы так не могли разыскать. Когда я услышал безучастное: «Извините, мы должны признать Андреа Россини мертвой», — девушка не проронила и звука. Она сидела рядом с Леонардо, прижимаясь к его плечу, и смотрела в одну точку. Тогда я не обратил внимания на ее реакцию, потому что ярость и отчаяние охватили меня. Неверие, боль и безысходность обрушилась на мои плечи с новой силой, слёзы застилали глаза, челюсть каменела до боли и скрежета зубов. Я выгнал всех. Оставшись один на один с самим собой, я чувствовал, как сильно горела моя грудная клетка. Воздух вышел из лёгких, стало нечем дышать. Мешало все: стол, стулья, чертов диван, на котором моя Андреа сидела, окна, из которых светило солнце и ослепляло меня. Нужен был мрак. Может, в темноте я мог увидеть выход из этого ужаса. Может, закрыв глаза я смогу пересилить свою боль, но тщетно. Боль было не остановить. Она стала такой невыносимой, что разгромив весь кабинет, я схватил пистолет и уже целился в свой висок, когда дверь резко отворилась и на пороге показался озадаченный Лео.

Я был чокнутым одержимым. Андреа — моя самая сильная головная боль, и лишившись ее, мне должно было быть легче, но эта чертовка так глубоко засела в моем сердце, что без неё я не мог жить. Ходил, как живой труп по земле, не замечая никаких красок. Я, словно самый больной верующий, верил, что девушка найдётся, и одной типичной фразой меня сделали атеистом.

Лео пытался выхватить пистолет из моих рук, но я вцепился в оружие с такой силой, что ему тяжело удавалось это сделать.

— Какого черта, босс? — Откидывая в угол, отобранный у меня, пистолет, зарычал мужчина. Грудь едва вздымалась: силы иссякли ещё в момент вандализма. Я лишь махнул на него рукой, падая на паркет, исцарапанный разрушенной мебелью. — То, что полиция отказалась помочь, не значит, что мы перестанем ее искать. Я уверен: Андреа жива.

— Тогда почему ее так и не нашли? Прошло полгода, Лео! — я ударил кулаком по полу.

— Люди годами ищут и находят. — Силовик уселся около меня, вынул из кармана пачку сигарет и закурил. — Вам бы отдохнуть.

— Ты сейчас серьезно? — Мои брови взлетели вверх. — Я один на три города. Со мной разруха, а без меня вообще все упадёт!

— Неужели у вас нет доверенных людей?

— Были. Один в тюрьме, второй трахатся с мужиками, а третью похоронили.

— Тогда будьте просто на связи. Хотите вы этого или нет, но вам необходимо вырваться из этих стен.

— Я подумаю. Ты свободен.

Леонардо поднялся с пола, отряхнул штаны и смиренно кивнул, направляясь к выходу.

— Спасибо, — окликнул я мужчину. Лео в ответ улыбнулся, отсалютовал мне двумя пальцами от виска и скрылся за дверью.

Собравшись с силами, я поднялся на ноги. Обстановка, окружающая меня, любого другого человека привела бы в ужас, но я лишь рассмеялся. Ни одна женщина, какой бы умной и раскосной она не была, не утепляла меня так. А эта мелкая пигалица перевернула мой «правильный» мир с ног на голову.

— Андреа-Андреа… Где же ты, моя маленькая?

Как только дверь за мной захлопнулась, в прихожей показалась мама, вытирающая руки кухонным полотенце.

— Сынок, ты в порядке?

Я усмехнулся. В порядке ли я? Очевидно, что нет. Вместо ответа я просто подошёл к женщине и крепко обнял.

— Почему все так, мама? Где наша семья? Неужели я все сделал неправильно?

— Милый, — она улыбнулась. — Сколько бы тебе не было лет, ты всегда для меня маленький мальчик. Всегда задаёшь такие вопросы, ответы на которые ты и так знаешь. — Она нежно провела ладонью по моему затылку. — Мы живем в жестоком мире со своими правилами. Ты должен был убить брата, но ты просто лишил его денег и защиты клана. Но сам, я знаю это, ты до сих пор оберегаешь его, как бы сильно он тебя не ранил.

— Мой брат так боялся смерти, что вовлёк во все это Андреа.

— Андреа — не невинная овечка, — мамин голос стал отстранённым, — Твой брат предложил ей поучаствовать, она согласилась. Не вини его во всех смертных грехах.

— Из головы не выходит эта соседка. — Я вспомнил сцену из ее дома. — Хосе, оказывается, ее муж. С ума сойти!

— Хосе — это кто?

— Цепной пёс, который всегда вился около Андреа.

— Это не удивительно, — Мама отпрянула и последовала в гостиную, утаскивая меня за собой. — Он давно был влюблён в эту девочку. А когда увидел настолько похожую на неё девушку, то ухватил за свой шанс. Но удивительно то, что мы все встретились на чужой территории.

— Что-то не то с ними всеми.

— Луи, мальчик мой, — она взяла мои ладони в свои, — ты любишь эту девушку, поэтому точно так же, как и