Дмитрий Воденников - Обещание Страница 11

«Место поэта, – хотел он сказать, – в рабочем строю,

место поэта – в рабочем столе,

место поэта – во мне и в тебе

ЖИЗНЬ ЗАЩИЩАЕТ – твою и мою».

...И в этом смысле – я с ним – абсолютно согласен.

...а кто-то ведь пытался жить —в моих стихах, в моих осинах.А я все спал – в руках твоих —невыносимых.Но надоело мне – как раненая птица,спасать птенцов, камлать – как на войне —ведь я хочу еще —тебе, тебе! – присниться:в очках и без очков – в предельной наготе.Ведь я и сам еще – хочу себя увидетьбез книг и без стихов (в них – невозможно – жить!). —Я это говорюне чтобы их – обидеть,а чтобы – оскорбить.Чтоб их – ликующая, смешанная – стаяобрушилась, упала (гогоча),мне прям на голову —так – чтоб меня не стало,точней: не стало – прежнего – меня....Я это говорю, как водится,раздельно,понятно, образно, на русском языке.Я это говорюне для кого – отдельно,а всем – конкретно, каждому, тебе!Да, я хочу кому-нибудь присниться —в очках и без очков, без челки, в пиджаке, —как белый лист,как чистая страница,как первый снег – в предельной простоте.Вот будет номер! – если (будто в детстве)с открытым лбомя вдруг пойму тогда,что – и одетому – мне никуда не детьсяот проступающего, как пятно, – стыда....Но тут же! —негодующая стаямоих стихов,простившая меня, –ты! – защитишь меня,со всех сторон – сжимая,вытягивая шеи,выгибая —галдя, топча, калеча, гогоча...

А снег летел – до покрасненья

костяшек, пальцев, крыльев носа, глаз.

ЕЩЕ ВСЕГО ОДНО ПРИКОСНОВЕНЬЕ.

В ПОСЛЕДНИЙ – РАЗ.

Как куст – в луче прожектора, осенний,

я чувствую разлуку – впереди.

ЕЩЕ ВСЕГО ОДНО СТИХОТВОРЕНЬЕ.

НЕ УХОДИ.

А кажется – нельзя еще теснее,

а кажется, еще прочней – нельзя...

ЕЩЕ ОДНО ТАКОЕ ПОТРЯСЕНЬЕ,

И ВСЕ – И БАЦ! – И БОЛЬШЕ НЕТ МЕНЯ.

Но – размыкая руки, – без сомненья,

я все перенесу, но и запомню – все.

...еще одно мое стихотворенье...

...еще одно твое прикосновенье...

...еще одно – такое – потрясенье...

НУ, ВОТ И ВСЁ.

* * *

...только, может быть,сразу, сразу?..– Не распробовал я, не смог:соловьиное твое мясо,густо-розовую заразу,соболиный твой крик,сынок...

ЧЕТВЕРТОЕ ДЫХАНИЕ

Но что-то, видно, есть во мне такое,

что я никак смириться не могу,

что больше нету – никого со мною,

ни соболя, ни соловья в снегу.

