Борис Акунин - Гамлет Страница 3

В зал важно входит Розенкранц, церемонно раскланивается.

Простите, сир, и вы, миледи,Невежу этого. А ты,Приятель, знай, что государя«Скотиной» называть нельзя.

Он врет! Не к вам я обратился!Он ножку мне подставил, гад!

Единственно для поученья:Чтоб впредь, к монарху заходя,Смотрел ты скромненько под ноги,А не лупился, как баран.

Я вижу, Розенкранц и Гильденстерн -По-прежнему задорные щенята.Сухарь науки впрок вам не пошел,Не затупил молочных ваших зубок.

По правде молвить, мы не слишкомШтаны просиживали там.

Просиживали, но в трактире.

В трактире или в бардаке.

Нет, в бардаке мы их снимали.Прошу прощения, мадам,Но истина всего дороже.

Ах, сорванцы, от вашей трескотниРябит в глазах, закладывает уши,А между тем вас вызвали сюдаДля важного, нешуточного дела.

Ошибка вышла. Не шутяМы дел не делаем, увольте.У нас зануда есть один,Гораций некий, вот его быИ звали, коли есть нужда.

Гораций вовсе не зануда,Я раз завел с ним разговор -Ей-богу, он отличный малый,Везде бывал, все повидал,Дурак лишь, что вина не пьет.

Ну да, ты выпить не дурак,А он дурак, сие логично.

Гораций? Уж не тот ли человек,Что нынче с нашим сыном неразлучен?С тех пор, как эта дружба началась,Наш сын, а ваш приятель, юный Гамлет,Переменился так, что не узнать.Куда девалась прежняя веселость?Проделки, выходки, чудачества егоУтратили оттенок остроумья,Исполнены угрюмости и злобы.Принц был и прежде дерзок и норовист,Теперь же он границу перешел,Что отделяет странность от безумья.Разительная эта переменаБезмерно нас печалит и тревожит.

Затем и вызваны вы оба в Эльсинор,Чтобы шутя нешуточное делоЗдесь совершить. Всего-то и хотимМы с мужем, чтобы Гамлет, вас увидев,От мрачной нелюдимости отпалИ снова стал смешлив и беззаботен.

Ну, это, право, ерунда.Уж мы ли Гамлета не знаем?

Молчи, балбес, не ерунда,А государственное дело.И отнесемся мы к немуСо всем уместным прилежаньем.Велите, добрый государь,Нам перво-наперво в подвалы,Где вина в бочках, доступ дать.Затем строжайше воспретитеЧуть что в кутузку нас волочь…

А то у стражи вашей модаДворянам воли не давать.Простор нам нужен для маневра,Чтоб принца Гамлета спасти.

Никто не тронет вас, хоть стекла перебейте.Но вот еще о чем хочу просить.Попробуйте не прямо, ненароком,Повыведать, какого естестваПечаль и злость, что гложут принцу душу.

Любовь, то безответная любовь.Я женщина и вижу это сразу.

Когда бы так, беда невелика…Ступайте, веселитесь до упаду. 

Милорд Полоний, канцлер королевства.С ним дочь Офелия и сын, милорд Лаэрт. 

Прошу, милорд, всегда мы рады вам.А видеть вас с детьми вдвойне приятней.

Вот дочь моя. Привел, как вы просили.И сына прихватил. Он у меняВо Францию собрался, непоседа.В Париж ему, развеяться, охота.Ах, государь, такая молодежьВ стране злосчастной нашей подрастает -Одни забавы на уме у них.Вот если б вы своей монаршей волейВояж беспутный этот запретитьЕму строжайше соблаговолили…

Да что же тут плохого, не пойму.Пускай посмотрит свет, себя покажет.Неужто станет Дания стыдитьсяТакого молодца? Езжай, дружок.Одно прошу: будь там поосторожнейИ сувенир с собой не привези,Из тех, что гостю дарят парижанки.

Милорд, прошу покорно, воздержитесьОт шуток этаких перед девицей.

Пустое, государыня, напрасноТревожиться изволите. ОнаСовсем дуреха у меня и неспособнаНамек или двусмысленность понять.

Не правда, батюшка, отлично поняла я.Не должен брат у женщин брать подарков -Такое не пристало кавалеру.Наоборот — еще куда ни шло.

Скажи, дитя, уж если о подаркахЗаговорила ты… Мой сын тайком от всехВ знак нежной дружбы или поклоненьяТебе подарков не преподносил?

Иль, может быть, иным каким манеромДавал понять, что красота твояЕго не оставляет равнодушным?

Величествам их правду говори,Нельзя соврать, коль спросят государи.

Подарков никаких он не дарил,А только беспрестанно докучает:То неприличность скажет, то щипнет.А сам толстяк и вовсе некрасивый.

Ты видишь, я права. Вот вся разгадкаУгрюмости его. Мой бедный мальчик!Быть может, с дурочкою мне потолковатьПо-матерински, чтоб была помягче?

Пожалуй, будет лучше, если мыВдвоем свершим сей рейд кавалерийский.Ослушаться наказа короляТрудней, чем материнского внушенья. Какая прелесть ваша дочь, Полоний.Так непосредственна, мила, так простодушна.Моей супруге в голову пришлоЕй подарить какую-нибудь ценность:Кольцо, соболий плащ иль диадему.Пойдем, Офелия, ты выберешь самаВ сокровищнице нашей вещь по вкусу.

Благодарю, мой щедрый государь!

По вкусу вещь? Любую-прелюбую? 

Что нужно им от девочки? ЗачемОни сестренке голову морочат?Я знаю, это он их упросил,Проклятый боров! Ну и королевство,Где в своднях королева и король!

Молчи, дурак. У нас такое дело,А ты про пустяки. Какая чушь!От девки, право слово, не убудет.Лишь бы не прибыло, но Гамлет не шустёр.Надеюсь, обрюхатить не успеетДо той поры, как воротишься ты.Не хочешь дядей стать — скачи быстрее.

Клянусь, отец, коней жалеть не стану.Исполню все, как повелели вы.

Отлично. Подозрений не возникнет,Ведь я был против твоего отъезда.«Езжай, дружок», — он сам тебе сказал.Теперь ему конец, а вместе с нимДинастии, что слишком скверно правитИ Данию влечет в тартарары.Что за король! Ты слышал, как пред черньюОн лебезил, достоинство теряя,И хныкал: «О, прошу, пребудь со мноюИ поддержи в час тяжких испытаний!»Он прав в одном: олень наш датскийОслаб, растратил силу, охромел.Сначала был гадюкою ужален,Потом обвенчан воровским манером,А олененок на головку слаб.Наш род на век древней, чем королевский,Кровосмесительством, безумьем не запятнан.Полоний Первый — плохо ли звучит?Лаэрт, принц датский, — музыка для слуха.Как только из Парижа привезешьТы Генриха прямое обещаньеНас от норвежских козней защитить,Тут и ударим. План уже составлен.Когда я бью, то бью наверняка.

СЦЕНА 4