Александр Образцов - Застигнутые ночью (сборник) Страница 8

Маша. Зови меня Маша. Ненавижу полное имя.

Михаил. Почему вы такие нервные?

Маша. Тебе, конечно, нравятся вдумчивые акселератки. С печатью на устах.

Михаил. Мне нравится, Маша, думать. Ничего не могу с собой поделать.

Маша. Мы с тобой, как лед и пламень. Я отдыхаю около тебя.

Михаил. Отдыхай. Только не простудись.

Маша. Откровенно говоря, я бы могла тобой увлечься.

Михаил. Это неразумно.

Маша. Страсть не спрашивает нас!

Михаил. Снова петуха дала.

Маша. Что же делать. Сегодня не могу сосредоточиться. Ты действительно любишь Шопена?

Михаил. Да.

Маша. Странно. Мне кажется, тебе ближе Бетховен… Хотя, конечно, глупо.

Михаил. Что?

Маша. Глупо сидеть у проигрывателя и слушать в одиночку. Музыку надо слушать всем вместе. Поэтому, видимо, культурные люди так разобщены.

Михаил. Не только поэтому.

Маша. А почему еще?

Михаил. Потому что их мало.

Маша. Это у тебя возрастной пессимизм.

Михаил. Какой?

Маша. Жизнь видится в черном цвете сквозь призму четвертого десятка.

Михаил. Боже мой.

Маша. Хочешь, я еще подкину мысль?

Михаил. Давай.

Маша. Мы с тобой так хорошо говорим потому, что ты мажешь, а я смотрю.

Входит Колотилина с посудой.

Колотилина. Фу! (Начинает мыть тарелки.)

Маша. Ах!

Колотилина. Ты что-то сказала?

Маша. Я вздохнула.

Колотилина (угрожающе). Смотри.

Маша. Куда?

Михаил. Маша!

Маша. Извините, Зинаида Зинаидовна.

Пауза.

Колотилина. Тебе известно, что без прописки здесь жить нельзя?

Маша. Это каждый школьник знает.

Колотилина (угрожающе). Смотри!

Маша. У нас на Волге, когда суда идут в тумане, боцмана кричат «Погля-ядавай!»

Колотилина (задумчиво). А Анне Павловне здесь жить…

Маша. Ее Михаил Константинович защитит.

Колотилина. Да, недооценила я тебя.

Маша. Знаете что, Зинаида Зинаидовна? Давайте жить мирно, а? Мы же интеллигентные люди.

Колотилина. Это ты-то?

Маша. Я два иностранных языка знаю, а вы меня – на ты.

По коридору идет Николай Иванович, как всегда, с песней «Каким ты был, таким остался…»

Николай Иванович. Мир всем. (Идет в ванную, поет там.)

Колотилина (уходя). А вам, Миша, я скажу так: полки красить надо в своей комнате. Здесь люди пищу готовят.

Уходит.

Появляется из ванной Николай Иванович.

Николай Иванович. Она права, Миша. Вы молодой, интеллигентный мужчина, а ведете себя некультурно. Да.

Маша. Вы, Николай Иванович, как-то волнами заходите. Первая эскадрилья отбомбилась, вторая пошла…

Николай Иванович. А вам, девушка, стыдно! Люди втрое старше вас, а вы дерзите. Что за распущенность? Откуда, почему такие провалы в воспитании? Вот вы поступаете в институт, а не думаете, что ваше поведение здесь может закрыть вам дорогу к высшему образованию!

Маша. О! Высший пилотаж!

Николай Иванович. Напрасно иронизируете!

Маша. Меня Сережа защитит.

Николай Иванович. Это низко – упоминать здесь это имя.

Уходит.

Михаил. Зачем тебе это?

Маша. Ну, нет! Теперь-то я все проиграю до конца! Как я взбешена! Вы… то есть ты, Миша, иди в комнату.