А то, что мне объятий не хватало,так это, деточка, все как бы да кабы. —Зато хватило – голоса, металла,таблеток, алкоголя, мужества, судьбы...Зато хватило мне – метафор и деталей,ума хватило – все перебелить:что ни строфа – желание ударить,что ни абзац – то просьба пристрелить.Несешь себя – как вывих, как припадок(два соболя + соловей – внутри),несешь себя – как соловья – в подарок! —глядишь, – уже обратно принесли.Я уговаривал: давай еще, подтянем,ну что же ты? – ведь Ты ж меня любил! —я говорил: царапается, тянет...(Я все это напрасно говорил).Не бойся, соболь, – я тебя не выдам,я больше никого не выдаю.Но ты, ты должен знать, где есть отдельный выход,в густые заросли, в высокую траву.Как быстро ты – скребешься, роешь, лаешь,как будто чуешь пулю – между глаз!Не рой так быстро (ты же мой – товарищ),но, видно, нет – товарищей – у нас.А если нет – за синею гороюнайдешь себе – другую западню!Беги отсюда, я тебя – не скрою,я сам тебя, как выкуп, выдаю...Они убьют тебя, они тебя – не знают(как облаком – накрыв твою семью),здесь травят – грамотно, здесь – правильно стреляют(я, кстати, многим здрасте – говорю).О, как же он бежал,с беременной женою,с летящим соловьем – по млечному пути!..Не бойся, мальчик, – я тебя прикрою.Я пошутил (...чтоб ты – успел – уйти...)....Что ни строка – то приступ и припадок,что ни рука – то выстрел и отстрел.Ты извини, что скромный мой подарокот крови внутренней набряк и отсырел.Да, были безобразны – эти роды,но я горжусь, что сексуальный голос мойбыл утешеньем моего народа(а мой народ – за синею горой!).Я счастлив – оттого, что в общей кучеони прогрызли, как рюкзак, – меня,и что они (не я!) бессмертны и живучи,как жизнь, как мужество, как молодость моя....Но что же делать мне теперь –с самим собою(уже без всех метафор), боже мой,и что это за облако такое? –как облако, – нависло – надо мной...А, что – я, собственно, здесь собираюсь делать,и для чего? – стихи свои читать?Стихотворение – качнулось, как поэма.Мне все равно, как это называть...Четвертый день (при этом хорошея)я задыхаюсь, глядя в темноту,я чувствую – испарину на шее, –не ту я чувствую испарину, не ту!Я – спас тебя: мой соловьиный вывих,соболий выдох, лошадиный храп. —Теперь я должен знать, где мой – отдельный! – выход,стоп-кран, трамплин,огнетушитель, трап.Я должен знать, где мой – прощальный – выход,высокий купол, ноги – в темноту....Стихотворение кончается – как выхлоп.Я с этим – согласиться – не могу.Стихотворение кончается – как тара,его нельзя до неприличья длить.Ты извини, что терпкий мой подарокосыпался – пока его несли....Четвертого дыханья – не бывает,но – мы узнали это – только что.Ты спрячь меня, как доллары – в кармане(как неисполненное обещанье),Ты убери меня, как варежки – в пальто.А я – прощу – Тебе, что этот воздух хлипкийраскрылся будто парашют во рту. –...Стихотворение кончается – как всхлипы.Я с этим – тоже – примириться не могу!Я знаю, что мы этого не любим,но я люблю (точней, любил – тогда):строфа всегда —как обращенье к людям,строка всегда – как помощь, как рука!...Стихотворение – кончается как выпад(не ты – его, оно – тебя – жует),стихотворение кончается как выбор!...как человек, как воздух, как живот...Стихотворение кончается – как счастье(...как убедительно меня устроил ты,из мелких роз, из позвонков хрустящих,из жирных хризантем, молочной кислоты.Я – бело-красная поленница живая,там, на морозе, ты сложил – меня,а мне – без разницы, я пальцы – разжимаю:хреновая! – поленница Твоя!)....О, как же он летел,как падал – постепенно,как стукался о выступ, воздух, наст!..И это больше – всех стихотворений,всех наших жалких – говорений, фраз!Но я скажу! – Никто, никто не падал,а просто – жизнь, цветная наша жизнькачнулась на краю – а никому не надо,в буквальном смысле: даже нам – не надо.А ты – буквально! – падай, – но держись!Ну, что же ты, давай – иначе не исправишь:вставай, иди, гляди! –я говорю себе —я говорю тебе (ведь я же твой товарищ!) —да нет, не на меня! – на свет гляди, на свет!Как и обещано – ни поздно и ни рано(...во что – Ты превращаешьжизнь мою!) —стихотворение – кончается – как драма,творожным облакомкачнувшись – на краю......Еще успеем мы (и Ты еще успеешь!) —свою цветущую поленницу свалить,и я успею – эту жизнь и шеюкак грубую одежду доносить.Когда же нас – обыщут и разденут,положат на носилки – понесут,тогда – узнаем мы,какие хризантемы —какими шапками —в твоем снегу – растут!Жизнь – нам подсовывает смерть,как быстрый выход,смерть – нам подсовывает жизнь,как свой итог:стихотворенье – начинается как выдох,стихотворение – кончается как вздох.То как испарина, предсмертная ночная,а то, как утренняя радость – в первый раз!Я ничего про выходы – не знаю.Я знаю, что все – кончилось! – сейчас.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .А я еще ловлю себя – как выкуп,а я держу себя – за соловья в снегу....А Ты меня несешь как долгий вдох и выдох, —(и как не устаешь – так долго! – на весу).А я он вот – твой кожаный подарок,возьми меня – за горло, за крыло...Стихотворение —кончается ударом.Нет, этой нежностью – кончается оно.август – октябрь 2001

«НОВЫЙ БОЛЬШОЙ РУССКИЙ СТИЛЬ»