Александр Гитович - Избранное Страница 11

«И ночь, и ты со мной в постели…»

И ночь, и ты со мной в постелиНа час, подаренный судьбой,И все не так, как мы хотели,Как мы придумали с тобой.

И в этой тьме ненастоящейМне только хуже оттого,Что третьему еще неслаще,Что ты обидела его.

Что, проклиная жизнь ночную,Слепой и темный мир страстей,Теперь не спит и он, ревнуяУ фотографии моей.

А здесь, в чужой для нас кровати,Еще пульсируют виски,Как слабый след моих объятий,Совсем коротких от тоски.

Такой тоски, что нет ей словаНа бедном языке людей, —Тоски прощания ночногоС трехлетней выдумкой моей.

1940—1943

«Консервы, ножик перочинный…»

Консервы, ножик перочинный,Стакан один на четверых,Две женщины и мы, мужчины,И лишних нету между них.

И взгляд, что так блестящ и нежащ,И спирт, который душу жжетИ, лучше всех бомбоубежищ,Нас от снарядов бережет.

И кто, хотя бы на мгновенье,Осудит нас в годину тьмы, —Как будто ночь одну забвеньяЕще не заслужили мы?

1943

Три стихотворения

Вино

Подскажет память —И то едва ли,Но где-то с ВамиМы пировали.

С друзьями где-то,Что собралися —Не то у Мцхета,Не то в Тбилиси.

И там в духанеВино мы пилиОдним дыханьем,Как Вы любили.

И кто-то пьяныйВ ладоши хлопал,Когда стаканыНа счастье — об пол!

Все улыбались,На нас смотрели,А мы смеялисьИ не хмелели.

С того вина лиПьянеть до срока?И рог мне дали —Я пил из рога.

Я знал, что справлюсьС таким обрядом,Я знал, что нравлюсьСидевшей рядом.

Вина ль и знояМы не допили?Война ль виною,Что Вы забыли?

Но так легко мнеСквозь всю усталость —Вино, я помню,Еще осталось.

И вижу все яВо сне ночами —Вино такоеДопьем мы с Вами.

Мост через ручей

Как темный сон в моей судьбе,Сигнал, не знаю чей,—Был на моем пути к тебеТот мост через ручей.

Осталось мне пройти версту,А я стоял, курил.И слышал я на том мосту,Как мост заговорил:

«Я только мост через ручей,Но перейди меня —И в душной тьме твоих ночейТы злей не вспомнишь дня.

Пускай прошел ты сто дорогИ сто мостов прошел, —Теперь твой выигрыш, игрок,Неверен и тяжел.

Зачем к нему ты напрямикСтремишься, человек, —Чтоб выиграть его на мигИ проиграть навек?

Чтоб снова здесь, как я — ничей,Стоять под блеском звезд?Я только мост через ручей,Но я последний мост...»

Бежит вода, шумит сосна,Звезде гореть невмочь.И ночь одна прошла без сна,Прошла вторая ночь.

Я весел был, и добр, и грубУ сердца твоего,Я, кроме глаз твоих и губ,Не видел ничего.

И я забыл про сто дорог,Забыл про сто мостов.Пусть роковой приходит срок,Я ко всему готов.

А ты не верила мне, ты,Врученная судьбой,Что шел к тебе я, все мостыСжигая за собой.

«За то, что я не помнил ничего…»

За то, что я не помнил ничегодве ночи напролет;За темный омут сердца твоего,за жар его и лед;

За то, что после, в ясном свете дня,я не сходил с ума;За то, что так ты мучила меня,как мучилась сама;

За то, что можно, если вместе быть,на все махнуть рукой;За то, что помогла мне позабытьо женщине другой;

За то, что жить, как ты со мной живешь,не каждой по плечу,—Пусть остальное только бред и ложь, —я все тебе прощу.

1943

«Я бы раньше такое чудо…»

Я бы раньше такое чудоИз-за столика в ресторанеДалеко бы увел отсюда,Не решив ничего заране.

А теперь я и так в восторгеИ не рвусь ни в какие дали.Укатали крутые горки, —Слава богу, что укатали.

1961

Подражание китайскому

Евгении Франческовне Фонтана

Ручей стихов,Поток любви летучей,

Куда стремитесь вы,В какую даль?

Ведь даже день,Не омраченный тучей, —

Для вас лишь кубок,Где на дне — печаль.

1961

Посвящение и эпилог

Берите в плен младых рабынь...

«Когда, вне всяких утвержденных правил…»

Когда, вне всяких утвержденных правил,Ты стала мне и жизнью и судьбой,Я гвардию стихов своих составилИ на столе собрал перед собой.

И повелел в слепой своей гордыне,Любуясь сам их силою земной: —Идите, воины, берите в плен рабыню,Чтобы она повелевала мной.

«Пусть это будет берег моря…»

Пусть это будет берег моряИ ты на берегу, одна,Где выше радости и горяНочного неба тишина.

Года идут, седеет волос,Бушуют волны подо мной,Но слышу я один лишь голосИ вижу свет звезды одной.

Все позади — и дни, и ночи,Где страсть лгала, как лжет молва,Когда не в те глядел я очиИ говорил не те слова.

Но разве знал иную власть я,Или не верить я могу,Что выше счастья и несчастья —Судьба двоих на берегу.

Растет и крепнет гул простора,Блестит, несет меня волна,Живым иль мертвым — скоро, скороНа берег вынесет она.

И в час, когда едва заметенО скалы бьющийся прибой,В венце из клеветы и сплетенЯ упаду перед тобой.

1943—1958

ПИРЫ В АРМЕНИИ

В землянках

С. Кара-Дэмуру

...Храбрый увидит, как течет Занги

и день встает над могилой врага.

«Ни печки жар, ни шутки балагура…»

Ни печки жар, ни шутки балагураНас не спасут от скуки зимних вьюг.Деревья за окном стоят понуро,И человеку хочется на юг,

Чтобы сказать: «Конец зиме, каюк», —И — да простит мне, грешному, цензура —Отрыть на родине Кара-ДэмураДавно закопанный вина бурдюк.

— Он в Эриване ждет, — сказал мне друг, —И мы его, не выпустив из рук,Допьем до дна: губа у нас не дура.

А выпьешь да оглянешься вокруг —И счастлив будешь убедиться вдруг,Что это жизнь, а не литература.

«Зима — она похожа на войну…»

Зима — она похожа на войну,Бывает грустно без вина зимою.И если это ставят мне в вину,Пожалуйста — ее сейчас я смою

Не только откровенностью прямою,Признаньем слабости моей к вину,Но и самим вином. Как в старину,Мы склонны трезвость сравнивать с тюрьмою

Во-первых, это правда. Во-вторых,Не спорьте с нами: в блиндажах сырыхМы породнились — брат стоит за брата.

А в Эривань поехать кто не рад?Там, если не взойдем на Арарат,То хоть сойдем в подвалы «Арарата».

«Не крупные ошибки я кляну…»