Михаил. Послушай меня. Не стоит даже…

Маша. Стоит!

Михаил уходит.

Входит Анна Павловна.

Маша. Тетя! А вы что здесь делаете?

Анна Павловна. Что… что случилось?

Маша. Идите сейчас же в комнату! Через пять минут здесь знаете, что начнется!

Анна Павловна. Машенька…

Маша. В укрытие! Быстрее! И включите телевизор!

Анна Павловна поспешно уходит.

Маша ходит по кухне. Большая пауза.

Маша. Главное – выманить их из крепости. На равнине я их разобью… (Садится.) Какая-то тоска… и отвращение… и снова скука… (Решительно встает.) Где же этот певец белых ночей?

Идет к двери Холмогорова, стучит. Выходит Холмогоров.

Маша. Мы не договорили.

Идет на кухню.

Холмогоров. Эта обстановка унижает нас…

Маша. Возьмите мою руку.

Удивленный Холмогоров берет ее руку.

Маша. Вы сказали «Я нареку тебя…» Кем вы меня наречете?

Холмогоров. Но, Мария…

Маша. Затем вы сказали, что мы договорились. О чем?

Холмогоров. Я был в замешательстве…

Маша (отнимает руку и отходит). Ну что ж. Я так и думала. Мы не должны больше встречаться. Хорошо. Я переживу. Хотя и с трудом.

Холмогоров (сбит с толку). Я… не пойму… Что произошло? Мария?

Маша (высокомерно). Ваши родители оскорбили меня. Они угрожали вышвырнуть меня из этой квартиры. Больше того, ваш отец сказал, что не даст мне поступить в институт. И знаете, почему?

Холмогоров. Почему?

Маша. Потому что я хочу вас на себе женить.

Холмогоров. Будьте к ним снисходительны! Они не понимают.

Маша. А ведь я, кажется, не давала поводов для таких подозрений.

Холмогоров (морщится). Они несовременные люди…

Маша. Вы можете себе представить, что ваша мать упорно называет меня на «ты»?

Холмогоров. Как мне неприятно…

Маша. Я понимаю.

Холмогоров. Я поговорю с ними.

Маша. Я подожду.

Холмогоров. Пойду, и все объяснится… (Не уходит.) Мария!

Маша. Что?

Холмогоров. Вы представляете, что у меня сейчас здесь? (Кладет руку на сердце.)

Маша (пауза). Понимаю.

Холмогоров. Здесь целый узел… Все больно. Я знаю вас всего шестнадцать часов, а мне кажется, что мы знакомы давно, так давно!.. Хотите, мы пойдем сегодня к моим друзьям? Один из них написал роман о дзэнбуддизме и сжег его. В его глазах… нет, их надо видеть! Он познал себя до самых глубин и снова вернулся. Вам нужно узнать этот город не только как памятник архитектуры, а и как город, наполненный биением мысли!..

Входит Николай Иванович.

Маша. Я согласна, Сережа. Когда мы пойдем?

Холмогоров. Мне… надо позвонить.

Маша. Позвоните.

Николай Иванович (веско). Сережа, мама ждет.

Холмогоров. Что случилось? Я… занят.

Николай Иванович. Когда ты был малышом, ты допускал иногда необдуманные поступки. Но ты знаешь, что человек, даже очень высокий, иногда становится малышом.

Маша. Простите меня, Николай Иванович, за то, что я вмешиваюсь…

Николай Иванович. Из-за нее (не глядя, показывает пальцем) твоя мама, будучи абсолютно здоровой, принимает сейчас нитроглицерин…

Входит Колотилина с повязкой на лбу.

Колотилина (трагически). Я говорила, что будет именно так, Николай Иванович! Она его охмурила!

Холмогоров. Ну, мама, что за выражения…

Колотилина. С ней (показывает пальцем на Машу) я буду говорить на ее языке!

Маша садится на табурет, закрывает лицо руками.