Виталий Калашников - Стихи Виталия Калашникова, которые очень нравятся Бакшутову, Давыдову и Маше Страница 10

В. Семину

Жила-была изюминка, изюминка в стихах,Поэт ей домик выстроил в строке о лопухах.Но старый злой редактор не выносил стихи,Сказал он: "Нужен трактор в строке про лопухи"."Позвольте, эта строчка как раз для лопуха,Для трактора есть поле или ВДНХ".(А про себя подумал возвышенный поэт:"Изюминку раздавит твой чертов драндулет").Но старый злой редактор имел коварный ум,Ему был нужен трактор, чтоб отобрать изюм.Недаром ночью темной он изучил стихиИ мыслью вероломной обшарил лопухи.И в них нашел он домик изюминки моей,И выхватил он ломик и начал клясться ей:"Изюминка, родная, зачем тебе поэт?Ты здесь совсем одна, я искал тебя сто лет.Тебя я завтра выну из мерзкого стиха,А в строчку трактор вдвину на место лопуха".Но кто не видит лунки под старческой губой,Куда стекают слюнки полоской голубой?И пусть редактор ломом ей стекла разбивал,И пальцем загрязненным по стенам ковырял,Она забилась в угол и плакала всю ночь,И призывала друга, а друг не мог помочь.Но утром он ворвался — блистательный поэт,Надменно разрыдался и очень крикнул: "Нет!"Тут разразилась битва — чудовищная сечь.Блистала, словно бритва, отточенная речь.(Ведь дрались не мечами редактор и поэт,А дерзкими речами сражались десять лет).Но вот добил злодея сжигающий глагол,Злодей воскликнул "Где я?" — и грохнулся об пол.Но отдал душу богу истерзанный поэт —Он сил потратил много, когда он крикнул: "Нет!"Осталась лишь изюминка, изюминка в стихах,И ржавый трактор в мертвых редакторских рукахИ вот за все за это, от женщин до коров,Навидят все поэтов, а не редакторов.

1812

Запереться аскетом, теряя при этомТьму попоек и дружб, вдохновений и женщин.Я уже не хочу быть здесь лучшим поэтомЯ хочу быть старейшим.

1996

Л. С., А. Т., В. Б.

На скалистом уступе,Над морем бескрайней тайги,У монгольской границыКедр настолько прекрасный.Что кажется слышал шагиИ пришел поучиться.

Он пронзил эту гору —Веками он пил ее сокДо последней росинки.Вдоль тропы только камни —Какой там последний глоток —Ни цветка, ни травинки…

Ты мне скажешь: анчар,И судьба его медленный ад,Он один в этом свете,Но куда б ни летел над тайгойВосхищенно завистливый взгляд —Это все его дети.

1998

Отчего летит корытоИз высока терема?Оттого что понапраснуМолодость потеряна.

1988

Люблю цветы —Их любишь ты.И тайны книг —Ты любишь их.Я все люблю,Что любишь ты:Деревья, книги,Суп, мечты,Цветы, театр,Весну, поля,Деревню, городИ себя.

1971

И от рождения третьего дня,В час, когда не было у колыбелиМамы и папы — они проглядели —Божия искра попала в меня.

Можете даже сейчас поглядеть:Искра горит. Она будет гореть.Только всего, что и есть у меня —Божия искорка — радость моя.

1972

На руках у меня тепло,Что по телу ее текло,На губах у меня ещеТеплота ее губ и щек,А глаза до сих пор хранят,Как глаза у нее горят.Колокольчик в ушах звенит —Так она со мной говорит.И вокруг загустел, как воск,Чудный запах ее волос.Рано утром ушла домой,Но она до сих пор со мной.

1974

Любимец солнца, я был очень радЛюбить в ответ, но наступил закат…Люблю тебя, спокойная луна —Ушедшим солнцем ты освещена.

1975

Ах, критик, над стихами хмуря лоб,Что он поймет, в моих стихах закопан,Ведь снова он глядит сквозь микроскопНа то, что видно лишь из телескопа.

1974

Трубку покурю,Чай попью.Сейчас январь.Скоро июнь.Скоро июнь — лето,А летомЯ запою —Стану поэтом.ПоэтомуВовсе не плачуСкучной зимою…Я только пращур,Станущий мною.

1976

Полторы недели ждать —Лучше я повешусь!В это срок я мог создатьКнигу или крепость.

Мог бы все разрифмовать,Что зарифмовалось,Но пришлось сидеть и ждать —Сердце отлучалось.

1977

Эпопея

Помнится — пошла орда.Поселенья, городаЗвуки топора будилиБратцы, нас поработили.

И тогда сказал один:"Что ж мы — кильки от сардин?Русским людям не годитсяБить челом по ягодицам!На конце любой рукиМожно сделать кулаки!"

Он сознание будил,Вдруг всех взял и разбудил!И тогда они поднялись,Разозлились, размахалисьСвирепущие все были —Просто зверски всех избили!Турки сдохли, как один,Словно кильки от сардин.

1976

Ты вместо диско ставишь сонный блюз,Мы в тон ему меняем тон беседы,И я уже не знаю, как уеду,Хотя и помню, как я тороплюсь.О, что за мука сердцу моему!Здесь счастлив, видно, только кот сиамский,Подобострастно принимая ласки,Что вряд ли предназначены ему.Ну, вот и все — часы над головой,Уже давно мелодии слышнее,Вот-вот придут родители домой,Пора. Как мы прощаться не умеем!Последнюю раскурим мы вдвоем,И след от губ настолько осязаем,Что втайне друг от друга точно знаем —Запретный поцелуй передаем.

1979

Накурено в каморе — чад,Ржа изъела шелк уключин,В разговоре все молчат,В тени заживые лучше,Лучше в сад.

Оплюшели стенова —Остенанья лока,Позамшела в жерновахЛягва и осока.

Рокот, жом, опять же — лягваСвечеря сверестит в слинь,Засумшела коренягаСмачной дланию в мякинь.

Ухрип подорожит погодьКолченогих костеняк…Оближи знакомый локоть,В тити ляг

Мягок, лючен, подородигВ слюче ржых ковриг пористых,В желябах из аметистаОбомонивал вам ноги.

Солный огиб бедер мовных,Саламандровая зябь,Гей, инстинктов безусловныхНасточенившая гать!

1976

Общежитие 4 "А"Стало вдруг источником добра.

На него гляжу я из окна.Там живет какая-то Она.

Но живу я в дьявольской борьбеВ общежитии 4 "Б"

1978

Короли! Не падайте из окон!Слишком уж возможно при паденьеПовредить свой августейший локонИли сбить светлейшие колени.

Озирая царские владенья,Любопытству Вы не поддавайтесь,Даже если вид на удивленье,Ради бога, не перехиляйтесь!

А в небе ласточки летаютИ все время подстрекают:— Ах, что за мантия!— Ах, что за птица!— Но где гарантия,Что полетится?

Ах, как было бы красиво —Мантия на фоне синем!Нет свободы обалденнее,Чем свободное падение!

1976